Левиафан - Роберт Рик МакКаммон
В соответствии с венецианскими правилами, капитан «Эстреллы» бросил якорь задолго до входа в гавань и приказал поднять на грот-мачте зеленый флаг, подающий начальнику порта сигнал о том, что корабль готов к осмотру и, если все пройдет успешно, к тому, что лоцманы проведут «Эстреллу» весь остаток пути.
Потребовалось еще около часа, чтобы дождаться лодку, и все это время Мэтью, стоя на залитой солнцем палубе, наслаждался видом и думал о том, как Венеция понравилась бы Берри.
В конце концов кораблю открыли путь. Прибыли баркасы, и «Эстрелла» была спущена на воду, после чего снова бросили якорь и, как и полагалось, закрепили судно множеством канатов. К тому моменту, как спустили трап, наступил полдень, и команде нужно было выгрузить багаж и различные ящики с товарами, которые были привезены для городских торговцев. Сундуки нужно было погрузить на подготовленные к транспортировке повозки, после чего подыскать жилье для тех, кто ступит на венецианскую мостовую. Именно с этой целью Мэтью, Камилла и капитан Андрадо сошли на землю и отправились на поиски гостиницы, где могли бы переночевать все, кто не хотел оставаться на корабле — а это были все, кроме капитана «Эстреллы» и его людей. Впрочем, команда тоже решила некоторое время провести на суше и поискать собственных приключений.
— Одну минуту, — сказал Мэтью Камилле, когда они с Андрадо шли по узкой улочке к мосту, перекинутому через один из каналов. Справа от себя он заметил вывеску «La Taverna Imperiale[23]». Название не требовало перевода. — Мы можем начать отсюда, — предположил он.
Они вошли в таверну. Она выглядела, почти как любая другая в Нью-Йорке, если бы не была на сто процентов чище, просторнее и ярче, вся пестрящая желтыми и голубыми тонами.
— Спросите у трактирщика, подают ли здесь Амароне, — попросил Мэтью Камиллу, которая как раз направилась к пожилому джентльмену за стойкой. Мужчина бросил на Андрадо острый пристальный взгляд. От него не укрылось, что капитан одет в форму испанской армии с портупеей и медалями, пусть даже он и заменил серебряный шлем темно-синим беретом.
После короткого разговора на итальянском Камилла повернулась и сообщила:
— Он говорит, что обычно подают, но сейчас его трудно достать, потому что виноградники, на которых его делают, пострадали от боевых действий к северу отсюда.
— Ясно, — сказал Мэтью. — А теперь, пожалуйста, спросите его, известно ли ему имя Бразио Валериани.
В ответ трактирщик покачал головой.
— Тогда спросите его, знает ли он названия виноградников, где делают Амароне.
На этот раз разговор длился чуть дольше. В конце Камилла подняла на Мэтью свои сияющие зеленые глаза.
— Он говорит, что у него нет контактов с виноградниками, как и у большинства владельцев таверн. Все подаваемое вино разливается в бочки, купленные у торговцев, специализирующихся именно на этом продукте. Он говорит, что покупает вино у самого влиятельного и уважаемого торговца в Венеции по имени Оттавио Менегетти. — Она приподняла бровь. — Думаю, он хвастается.
— Спросите его, где можно найти этого человека.
Камилла задала вопрос и получила ответ, после чего перевела:
— Его контора находится в районе Дорсодуро, на улице Калье-Форно, это примерно в двух милях отсюда, за мостом Видаль.
Мэтью кивнул.
— Пожалуйста, поблагодарите его, дайте немного денег за информацию и спросите, где ближайшая гостиница.
Гостиница «Palazzo dell’Amicizia[24]» находилась в двух улицах от таверны, на берегу одного из каналов. Это было трехэтажное белое здание с замысловатыми разноцветными мозаичными узорами под красной черепичной крышей.
За стойкой управляющего в вестибюле, сопоставимого с вестибюлем «Док-Хауз-Инн» — с мягкими темно-красными креслами, диванами из воловьей кожи и подвесными люстрами — стоял джентльмен, одетый в белый костюм. Он был ростом пять футов и четыре дюйма и говорил мягким, приветливым голосом.
Пообщавшись с ним, Камилла получила пять номеров и выложила приличную сумму из казны вице-короля де Кастро.
Прежде чем вернуться на корабль, Мэтью, Камилла и Андрадо должны были решить, кто с кем будет жить. Основная сложность состояла в том, что Кардинал Блэк никому не казался подходящим соседом по комнате. После продолжительной беседы они приняли решение: двое солдат и Блэк поселятся в одном номере, Андрадо и двое его людей — в комнате прямо по соседству, Мэтью и Хадсон будут соседями в третьем номере, а Камилла и Профессор Фэлл поселятся в отдельных комнатах. Это был самый разумный вариант.
К моменту, как в гостинице все подготовили, багаж разложили, а еду заказали в ближайшей таверне, успели опуститься сумерки.
Андрадо и его солдаты больше пили, чем ели. Хадсон уплетал говяжью грудинку, как голодный медведь. Профессор и Мэтью распробовали нечто, похожее на хлеб с начинкой из помидоров и острых кусочков мяса. Камилла ограничилась тарелкой куриного супа. Блэк сидел как можно дальше от всех остальных, кутаясь в свой черный плащ и обгладывая свиную отбивную. Мэтью оставалось только гадать, представлял ли он Доминуса с собой за одним столом — потому что компаньоном этого существа, которое язык не поворачивался назвать человеком, мог быть только призрак.
Таверна заполнилась завсегдатаями. Вино лилось рекой, помещение наводнили красивые женщины и песни в исполнении странствующего менестреля. Пара солдат Андрадо начала перепалку с какими-то венецианскими головорезами, которые были явно не против проломить испанцам головы. Мэтью с Камиллой решили, что пора увести их обратно в гостиницу, пока не пришлось договариваться о чьем-то размещении в лазарете или вытаскивать кого-то из-за решетки.
Рассвет встретили без происшествий. При ярком утреннем свете Мэтью оставил Хадсона спать в их комнате, а сам вместе с Камиллой и Андрадо снова двинулся по улицам в сторону конторы Оттавио Менегетти. Служащий в гостинице объяснил, как добраться до района Дорсодуро и улицы Калье-Форно. По пути Мэтью счел Венецию очаровательным городом — не только благодаря богатой архитектуре, но и из-за кипящей вокруг жизни. Вдоль улиц располагались всевозможные магазины. Таверны пестрили вывесками на каждом углу. Рабочие на строительных
