Приключения Юстаса и его друзей - Виорэль Михайлович Ломов
Оказавшись у дома Кольгримы, Григорий поднялся на крылечко и стал драть когтями входную дверь. На крыльцо вышел Мишель.
– Ты кто? – спросил он.
– Я твой раздраженный кишечник, – ответил большой знаток телевизионной рекламы медицинских препаратов.
– Не понял, – сказал повар.
– Чего ж тут непонятного? – сказал кот. – Я твой кишечник. И я раздражен. Я давно не ел, и мой кишечник раздражен от этого. Ну а раз я пришел к тебе, мой раздраженный кишечник теперь твой! Ясно?
– Да вроде, – сказал Мишель. – Тебя покормить?
– Не мешало бы, – погладил лапкой усы кот. – А то брюхо-то за два дня подвело.
– Так бы и сказал. А то раздраженный кишечник! Заходи! Прохладно сегодня.
– Да не жарко, – сказал Григорий, заходя в прихожую – Тепло тут у вас.
– Сосиски ешь?
– Излишний вопрос. Всякой киске очень близки / печень, кофе и сосиски! / А еще приятны сливки / и зеленые оливки!
– Да ты поэт!
– Увы, приятель! Только летом / везет с продуктами поэтам!
– Вот ты поэт, а у меня оливок нет… Тоже стихи! – обрадованно воскликнул Мишель. – Получились!
– С кем поведешься… – вздохнул Григорий. – А можно глянуть, что у тебя там есть, чтоб тебе зря не рыться.
– Ну, ты нахал! Смотри. Давай подниму. – Мишель поднял кота и открыл перед ним холодильник и выдвинул ящик стола.
– Да вон же оливки! – сказал Григорий, незаметно опустив шарик в поддон. – А в ящике ничего полезного, жаль! – и положил в ящик второй шарик.
– Ты, что, правда, любишь оливки? – спросил Мишель, достав банку.
– Оливки можно любить только взаправду. Поскольку они круглые. Кривда она косоугольная, значит, не из оливок! Вам, людям, это трудно понять! Вы в скособоченном мире живете!
– Ты, я гляжу, большой знаток людей!
– Конечно. Всю жизнь вас наблюдаю. А ты что, не человек?
– Я бурый медведь! Хозяин леса! – произнес Мишель. Открыв холодильник, а потом выдвинув ящик стола, повар от полноты чувств рявкнул туда и туда. – Я всегда радуюсь, когда мне хорошо. Чтоб продлить радость, я всегда кладу ее про запас в холодильник и в стол. Найдет тоска, я открою и снова порадуюсь.
– Да ты истинный поэт! – воскликнул Григорий. – Хоть и медведь.
– Получай две сосиски и пять оливок. Хватит?
– Лучше десять.
– Сосисок? Не лопнешь?
– Оливок. Не лопну.
– Угощайся. Как звать-то? Неужто Кишечник?
– Дарий.
– Красивое имечко! А я Мишель.
Григорий поел и отвесил повару церемониальный поклон, какой видел в мультике про кота в сапогах. Мишель шутейно ответил. С тем и распрощались в самых лучших чувствах друг к другу.
Только за котом закрылась дверь, спустилась Кольгрима.
– Это кто был? – спросила хозяйка. Она слышала, как Мишель открыл дверь, разговаривал с кем-то, потом проводил. Ей нездоровилось, и она некстати задумалась о своем возрасте. Вставать не хотелось. Опять кого-то принесло. Зубило, что ли, забыл чего-нибудь? На всех реагировать!
– Кот приблудился. Накормил его.
– И где он? Не кажется тебе, что сегодня гостечков многовато?
– Ушел. Бродяжка. Надо было оставить?
– В другой раз оставь. Наверняка придет. Мне для мышей воспитатель нужен. Знаешь что, я сегодня в магазин не поеду. Бери Сержа и смотайся с ним за продуктами. Вот список и карточка. Только скорей!
Отправив поваров в магазин, Кольгрима захотела немного подкрепиться. Хозяйка открыла дверь холодильника, и в тот же миг ее оглушил рев, исторгнутый фабрикой холода. Словно разом проревели все белые медведи Арктики. Волшебница инстинктивно захлопнула дверцу и пробормотала крамольные в ее устах слова, оставшиеся в ней со времен детского воспитания: «Свят, свят, свят!» Она опять взялась за ручку и слегка потянула ее на себя. И вновь из щели вырвался жуткий медвежий рев.
– Да что же это такое! – воскликнула Кольгрима и посмотрелась в зеркало. В зеркале она увидела свои округлившиеся глаза, а в них страх. – Этого только не хватало!
Машинально потянув ящик стола, она и оттуда была оглушена ревом, едва не вынесшим ее из кухни. «Да что же это?! Неужто схожу с ума?» – ударило хозяйке в голову. Она поднялась к себе и легла на кровать.
Когда из магазина вернулись повар с поваренком, хозяйка спустилась и стала допрашивать их, что случилось с холодильником и столом, почему оттуда несутся странные звуки.
– Мишель, что ты сделал с ним?
– Да какие звуки, госпожа? – недоумевал Мишель. – Он порой немного шумит и дрожит. – Повар потянул ручку. Раздался оглушительный рев.
– Ну? Что?
Мишель тупо уставился на хозяйку. Пожал круглыми плечами. Помотал круглой головой.
– Я ничего такого не делал с ним! Открывал, брал продукты, закрывал. Снова открывал, брал…
– Достаточно. А со столом?
Повар снова пожал круглыми плечами и помотал круглой головой.
– Тоже ничего.
– Ты послушай! – Кольгрима потянула ящик. Из чрева стола вырвался еще более устрашающий рев, просто львиный рык.
Мишель стукнул себя ладонью по лбу.
– А! Так это того, госпожа, это я, когда радуюсь, пою.
– Ну и что? Поешь ты! И я пою, иногда. Но при чем тут холодильник и стол? Они, что, тоже поют?
Повар в третий раз пожал круглыми плечами и помотал круглой головой.
– Они не поют.
– Не поют они. А это что? – Хозяйка открыла холодильник, одновременно вытянула ящик стола и заткнула себе уши. Ревело невыносимо. Мишель закрыл дверь, затолкнул ящик и опять пожал круглыми плечами и помотал круглой головой.
– Ничего не понимаю, госпожа.
Кольгрима много чего повидала в жизни, и натворила не меньше, но такого еще не встречала. Разумно объяснить этот рев она не могла. Не могла, потому что знала точно, что волшебных шкафов и холодильников на свете нет! В нее вошло беспокойство, от которого она не могла избавиться целый час. Так и не поняв, в чем тут дело, она велела поварам выкинуть холодильник на помойку, не открывая больше его, вместе с продуктами. Посмотрела марку и заказала по телефону новый холодильник другой фирмы. То же сделала и со столом.
Глава 7. В Лапландию!
Лоухи стала собирать Так-така в неблизкий путь. Она всегда сама заполняла его рюкзачок. Положила предметы туалета, перочинный нож, мощный портативный фонарь-прожектор. В боковой кармашек – кредитную карточку и пачку денег (их с легкой руки Лоухи так и называют – «бабульки»). И, конечно же, мобильный телефон и особый навигатор, который мог работать без подзарядки 24 часа.
Пятьсот километров для Так-така было, что сто метров. А вот от города Оулу до Верхней Лапландии придется добираться пешком или автостопом. К сожалению, на поезда и рейсовые автобусы билеты для муми-троллей в продажу еще
