Левиафан - Роберт Рик МакКаммон
— Это фантазия очередного безумца об аде.
— Возможно, — согласилась она, что еще больше заинтриговало Мэтью. — Вы много знаете об этой книге?
— Достаточно, чтобы считать ее бредом.
— Многие верили в это на протяжении поколений. Она не у каждого на книжной полке, но и вовсе не такая редкая, как вы могли бы подумать. У моего отца была копия. Никто не знает, когда она была написана… точнее, позвольте мне исправиться, когда была собрана вся эта информация. И кем.
— Не Соломоном?
— Некоторые ученые считают, что она появилась задолго до Соломона и была известна под многими именами. В настоящее время ей дают имя Соломона лишь из-за его отношений с демоном Орниасом[21].
— Вы, должно быть, шутите!
— Вы не читали «Премудрости Соломона»[22]? — Она приподняла бровь. — В этой книге Соломон рассказывает о том, как получил кольцо от архангела Михаила, чтобы подчинять демонов своей воле, и первым, кого он связал, был демон Орниас. Вам стоит ознакомиться с этим фолиантом. В нем подробно рассказывается об обитателях преисподней и о том, как Соломон с ними общался.
— И вы в это верите?
Улыбка Камиллы сделалась чуть шире.
— Мэтью — можно я буду звать вас так? — почему люди верят в истории о человеке, который творил чудеса, ходил по воде, подвергался искушению со стороны Сатаны и был воскрешен из мертвых, но закрывают глаза и уши на темные силы, о которых Святая Библия говорит довольно ясно? Неужели люди выбирают, во что верить, а во что нет, даже в пределах одной книги?
— Я не знаю, — ответил Мэтью, чувствуя, как этот разговор выбивает у него почву из-под ног. — Полагаю, после таких бесед за любым может прийти охотник на ведьм. — Он нахмурился, глядя ей в лицо. — Сколько ведьм вы поймали? Вам пришлось наколдовать себе собственную метлу, чтобы их изловить?
— Трех, — ответила Камилла. — Метла мне не понадобилась. Я скажу вам, что до того, как я ответила на призыв, я преподавала языки в Барселонском университете. Когда началась война, она настроила испанцев друг против друга и повлияла на все сферы жизни. Из-за этого я потеряла свою должность.
— Призыв? — переспросил Мэтью с иронией в голосе. — Вы хотите сказать, вызов?
— Я сказала, как есть.
Мэтью вспомнил, как она говорила, что охотится на ведьм и уничтожает их, как это делал ее отец и многие ее предки. Получается, это было семейное призвание. Мэтью считал, что это нарушение психики, передающееся по наследству. Но за всем этим будто скрывалось что-то еще. Он помнил, как Сантьяго довольно резко сказал ей: «Да, все мы знаем, чем занимался ваш отец, сеньорита Эспазиель и благодарим вас за то, что чтите его память». Тогда по ее лицу пробежала тень. Почему?
— Кстати, о языках, — сказала Камилла, прерывая размышления Мэтью. — Я не спрашивала раньше, но вы говорите или понимаете по-итальянски? Это было бы полезно.
— Я знаю латынь, поэтому могу немного говорить и понимать по-итальянски. Но я не владею этим языком со скоростью, достаточной для беседы. Пожалуй, переводом стоит заняться вам.
Услышав это, Камилла кивнула в знак согласия. Мэтью уже приготовился отправиться в свой гамак, когда снова увидел два корабля, за которыми наблюдал. Они почти скрылись из виду. Еще шесть дней, и лоцманские баркасы отбуксируют «Эстреллу» в гавань Венеции. И тогда… Да, Камилла была права: нет смысла тратить время на бессмысленные поиски. Он выполнит свою работу.
— Я ценю вашу философию, — сказал он ей, — но на сегодня с меня хватит. Что же касается демонов в «Завете Соломона», я думаю, что вся эта история — аллегория, описывающая власть Соломона в то время.
— Аллегория, — повторила она. — Тогда вы, конечно же, думаете, что и Священное Писание — это сборник аллегорий.
— Я этого не говорил.
— А вы разборчивы, Мэтью. Где-то истина, а где-то аллегория. Кто может сказать наверняка, где что?
— Полагаю, что Соломон может. Но ведь он давно умер, не так ли? Спокойной ночи и еще раз спасибо за… — он сделал паузу, подбирая самое мудрое изречение, но единственная метафора, которая приходила ему в голову, это «кинжал в мозг».
— Лучше кинжал в мозг, — возразила Камилла, когда Мэтью начал уходить, — чем когти в лицо. Если это зеркало действительно обладает заявленной силой, оно буквально может открыть двери в ад. И я не говорю аллегориями.
Где же Соломон, когда он так нужен? — задумался Мэтью.
Он продолжил идти по палубе к кормовой лестнице, думая о том, что Хадсон уже заперт в своем аду, Кардинал Блэк играет в «друга» ада, Профессор Фэлл вернулся в мир ада, который создал своими руками, Камилла Эспазиель и испанская власть, на которую она работала, слишком много думали об аде… Что же до него самого, то для него адом было так долго находиться вдали от Берри. Он собирался изменить это, как только они доберутся до Венеции. Но если в конце месяца и после тщательных поисков не будет найдено ни Бразио Валериани, ни якобы заколдованного зеркала, то и черт с ним.
Глава седьмая
В лучах утреннего солнца под лазурным небом Мэтью впервые увидел Венецию. Она напоминала золотое облако, мерцающее на аквамариновом море. Когда «Эстрелла» приблизилась ко входу в гавань, Мэтью осознал, насколько этот город необъятный. Вероятно, по размерам он был сопоставим с Лондоном со своими зданиями, башнями соборов и прочими постройками. Однако Лондон в воспоминаниях Мэтью был окрашен в графитово-серые и угольные тона, а Венеция вся состояла из оранжевых лимонно-желтых, красновато-коричневых и золотистых оттенков.
В носовой части корабля к нему присоединились Хадсон и Профессор Фэлл. Казалось, они прекрасно ладили друг с другом, несмотря на хитросплетения в их историях. Впрочем, «прекрасно ладили» — это слишком сильно сказано, потому что в присутствии друг друга они в основном молчали.
Оглянувшись на палубу, Мэтью заметил, как Кардинал Блэк наблюдает за приближением к гавани. За ним он заметил
