Путешествие в Мир - Светлана Каныгина
Приближалась ночь. С того момента, как прислужник решился нести вурмека, прошло уже более четырёх часов. На привал Реин останавливался лишь дважды, и силы его были на исходе. Но, несмотря на усталость, он упорно шёл вперёд, побуждаемый одному ему известной причиной. Пройдя ещё с две сотни метров и миновав очередной холм, сурицит оказался перед широко раскинувшейся равниной. Тэпелрунг остался позади, а впереди, невдалеке, на линии горизонта, сверкая сотнями ярких точек, горели огни поселений уже совсем иных земель.
Денизья́м.
– Поднимайся! Проснись же!– эхом прокричал мужской голос.
Горен открыл глаза. Он лежал на кровати в маленькой мрачной комнатушке, а над ним, склоняясь, стоял человек. Незнакомец тряс вурмека за плечо и выглядел весьма недовольным.
– Вставай же, проклятый карлик!– ещё громче крикнул он.
Вурмек вскочил с места.
– Очухался, наконец!– вновь заговорил человек,– Умойся и спускайся вниз. Да, побыстрее! Я и так потерял с тобой немало времени.
После этих слов незнакомец торопливо вышел из комнаты, хлопнув за собой дверью. Горен остался один. Силясь понять что происходит, он с недоумением глядел по сторонам, всё более убеждаясь, что раньше не бывал в этом месте. Комнатушка, в которой он оказался, была настолько мала, что кровать, кривая и рассохшаяся, едва помещалась в ней, и была так плотно втиснута между стенами, что вот вот могла треснуть под их натиском. Рядом такой же старый и обветшалый стоял табурет. А в угол около двери была придвинута тумба, укрытая подобием салфетки со стоящими на ней толстой горящей свечой в металлическом подсвечнике и глиняной миской, наполненной водой. Окон здесь не было, как не было побелки, половиков и какой либо утвари для хранения одежды. Подобной тесноты и запущенности Горен никогда не видел в жилых домах. Нет, это была не комната, а скорее кладовая или сарай для садовых инструментов.
Стоя посреди этой каморки и разглядывая её жалкое убранство, Горен с трудом пытался вспомнить, как он оказался в этом неприглядном месте, но промежуток времени от выхода из ночного убежища до появления здесь был словно вырван из его памяти.
– И куда подевался Реин?– спросил сам себя вурмек.
В это же мгновение, его будто пронзила мысль о камне.
– Как же я не подумал?!– пробормотал юноша, суетливо ощупывая сорочку, но спустя миг, обнаружив то, что искал, облегченно произнёс,– На месте.
Ещё в первые дни своего пребывания в Тэпелрунге он позаботился о том, чтобы не потерять свою находку, поэтому накрепко вшил её под заплату в ворот сорочки и теперь вспомнив об этом, был очень рад своей предусмотрительности.
Немного придя в себя, Горен решил не затягивать и выяснить у незнакомца, как он сюда попал и где его проводник. Вурмек надел стоящие у кровати ботинки и, не колеблясь, направился к двери. Выйдя, он оказался на деревянной лестнице в большой, но ещё более мрачной, чем предыдущая, комнате. В ней так же не было окон, а по всему её периметру, исключая тяжелую двустворчатую дверь, располагались прямоугольные столы с лавками. В центре, под четырьмя подвесными керосиновыми лампами, в окружении высоких стульев, стоял большой круглый стол. Позади него, в метре от основания лестницы было установлено некое сооружение, отстоящее от стены на два метра и похожее на длинную широкую полку, пространство под которой, со стороны зала, закрывала глухая деревянная обшивка. Сколочена эта полка была в форме угла, таким образом, что пройти в образованный между ней и стеной закуток можно было только с одного боку. Сверху, на ней тесно грудились металлические и деревянные кружки, тарелки, глиняные сосуды в форме кувшинов и берестяные коробки, какие вурмек видел в комнате Уманты. Позади сооружения на стене были прибиты несколько навесных полок. На них стояло множество разноцветных стеклянных бутылей, пустых и наполненных жидкостями, и пара мелких бочонков, как видно, призванных быть украшением. В целом, убранство комнаты выглядело довольно изношенным и грязными. Дерево столов лоснилось от жира, посуду покрывали трещины и сколы, а бутыли на полках были основательно засалены. Вокруг царил полумрак и кислый запах несвежести. Единственным источником освещения, который позволял разглядеть обстановку этой комнаты, являлась открытая дверь. Уличный свет врывался через неё широкой яркой полосой и повисал в мутном облаке медленно кружащих пылинок.
– Чего застыл?– громко прокатился по воздуху раздраженный голос.
Незнакомец стоял внизу. Облокотившись на перелила, он гневно смотрел на Горена. Вурмек спустился по ступенькам и, поравнявшись с ним, спросил:
– Со мной был сурицит, где он?
Человек раскатисто рассмеялся.
– С тобой?– ответил он через смех, и тут же, скривившись в недовольной гримасе, прорычал сквозь зубы,– Забудь о суриците и займись делом. Ты здесь не для того, чтобы задавать вопросы!
– О чем вы?– спросил Горен.
Не успел юноша договорить, как незнакомец вдруг схватил его за шиворот и резко швырнул в сторону. Он метнул вурмека с такой силой, что тот кувырком перелетел через центр комнаты и снес собой несколько стульев.
– Вставай и принимайся за работу, недомерок!– прокричал он.
Увидев, что разъяренный человек надвигается на него, Горен подскочил с места и бросился бежать к выходу. Вурмек пронесся мимо столов, споткнувшись, перелетел через ступени перед порогом, и едва успев увернуться от размашистого удара занесённого над ним кулака, выбежал в открытую дверь.
– Болван! В этом городе ты не найдёшь ни одного угла, чтобы спрятаться от меня!– гаркнул в след убегающему юноше голос человека.
Горен уже не слышал его. Сбивая всё на своём пути, он бежал без оглядки.
Узкие улочки городка, переходя одна в другую, сплетаясь перекрёстками и проулками, петляли между невысоких выкрашенных в разные цвета домиков. Выстроенные вплотную, почти стена к стене, состаренные сетью трещин и серыми пятнами сбитой штукатурки, они тянулись с двух сторон брусчатой дороги, соединяясь друг с другом верёвками с выстиранным бельём и цепями подвесных фонарей. Эти дома были так непримечательны, так неизменно одинаковы, что вурмеку стало казаться, будто
