Антон Соловьев - Дважды украденная смерть
— Мне Веру Раскатову, пожалуйста!
Слова «пожалуйста» оказалось недостаточно для той, что сняла трубку. Была ли она не в духе, или слишком занятая, но в ответ Евсеев услышал раздраженное:
— Только мне и делов, звать подружек для кавалеров!
Капитан не успел даже объяснить, что он по делу, а трубка уже зачастила короткими гудками.
«А зачем, собственно, звонить? Не позвала лишь потому, что не захотела, значит, девушка там. Надо ехать. Все равно по телефону разговора не получится. Тем более, надо посмотреть на Веруньку со стороны, попробовать определить, что она из себя представляет».
Магазин — не самообслуживания. Стало быть, можно ходить сколько заблагорассудится, не обращая на себя внимания. Самому понаблюдать за Верунькой.
Кого звать «Верой», капитану спрашивать не пришлось: через несколько минут после его прихода одна из продавщиц крикнула на весь зал кассирше:
— Вера! За пиво не выбивай! Пиво кончается.
Стало быть, за кассовым аппаратом сидела Вера. Только вот которая из двух? Встал в очередь, чтобы понаблюдать за девушкой. Полненькая блондинка с яркой косметикой. С покупателями доброжелательна, спокойна, но застенчивой ее никак не назовешь. К кожуху кассового аппарата веером приткнуты билеты денежно-вещевой лотереи. Вера не забывала предлагать их на сдачу.
Пиво кончилось, кое-кто отошел от кассы. Покинул очередь и Евсеев. Он собрался было пройти к директору, чтобы вызвать туда Веру, если это та, которая ему нужна. И тут услышал как Вера громко объявила: «Товарищи, проходите в другую кассу!» Действительно, в соседней кассе, до сей поры пустовавшей, появилась напарница, а Вера, собрав билеты, закрыла их в ящике с деньгами и, стуча каблучками, направилась к служебным помещениям. Евсеев догнал ее, спросил:
— Раскатова — это вы?
Девушка удивленно подняла брови.
— Нет. А вам Раскатову надо? Ее сегодня нет. Должна была прийти, но почему-то не пришла. Может, заболела.
Капитан хотел было уйти, но решил, что неплохо узнать о Раскатовой побольше. Поговорить хотя бы с этой девушкой, ее тезкой. Назвав себя, Евсеев попросил Веру уделить ему несколько минут.
Ни растерянности, ни боязни — одно любопытство в глазах.
Чтобы придать разговору непринужденность, капитан назвал девушку тезкой Раскатовой, но в ответ услышал.
— А мы и не тезки вовсе. Я — Вера. Она — Вероника. Ее сокращенно то Верой зовут, то Никой. Ей больше нравится — Ника.
Девушка говорила легко, свободно, и Евсеев понял, что здесь он узнает больше, чем из официального источника. Они сидели в комнатке, которая громко именовалась кабинетом директора и сейчас пустовала. Так что беседовать можно было без помех.
— Вы спрашиваете, подруги мы или нет? Не сказать, что неразлучные, но по годам ровня. Вместе работаем. С кем поболтать, иногда и после работы время провести, как не с ней? — И, непроизвольно понизив голос, спросила доверительно: — У нее что-то случилось?
Капитан заверил девушку, что речь идет о людях, с которыми Раскатова, очевидно, знакома. Но чтобы о них разговаривать, не мешает иметь некоторое представление и о самой Раскатовой. Веру Дееву такое объяснение вполне устроило, и она принялась выкладывать о, своей подруге все, что ей было известно.
Вероника работает в магазине после десятилетки. Пыталась поступить в институт. Как будто намерена зарабатывать стаж, но что-то непохоже, чтобы очень рвалась на учебу. Не замужем и пока не собирается. («Чего нам торопиться? Еще успеем в упряжке побегать, погулять надо, пока молодые»). Жених? Какой там жених! Похаживает тут к ней один знакомый. Студент бывший. Из института погнали, сейчас нигде не учится, не работает. Да и заходит-то больше затем, чтобы рублевку занять. Парень ничего на вид, симпатичный даже. С бородой. Они давно знакомы, чуть ли не со школы. Или жили в одном доме. Это у ней самой надо спросить. Родственники? Не знает... Ну есть родители.
Она усмехнулась, что-то вспомнив.
— Был тут один деятель с месяц назад. Вроде, дядюшкой его Ника назвала. Прирулил к открытию магазина, «пузырек» ему понадобился, а ждать до режимного часа — душа не терпит. Вот и вспомнил, что родня в магазине работает...
Девушка замолчала, как бы спохватившись, что коснулась той стороны торговли, о которой сотруднику милиции в общем-то и знать ни к чему.
— Говорите, не стесняйтесь, — подбодрил девушку Евсеев..
— Ну, раз так, слушайте.
И Деева поведала капитану историю о том, как Ника за оказанную родственную услугу, а точнее за то, что отпустила спиртное в нарушение режимного времени заставила его взять в кассе несколько билетов лотереи ДОСААФ. Тот не только выполнил поставленное условие, но даже подарил по билету девушкам. Сказал, что в случае выигрыша он подруг не забудет, а чтобы они знали, выиграет он или нет, переписал свои номера на обрывке ленты от кассового аппарата и заставил Нику взять этот клочок бумаги, хотя она и отказалась брать. И еще телефон Ники записал.
— Ну и как, выиграли билеты? — машинально спросил Евсеев, слегка взволнованный тем, что услышал.
— А я и не проверяла. Не помню уже, где и билет. Да и газета не попадалась, не идти же специально в сберкассу.
Но Евсеева ответ не интересовал. Его интересовало другое.
— По имени не называла Ника своего родственника? И кем он ей приходится, не уточняла потом?
— Седьмая вода на киселе. Дядя, не кровный, а так... Материной сестры муж. По имени она его не называла. Во всяком случае, я не запомнила.
— А тот парень, ее знакомый, его как звать?
— Его-то? Толей.
Глава одиннадцатая
ФЕДОТ, ДА НЕ ТОТ...
У Евсеева стала вырисовываться версия, в которой как будто начали просматриваться действия основных участников драмы. Вероника не выбросила бумажку с номерами билетов и не забыла о ней. Проверив, обнаружила, что ее непутевый дядюшка стал обладателем счастливого билета с крупным выигрышем. Съездила к нему, чтобы убедиться в этом, потом отправила своего бородатого приятеля. Его все видели неоднократно в обществе Васильева. Видимо, входил в доверие и искал случая выкрасть билет. Кроме него о билете не знал никто из собутыльников, этим и объясняется его стремление свести все к шутке, когда Васильев стал намекать на подвалившую ему удачу. Боялся, что старик проговорится, обнаружит себя перед всей компанией. Анатолию это понятно, невыгодно. После того, как Васильев почуял неладное, бородач понял, что надо торопиться. Ударил старика, так как иной возможности заполучить билета не видел, инсценировал пожар. Правда, факт подмены билета не очень укладывается в эту схему. Может, боялся, что пожар обнаружат раньше, чем огонь уничтожит улики?
