Твоё? Сделай сам - Ашаи
По щеке Немой текла слеза. Он мог бы ответить голосом, но в такой драматичный момент проявил максимальную тактичность. Лес взял из её рук ручку, а бумажку расстелил на перилах. Ответил он не сразу, уж слишком сюрреалистично выглядела просьба.
Фото “Разговор на перилах”
Немая хотела ответить, но закончились аргументы. Закончилось и место на листке. Её хрупкое тело накрывала лавина безысходности. Зачесалась рука, капля слезы превратилась в ручеёк. Немая с размаху воткнула ручку в руку и потянула на себя. На лестницу закапала кровь. Немая даже не вскрикнула, что ужаснуло Леса ещё больше.
“Не надо! Я позвоню! – Закричал он, вынимая окровавленный пастик из её руки. – Я позвоню!”
Немая дышала тяжело. Лес поставил вызов на громкую связь.
– Приветствую ещё раз!
– Приветствую, Лес! Я распорядился – деньги парню уже отправили.
– Уже отправили?
– Да, у нас электронный документооборот. Всё быстро.
– Мы можем отменить? По-видимому, произошла ошибка…
– У нас всё чётко, ошибки быть не может.
– По-о-о-онял. – Растеряно протянул Лес. – Всего доброго.
Немая потеряла сознание, и Лес поспешил найти врачей.
Следующие дни они регулярно виделись. Сначала Лес приходил к ней в палату из-за жалости. Он хотел показать собственным примером, что мир не отвернётся от неё, что преград для общения не существует. Потом и Немая стала заглядывать к нему. Пока писатель работал прямо из больничной койки, она сидела рядом и перечитывала его произведения. Они переписывались в мессенджере, куда Немая отправляла свои впечатления о прочитанном. Постепенно Лес привязывался к этой странной девушке в комбинезоне. Её невротические припадки компенсировались добротой и чистосердечным желанием помочь. Как-то раз Лес даже поведал ей страшную историю об убийстве главного редактора журнала “Остриё”.
Время, проведённое вместе с Немой, плодотворно влияло на писателя. Во-первых, он начал понимать язык жестов, а изучение нового языка, по его собственному убеждению, эффективно развивало мозг. Во-вторых, из рассказов Немой писатель делал много набросков о Вселенной Глухонемых. Он заметил, что глухонемые объединяются в группы с высокой степенью ответственности. Из-за малочисленности ценность каждого члена группы возрастает. Так же как с полезными ископаемыми: чем меньше запасов в природе, тем выше стоимость. В мире глухонемых люди держатся друг за друга. Ведь если ты потеряешь доверие, то рискуешь остаться в полном одиночестве.
Сама Немая так описывала жизнь глухонемых: “Большинство из нас живут как вынужденные эмигранты, которым никак не даётся местный язык: и без гида на улицу не выйти, и на Родину не вернуться.”
С Глухим она пересекалась редко. Тот всё время хлопотал о делах, собирая документы для операции. Да и сам он особо не искал с ней встречи. Ведь когда он радостный прибежал с новостью, что деньги на операцию пришли, Немая даже не улыбнулась.
Однажды они втроём – Лес, Немая и Глухой – молча стояли у скамейки во внутреннем дворе больничного комплекса. Вышло солнце, распогодилось. Немая и Глухой смотрели под ноги. Лес никак не мог оторвать взгляд от стройного женского силуэта в пальто. Силуэт вышел из нового здания платного отделения и пересекал двор в сторону выхода с территории комплекса. По мере приближения фигуры нижняя челюсть Леса отвисала всё ниже. Когда женщина прошла мимо, он поплёлся за ней, не решаясь окликнуть или обогнать. Глухой и Немая, не понимая, в чём дело, спешили следом. Нужно было что-то предпринять, иначе женщина просто скрылась бы за воротами проходной.
“Звера Анатольевна?!” – неуверенно окликнул её Лес.
Глухой дотронулся до Немой. На его лице застыла просьба перевести. Немая перевела, и они опять стали командой. Звера Анатольевна обернулась и ею овладел испуг: снова он, снова не один. Однако испуг не успел перерасти в страх, поскольку детский опыт подсказывал: безмятежность заставит врага сомневаться в собственных силах. В школе она часто таскала за волосы сверстниц, а иногда и мягкотелых сверстников. К тому же действие разворачивалось прямо перед будкой охранника, что сильно уменьшало вероятность нападения. На всякий случай Звера Анатольевна предупредила:
– Ближе не подходите – у меня баллончик.
– Вам не о чем беспокоиться. – Лес поднял раскрытые ладони вверх в знак примирения. – Будьте уверены, такого больше не повторится. Я лишь хотел убедиться, что с Вами всё в порядке.
– У меня всё в порядке, а вот у Вас, Поклонский, нет. Думаете, можно безнаказанно вломиться в мой офис со своими пьяным бредом?. Запомните, я никого никогда не обкрадывала: участок был продан по обоюдному согласию. Есть документы! Полиция опознала Вас по камерам видеонаблюдения. Бесформенных лохмотьев, бороды и усов недостаточно, чтобы пройти портретную экспертизу! Ваши действия будут квалифицированы как телесные повреждения лёгкой тяжести, за которые предусмотрен штраф. Также Вы оплатите мне лечение, все судебные издержки и моральный ущерб. Готовьтесь выложить крупненькую сумму!
– Я признаю свою вину и не буду оспаривать решение суда.
Лёгкость, с которой Лес согласился, навела Зверу Анатольевну на мысль, что штрафа недостаточно. В ней проснулась жажда мести, которая удовлетворяется только при виде страданий обидчика. Брови сомкнулись вниз, напоминая наконечник стрелы – символ журнала “Остриё”.
– Я не всё сказала. Вам крупно повезло, что я лежала в больнице две недели и отделалась сотрясением. Но мне достаточно намекнуть, и врачи увеличат госпитализацию до трёх недель. Тогда не составит труда доказать среднюю тяжесть побоев. А это уже лишение свободы сроком до трёх лет и крах репутации, которой и так давно нет. А дальше сами думайте!
Последняя фраза была адресована исключительно Лесу с целью напугать и, одновременно, эффектно закончить разговор. Но каждый видит то, что хочет видеть. Глухой расценил последнюю фразу, как обращение ко всем, как приглашение вступить в разговор, и незамедлительно воспользовался им.
– Подкуп врачей – это коррупция! – возмутился он.
– Что за ущербные клоуны Вас защищают? – Звера Анатольевна по-прежнему обращалась к писателю.
Глухой продолжал:
– Ваш журнал – сплошное враньё. Вы пиарите Дая, а это он, между прочим, избил меня тогда, в квартире Леса. И заметьте, мы, в отличие от Вас, не подаём на него в суд. Хотя могли бы. И Вас мы тоже можем разоблачить, не сомневайтесь! Так что хóдите по тонкому льду!
– Дай – гиперуспешный проект. Его популярность растёт быстрей твоих залысин, мальчик. Успокойте свою прислугу, Лес, а то и они “присядут”.
Звера Анатольевна заставила Глухого замолчать. Убедившись, что возражений больше не последует, она уже собиралась уйти, как вдруг услышала знакомый голос:
– Лично я не удивлён и, что скрывать, очень рад, что Вам
