Шторм - Николай Малунов
Словно специально, очередная композиция в плеере закончилась, и все смолкло.
Двери дрогнули, выгибаясь. Музыка в наушниках начала набирать силу. От второго удара петли в косяках вывернуло, выдрав их из бетона, а от третьего они посыпались вниз. Створки разошлись и, хищно оскалившись, Кнехт вжал спусковой крючок. Четырехствольный пулемет, быстро вращая стволы, органично вписал свой бас фоном хриплому крику солиста «тудук-тук-тук», "Держи рубежи! Так и есть, ты в финале!» «тудук-тук-тук» «…Держи рубежи, можно встать во весь рост!..".
Вспышки, грохот и пороховая гарь мигом заполонили весь коридор, оглушив. Пулемет брыкался в сильных руках, отсылая один снаряд за другим, перемалывая в кашу, пытавшихся пробраться сквозь пролом в дверях, зараженных. Тудук-тук-тук-тук, тудук-тук-тук-тук басило оружие, подыгрывая льющейся в наушниках музыке, где первую партию наконец-то взяли ударник с гитаристом. Дикое сочетание тяжелой музыки и смертельной песни пулемета звучали в унисон, и, казалось, это будет длиться вечно, но! Всегда есть эти две противные буквы. Кто-то умный и простой, как сапог однажды сказал, «все, что сказано до «но» - лошадиное дерьмо»...
Из ствола вырвался последний бело-желтый росчерк и пулемет зашелся в холостом свисте охлаждения стволов. Ощущение всемогущества внезапно пропало. Откинув бесполезное теперь оружие в сторону, и, выхватив уже подготовленный гранатомет, он нажал на спуск. «Бумк» – сказало оружие, и в сторону врагов устремилась болванка зажигательной гранаты. «Бумк» - второй сорока миллиметровый снаряд вырвался следом за братом. Гранаты по пологой дуге пролетели почти под самым потолком, над головами первых из прорвавшихся тварей.
- Кушайте, - оскалившись, проговорил Николай, отслеживая идеальную траекторию полета гранат, и еще четырежды нажал на спуск, добивая барабан гранатомета. - Не обляпайтесь!
Первая граната угодила точно в морду крокодилоподобной твари, не успевшей отскочить в сторону. Вторая ударилась перед ней. Два огненных цветка вспыхнули почти одновременно. Жидкий, липкий огонь выплеснулся на чешуйчатое тело, брызнуло по стенам и полу, освещая коридор практически как днем. Пламя быстро перепрыгнуло на зараженных, заставляя тех верещать и неистово клокотать. Странно, вроде бы они не испытывают боли, но, может быть это тот самый крокодил им передал свои ощущения? Вот тебе и микариза! Вот тебе и не совершенность системы! Оставшиеся четыре гранаты в лохмотья и кровавый фарш размотали бывших охранников базы, которые замешкались после того, как крокодила обдало жаром.
Музыка в наушниках смолкла.
- Тю, а разговоров-то было! - немного разочарованно бросил солдат через плечо и, тяжело шагая по бетонному полу, направился к лифту.
Последняя волна нагнала их, когда лифт почти опустился. Николай уже отчетливо мог разглядеть приближающуюся решетку пола, которая ползла слишком медленно, словно издеваясь над уставшими бойцами.
Все это время Кнехт ждал какой-нибудь подлянки от Куля. Ну не мог он просто так взять и понадеяться на то, что капитан отдаст богу душу, истекая кровью! Ведь он старый солдат! Он не мог совершить такую ошибку! А это серьезный просчет! Капитана не проконтролировал, его вот тоже просто в реакторной запер, а не взорвал… и лифт… Нажимая кнопку вызова лифта гигант подсознательно был готов к тому, что кабина так и останется висеть под потолком, что урод что-то с ней сделал, но нет… Решетчатая коробка уже почти доехала и нужно было продержаться всего несколько мгновений!
Окровавленные, без некоторых частей тел, обгоревшие бывшие сотрудники научной базы рычали в спину своей вредной добычи, никак не хотевшей становиться их ужином. Как только крокодил уполз во мрак, зализывать раны, зараженные снова стали сами собой.
Николай достал из подсумка последние две осколочные гранаты, выдернул чеки. Он слышал, как по полу к нему крадутся, подступая, чешуйчатые тела. Подоспел авангард. Элита. Самые сильные твари.
По коридору прокатился нечеловеческий вой. В голове стало как-то шумно. В груди снова задавило.
- Ближе, ближе, уроды! – уже ощущая вибрацию от почти подъехавшего лифта, прохрипел Николай.
В красных вспышках аварийных ламп проступила огромная кособокоя тень.
- Товарищ профессор! - Скривился гигант, узнав старого знакомого. – На прогулочку вышли? Тогда вот вам пара яблочек, вкусные, говорят…
Размахнувшись, он одну за другой бросил вперед обе последние гранаты. Бахнуло, через пару секунд снова. По стенам застучали осколки, взвыли раненные монстры. Усмехнувшись и, оттопырив средний палец, Николай облегченно вздохнул.
- Хрена вам лысого! Тут, уроды, останетесь!
Лифт опустился и замер. Устало дыша, сержант затащил тело друга, ткнул кулаком в кнопку и тяжело упал на задницу, неуклюже перевернувшись на бок. Пара зараженных все же успела вскочить в лифт до того, как он начал подниматься. Не вставая, как-то отрешенно, буднично Николай ударил со всей оставшейся силы ближайшего нападавшего в голову, от чего та лопнула, столкнувшись со стенкой кабины.
- За проезд, - устало проговорил он, занося руку для второго удара, - …передаем!
Второй зараженный влетел в решетку, ударился о нее, и скатился на пол лифта изломанной куклой, продолжая скалить зубы и пытаясь подняться, но изуродованный чудовищным ударом позвоночник отказывался подманить раненное тело.
Матеря бесконечно долгий день, чувствуя, как и собственное туловище начинает ломать от усталости, добравшись до предела собственных сил, Николай просто вытянул ногу, размочалив черепушку твари, и на пару секунд прикрыл глаза. Кровь стучала в ушах, виски пульсировали, а вывихнутый локоть давал знать о себе ноющей болью. Чуть-чуть! Еще чуть-чуть!
Лифт доехал до верхнего этажа через целую вечность. Все это время Николай всматривался в бледное пятно света над головой – не мелькнет ли там старческая голова с хитрым прищуром, не прыгнет ли вниз ребристая граната, не сунется ли в шахту ствол автомата. Все время, что лифт вытягивал их из мрака, он прикрывал тело друга своим, готовый в любой момент принять град пуль, но ничего так и не случилось. Никто не поджидал их и снаружи. Как только лифт поднялся, здоровяк одним скачком прыгнул в сторону с топором наготове, сделал кувырок через голову, развернулся, но опять ни с кем так и не встретился.
Дыша, словно разъяренный зверь, стоя в боевой стойке, он медленно оглядел пустой зал. Он что, реально вот так их оставил? Понадеялся на удачу? Да бред! Ну не может такого быть! Если только… Если только он не хотел, чтобы они выбрались?!
Нахмурившись, вернувшись к лифту, Николай помог выйти пришедшему в сознание
