Моя Калифорния - Лея Сван
Позвоню им! Вот как только выберусь отсюда, так сразу и наберу на мобильном выученный наизусть номер, пообещала сама себе твёрдо. Пусть мама будет ругать. Пусть! От одного звука её голоса и невнятного «Кристи» произнесённого папой все проблемы покажутся мельче и незначительнее, а в груди разрастётся большое и теплое счастье…
Мысли о родных помогали отвлечься от тревоги, разбегающейся мурашками всякий раз, когда я останавливалась на передышку и бросала беглый взгляд вокруг. Вода, вода, вода и снова вода… везде. Берег словно играл со мной в прятки, в розовеющей дымке рассвета снова и снова отступая назад, а силы всё таяли и таяли…
Зазнайка тоже устал. Я видела это по сменившей резкие гребки замедленной манере, в которой он продвигался теперь вперёд. Время от времени он прекращал движение и замирал на спине, раскинув руки словно гигантская морская звезда. Пару раз я нагоняла и его и получив в качестве приза колючий взгляд, вновь видела удаляющуюся от меня спину в налипшей к плечам белой рубашке.
Сколько часов прошло с тех пор, как я рухнула за борт, сказать было сложно, но когда нечёткий образ берега приобрёл вполне конкретный вид симпатичной песчаной бухты, солнце уже давно поднялось от горизонта, а мои ноги отваливались. Это ощущение было настолько реальным, что время от времени я бросала взгляд вниз — здесь ли они ещё? На каждую из них словно повесили по здоровенной, чёрной гире, и я ворочала их с героизмом погибающего на арене гладиатора. «Виват, Кристи! Ты сделала это!» — мысленно вскинула я в победном жесте неподъёмную руку, когда пластик под грудью внезапно затормозил, царапнув по чему-то устойчиво твёрдому.
Проехавшись всем животом по песку, с трудом сообразила, что бестолково перебираю ногами лёжа в десятисантиметровой волне на самом берегу. Мозг отказывался сотрудничать, предложив в качестве альтернативы глубокий обморок от усталости. Ничего против я не имела, и в последнем рывке выбросив обессиленную тушку на горячий песок, отключилась прямо на месте.
В сознание привел водопад обрушившийся точно на лицо. Может это был и не совсем водопад — много ли отожмёшь из мокрой рубашки, но удовольствие всё равно то ещё! Вода была солёная и противная. Пытаясь увернуться от нежданной напасти, я бестолково замахала руками, сквозь полные соли веки, пытаясь разглядеть вредителя. Ответ не оказался сюрпризом. Мистер Оберой, собственной персоной, невозмутимо закончил отжимать на меня свою рубашку. Напоследок он встряхнув её, обдав моё лицо мелкой россыпью брызг.
— Очухалась?
Решив, что ответа он не достоин я лишь плотнее сжала губы и закрыла глаза, подставляя нос солнцу.
— Эй, подъём!
Голос Марка звучал исключительно неприятно, мешая расслабленной неге измученного тела. Что ему ещё от меня надо? Тень легла на лицо, заслоняя живительные ласковые лучи. Зазнайка никогда не сдавался с первого раза. — Кристи, вставай! Нужно идти. Нужно выбраться отсюда до темноты, а солнце уже в зените.
— Вот ещё, с места не двинусь! Тебе надо, ты и иди! Мне и здесь хорошо. Как недавно выяснилось, я всё равно уже умерла, а трупу всё равно где лежать. Тут хоть польза от тела. Крабикам, вон, на обед пойду. Привет, ребята! — проводила взглядом маленькие темные силуэты, резво семенящие к воде и степенно сложив руки на груди, на манер усопшей, снова прикрыла глаза. Раз, два, три…
Трёх секунд хватило, чтоб тень с моего лица бесследно исчезла и в воздухе прозвучало отчётливое «Идиотка!». Внутренне улыбнувшись, констатировала приятный факт — несмотря на несколько лет отсутствия практики, навык обращения с Зазнайкой не потерян.
— Нет, значит?! Ладно. Счастливо оставаться!
— И тебе удачи, милый, — растянула я губы в сладчайшей улыбке, любуясь золотыми искорками на кончиках своих ресниц.
— Не называй меня так! Больше не смей! Ясно!
— Оууу, сорри. Тысяча извинений мистер Оберой! Больше никогда не стану назвать вас «милый». Да если бы я знала, что тебе так не нравится слово «милый», то разве бы я назвала тебя «милым»? Честное слово, даже и не подумала бы произнести «милый»…
— Просто заткнись! — рявкнули прямо в ухо, напрочь лишая слуха. — Я ухожу. Ты — как хочешь!
Думала было помахать ему на прощанье, но передумала — шевелиться было лень. Фонтанчик песка рассыпался о плечо и через несколько минут шаги стихли. Не так, чтоб я была стопроцентно уверена, но что-то подсказывало, Марк не бросит меня здесь одну. Во-первых — из вредности, которая составляла половину его существа, во-вторых — из упрямства, из которого он состоял на вторую половину. Ну и кого ещё он сможет изводить с таким усердием и упорством? Вон, даже из Индии ради этого примчался…
Не особенно беспокоясь об одиночестве, я нежилась на солнышке, пока, высохшая одежда не начала доставлять ощутимое неудобство, превратившись на жаре в колючую солёную корку. Набившаяся в проймы платья смесь из водорослей и песка, подсохнув, царапала кожу и жутко чесалась.
Поднявшись, я попыталась отряхнуть эту гадость с тела, но задача оказалась невыполнимой. Пришлось стянуть платье через верх и вытрясти его хорошенько. Камешки, мелкие ракушки и труха из водорослей высыпались сплошным потоком, но засохший шёлк по-прежнему выглядел ужасно. Надевать на себя такое? Надо простирнуть! А ещё хорошо бы окунуться — приняла решение, на всякий случай, покрутив головой по сторонам.
Берег выглядел живописно, точно картинка из рекламных буклетов туристической компании — белый песок, шумящие кронами высокие пальмы и редкие глыбы скал на контрастном фоне яркой синевы неба. Прибой вяло шуршал розоватой кашей ракушек, оставляя пустынную полосу пляжа обжигающим солнечным лучам. Ни намёка на цивилизацию или какое-либо живое разумное существо не наблюдалось в обозримых окрестностях. Ни среди нагромождения скал по правую руку, ни в манящем густой тенью скоплении зелени за спиной.
Ну, раз никого нет, то и стесняться нечего! С этим соображением я расстегнула застёжку лифа, стягивая его с плеч. Мысль о наблюдающем за мной из тени пальм Зазнайке, почти не замедлила движения. Если и так… Не чужой человек всё-таки.
Соблазняя прозрачной, сияющей солнечными бликами прохладой, вода под ногами совсем не походила на ту мрачную тёмную бездну, что устрашала ночью. Несколько неспешных движений и блаженство поглотило тело, смывая песок, жару и усталость с плеч.
Нежась на мелководье, я улыбалась во весь рот рассеянно скользящим мимо ярким стайкам шустрых рыбок и тихонько мурлыкала под нос мотивчик одной из последних модных песенок, ежедневно звучащих на каждом шагу. Ай лав ююю… Ля-ля-ля…
Получалось, может, не очень, но кроме рыбок слушателей всё равно
