Джеймс Кервуд - Золотоискатели

Лицо Мукоки сразу прояснилось.

— Ясно следующее, — сказал он. — Человек, который убил медведя, совсем не умер! Он не умер, он стрелял в меня… и тем же золотом… и из того же ружья.

Все, что говорил старик, настолько отвечало правде, что никто не выразил ни малейшего сомнения. И там здесь существовало одно и то же таинственное существо.

Мукоки немедленно направился к тому месту, где по его предположениям должен был стоять стрелявший. К нему на помощь поспешили молодые люди, и все трое самым тщательным образом осмотрели участок, прилегающий к месту ночного происшествия.

— Рысья шерсть! Здесь недавно прошла рысь!

Ваби тотчас же отозвался на крик индейца и, подбежав к увидел клок шерсти, повисший на одном из кустов.

— Да, это рысь! — сказал он, и в тоне его одновременно звучали серьезность и ирония. — Рысь, вышиной в четыре фута… Правду сказать, мне до сих пор не приходилось встречать таких рысей, но на свете все может быть, не так ли?

— В таком случае это…

Родерик не осмелился закончить свою мысль.

— Это, так сказать от рыси! — произнес Ваби. — Другими словами, я хочу сказать, что человек, который сегодня ночью стрелял в Мукоки, имел на плечах рысью шкуру.

Мукоки одобрительно кивнул головой.

Поиски продолжались, не дали никаких положительных результатов.

След, оставленный босым человеком, был настолько слаб, что его едва-едва можно было разглядеть. Вместо того чтобы терять время на поиски, которые по всем данным были обречены на неудачу, и, кроме того, подвергаться опасности в виде новой золотой пули, было решено как можно скорее вернуться в ущелье. Наши друзья стали спускаться вниз, в надежде, что более или менее близкое будущее раскроет им загадку трагических криков в ночи и золотых пуль.

Час спустя пирога была спущена на воду, и охотники продолжали свой прерванный путь.

Глава XIII. Ложный шаг

Лодка проворно неслась вниз по течению, и со стороны Мукоки требовалось только твердо править веслом, которое в данном случае заменяло руль.

Старый индеец снова нахмурился и задумался. Слишком много непонятных и более чем странных вещей произошло за столь короткий срок.

Приблизительно в полдень путешественники пристали к довольно удобному месту и наскоро позавтракали. Ваби воспользовался случаем и отвел Родерика в сторону.

— Вот что я хотел сказать тебе, — начал он. — У нашего Мукоки голова работает как надо, но вся штука в том, что вера его во все сверхъестественное еще достаточна сильна, и это ложится лишним грузом на то, что смущает нас троих.

— О чем же, по-твоему, он думает?

— Среди его племени поныне распространена старинная легенда, согласно которой время от времени появляется страшный воин, посылаемый на землю Великим Духом, и требует человеческой жертвы! Когда-то, во времена от нас далекие, предки Мукоки и его соплеменники совершили великие грехи, и только смерть, на которую периодически Великий Дух обрекает какого-либо человека, может искупить эти грехи.

Этот фантастический воин невидим. Он обладает страшным голосом, который останавливает кровь в жилах человека, заставляет дрожать от испуга горы и задерживает бег горных потоков. Он вооружен громадным луком и золотыми стрелами, которыми убивает намеченные жертвы.

Я боюсь, что Мукоки может сделать из всего того, что случилось ночью, соответствующие выводы и подумать, что этот невидимый воин избрал именно его своей очередной жертвой. Теперь ты легко можешь понять, какое создается положение. Будем надеяться, что вся эта путаная история с криками и золотыми пулями очень скоро разъяснится и рассеет все наши подозрения и неприятности и суеверные предположения нашего старого товарища и друга!

— Что касается меня лично, — ответил Родерик, — то по причинам совершенно иным я тоже хочу, чтобы как можно скорее все разъяснилось. Но пока что нам остается одно: как можно скорее продвигаться вперед!

— Совершенно с тобой согласен!

В этот самый момент на вершинах скал, окаймлявших ущелье, послышался странный шум, напоминающий свист зимнего ветра в сумрачных сосновых рощах. Этот звук ширился, приближался и повторялся многократным эхо, и никак нельзя было определить источник его. Вдруг он превратился в пронзительный крик и снова замер для того, чтобы через мгновение возродиться в виде жалобного стона, от которого застыла кровь в жилах золотоискателей, живо вскочивших на ноги. Так же живо все трое подали в сторону, под защиту скалистого навеса, боясь, как бы незнакомец не стал снова стрелять золотыми нулями. Они стояли с приложенными к плечу ружьями и готовы были в любую минуту стрелять в то кошмарное, неведомое чудище, которое, по их мнению, могло появиться только сверху.

И совершенно неожиданно новая мысль пронеслась в мозгу Родерика Дрюи. Эта мысль мелькнула быстрее молнии и перенесла его в тот цивилизованный мир, в котором он до сих пор жил. И тут то он нашел ключ к разгадке тайны.

Он задрожал от ужаса и молчал вплоть до тех пор, пока не друзья не сделали ему немой знак выйти из-под навеса и следовать за ними в пирогу.

Только в эту минуту он подошел к Мукоки и Ваби и вполголоса, все еще дрожа от волнения, пробормотал:

— Человек, который стрелял в нас…

— Ну? — нетерпеливо воскликнул Ваби.

— Ну… этот человек… сумасшедший! Ногти Ваби вонзились в его руку.

— Что ты говоришь? Я не понимаю!

— Я говорю, что этот человек — сумасшедший! Родерик еще больше понизил голос и повторил:

— Сумасшедший! Человек, который стрелял в Мукоки и медведя, который две ночи подряд пугал меня своими страшными кошмарными криками, который заряжает свое ружье золотыми пулями — сумасшедший! Я нисколько не сомневаюсь в этом! Ми того: он — буйный помешанный! Я вспомнил только то, что так же самые страшные крики я слышал однажды в доме для сумасшедших в Детруа.

Словно в подтверждение этих слов, как живой комментарий совсем близко снова раздался отчаянный, раздирающий душу стон…

— Буйный помешанный! — повторил Ваби, потрясенный подобным открытием.

Что касается Мукоки, то казалось, что подобное объяснение, данное белым другом, принесло ему громадное облегчение. Он выпрямился и снова схватил ружье,

— Не стреляйте, Муки, — властно приказал Родерик. — Если или завтра или когда-нибудь вообще вы увидите этого несчастного человека, вы должны пожалеть его от всего сердца. Ведь подумайте: этот человек страдал так много и так сильно, что в конце концов лишился от голода рассудка. По-моему, убить его — это самое страшное преступление на свете! Мукоки немедленно опустил ружье.

— Да, я понимаю, — проговорил он. — Вы, конечно, правы. Он голодный, может быть, и сейчас. И от этого сошел с ума. Понимаю! Он — как собака!