Леонид Панасенко - Искатель. 1985. Выпуск №5
Литтлмен достал кошелек, пересчитал наличные. После оплаты номера денег почти не осталось — двадцать два доллара. С его знанием принципов материализации с голоду не умрешь, но надо платить за проживание в отеле, главное — нельзя отличаться от остальных людей. Значит, и ему нужны мерзкие бумажки, из-за которых в мире столько расчетливой беды и глупого счастья.
Небольшое пятно на потолке поначалу не привлекало его внимания — в дешевых провинциальных отелях всегда где-нибудь что-нибудь протекает. Затем Литтлмен отметил необычайно правильную геометрическую форму пятна — прямоугольник, и стал вглядываться в него. Похоже на листок бумаги. Но каким образом он очутился на потолке? Бумажка вдруг отделилась от потолка и спланировала к нему на кровать. Это была десятидолларовая купюра.
Какое-то время Литтлмен разглядывал ее — новенькую, хрустящую, будто только что отпечатанную.
— Ха, а я ломаю голову, где взять деньги, — засмеялся он, поняв, что произошло. Литтлмен подумал: еще долго, наверное, он не сможет осознавать и в полной мере пользоваться своим внезапным могуществом. Какие-то всемогущие инопланетяне — а то же еще? — сделали его полубогом, но в душе он, увы, все тот же маленький человек. Литтлмен, да и только.
Он произвел мысленную коррекцию: деньги должны иметь такой вид, будто уже побывали во многих руках. Купюры, словно палая листва, закружились в комнате. Падали на кровать, устилали пол. Литтлмен прикрыл глаза и услышал их шорох. В самом деле — как листва, бумажный мусор.
Он остановил материализацию, достал из-под умывальника щетку и смел деньги в кучу. Потом, посмеиваясь, набил ими чемодан, насовал в карманы. Оставшиеся пришлось сложить в наволочку, которую он снял с подушки.
«Ты же все можешь, — шутливо упрекнул себя Литтлмен. — Материализовал бы сейф. Или на худой конец мешок».
Однако создавать больше ничего не стал. Вдруг навалилась усталость и какая-то опустошенность, тупо заболела голова. Да, за все приходится платить. Из ничего ничто просто так не возникает.
Литтлмен удовлетворенно потянулся, как после тяжелой работы, и тут же уснул.
Проснулся лишь поздним вечером. В комнате было душно, и он распахнул окно. Напротив, за ветками акаций, горел тусклый фонарь — желтые блестки света, пробивающиеся сквозь листву, легли на лицо, на руки. Все переживания и страхи куда-то исчезли — то ли сами ушли, то ли их смыл сон.
Литтлмену захотелось освежиться — подышать полной грудью. Не раздумывая, он взобрался на подоконник и, стараясь не задеть пыльную листву акации, прыгнул. Ветер высоты студил ему лицо, городок вскоре превратился в пригоршню светлячков, а он с замирающим от восторга сердцем падал и падал в бесконечность, пока не стал задыхаться. Тогда, опомнившись, Литтлмен лег на упругое восходящее течение воздуха и, будто огромная сова, стал опускаться — кругами, плавно, как бы купаясь в ночи.
Тот ничего не заметил. Ел невнимательно, как бы нехотя, с отсутствующим видом. На смуглом худощавом лице незнакомца бродила открытая (Морган подумал — глупая) улыбка, будто он знал какую-то выгодную тайну и делал над собой усилие, чтобы не разболтать о своем счастье первому встречному.
«Философ» — презрительно оценил нового клиента Морган и мысленно вычеркнул его из списка стоящих людей. По правде говоря, он его туда еще и не вносил. Велика честь. Человек только тогда человек, когда умеет жить с умом. Остальные — мокрицы. Пользы от них как от той акации, что растет возле заведения, — только пыль собирает.
Литтлмен мельком выслушал мысли хозяина пивной и кивнул ему. Правильно, чего уж тут церемониться. Настоящие люди в его стране думают редко. Они действуют. А он, получив почти всемогущество, не знает, чем ему заняться. Третий день торчит в этом захудалом городишке и не может понять, зачем и для чего провидение привело его сюда.
За соседний столик, весело переговариваясь, сели Шериф и Гризли.
Литтлмен, может, и не заметил бы их, но подсознание, как и в первый раз, предупредило его. Будто сердца коснулись кусочком льда.
— Привет, приятель, — поздоровался Шериф. — В гости к нам или по делу?
— Да нет, решил развлечься, путешествую, — ответил Литтлмен и, вспомнив предположение Моргана, добавил: — Вообще я философ, ученый.
— А-а-а… — с деланным уважением протянул Шериф. — Путешествовать — миленькое занятие. Особенно если карману кое-что мешает.
— Еще бы! — хохотнул Гризли. — В свое время я прошел… всю Аляску. Клондайк — дело прошлое. Но… если ты молод и неглуп… Где меня только не носило…
Помощник Шерифа говорил медленно, с паузами.
— …На одном из приисков собственноручно задушил медведя. С тех пор вот и кличка…
Как ни отстранялся своим сознанием Литтлмен, мерзкие мысли этих двух приятелей окатили и его. Будто волна ударила — так воспринял мозг информацию.
Фрагменты чужой памяти вспыхнули перед глазами:
«…Старческая рука, подписывающая соглашение, вздрогнула, остановилась. Всего одна подпись — и он нищий. Никому не нужный старик. Нельзя! Пусть что хотят делают, он не подпишет… Железные пальцы вдруг сжали сзади шею, нестерпимая боль пронзила тело, и рука, едва удерживая перо, поспешно вывела каракули подписи. Все, Сделка состоялась!
…Чуть заметная тропка опять повернула влево, и спина в зеленой куртке оказалась на расстоянии протянутой руки. Пора! Нож вошел в межреберье неожиданно легко — по самую рукоять. Теперь эта дурацкая спина больше не будет закрывать ему тропу жизни
…Какие-то телефонные номера в записной книжке. Буквенные обозначения. Сокращенные слова. Цифры. «Кредит… Рож… 9000? Зап. Тех… 121 — и все дуры… Проч. мозг…» Ощущение липкой паутины. Будто с разгону влетел в старые сети, развешанные тропическими пауками.
…Руфь кричала до тех пор, пока он несколько раз не смазал ей по лицу, разбив ей губы. Привкус крови, солоноватый и вязкий, подстегнул его желание. Руфь застонала, потеряла сознание.
… «Это удача», — подумал он, увидев в бинокль, что Стивен на лужайке не один, а с женой и сыном. Сидят на траве вокруг скатерти, обедают. Обычный уик-энд. «Жены, оставшись без мужей, как правило, звереют и только., мешают следствию. Да и Стивену лучше: отправится на небеса вместе с семьей. Идеальный вариант». Он положил бинокль на сиденье, включил зажигание. Затем подал знак Гризли, выглядывавшему из второй машины. Двухсот метров хватило, чтобы полицейская машина набрала скорость. За краем зарослей древовидной юкки он резко свернул вправо и бросил свой автомобиль на белое пятно скатерти При виде мчащейся прямо на них автомашины Стивен вскочил и тут же, получив сокрушительный удар бампером, отлетел в сторону. Зная, что Гризли все доделает, он не стал останавливаться. Через несколько минут полицейский автомобиль уже мчал по шоссе в сторону города».
