Тайные ключи Сарии - Александр Олегович Анин
Не придумав ничего лучшего, Рон молча пожал плечами.
— Да ладно, совсем не помнишь?
— Совсем, — ответил Рон.
— И имя?
— Не помню.- решил воспользоваться удачной подсказкой Рон.
— Тогда я тебя Палёным запишу.
— Пиши.- равнодушно ответил Рон, и подумал, что хорошо, что не выкинул тут солдат, попавших в защитное хранилище с водой. Вопросов бы было много, а фантазию напрягать не хотелось. — С едой ничего не слышно? — поинтересовался он.
— Сейчас отправлю посыльного в батальон, узнаем, что да как.
— А нас тут сколько?
— На этом участке сорок один, из них только пятеро не имеют ранений.
— Я… это… наложением рук лечить могу, так что по мелочам пусть подходят, подсоблю.
— Ага, тогда давай я первый, у меня легкое осколочное. Ничего серьёзного, но жить мешает.
Касание, полное исцеление.
— Чешется, зараза, так и должно быть? — поинтересовался боец.
— Не помню.- усмехнулся Рон.
— А я поверил… Ну, Палёный, ну, шутник…
Виновато улыбнувшись, Рон пожал плечами.
— Ладно, ты тут не спи, глядишь, пожрать добудем.
— Патроны нужны. Я тут собрал маленько, но тут слёзы.
— Сегодня навряд ли сунутся, у них тоже народу не так чтоб дохрена.
— А с кем воюем?- поинтересовался Рон, вызвав у собеседника истерический смех. Захлёбываясь слезами и давясь смехом, неизвестный командир так и скрылся в недрах ходов сообщения, а Рон заметил, что кожа на его теле начала шелушиться.
Кашу и чай принесли к вечеру, на этом всё разнообразие закончилось.
Дождавшись ночи, Рон ненадолго прогулялся на нейтральную полосу, подсобрать трофейного оружия, скинуть в воронку утопленников.
Вернувшись, он застал разговор, что должны подойти с дивизии резервы, и хотя бы стрелковой ротой их участок обороны должен укрепиться.
Люди жили своей борьбой, своими целями, своими заботами. Рону же оставалось плыть по течению. Никто не лезет в душу, главное — воюй. И пока ты на передовой, тебя будут терпеть, какой бы странный ты ни был.
* * *
Ночью пришлось подежурить с пару часов, а под утро прибыло подкрепление, и раненые потянулись обратно в медсанбат.
* * *
— Палёный! Где Палёный⁉
— Оружие сдаёт!
Шум на улице дал понять, что рана того самого командира затянулась, и он сдал его лечащим врачам.
— Тебя, что ли, ищут?- поинтересовался пожилой дядька, принимающий карабин и остаток в полтора десятка патронов.
— Скорее всего.- ответил Рон и только успел выйти из палатки, как чуть не был сбит с ног спешащим командиром.
— Палёный, стой тут.- скомандовал ему знакомый командир.- А ты выдай ему подходящее обмундирование и вооружи.
— Мы уходим? — поинтересовался Рон.
— Отставить вопросы! Получай форму, оружие, обувь и жди меня.
В принципе, вопросы были и не нужны. Обнаружив, что за ночь рана затянулась, данный командир решил заиметь при себе такого бойца. Пришёл в медсанбат, навёл справки, и оказалось, что Палёный ничейный. Никаких бумаг на него ещё не писали, а у этого командира он уже поставлен на кормовое довольствие. Осталось формально утрясти вопрос с медиками, и всё, персональный лекарь будет всегда под рукой.
— Вот это должно подойти.- оторвал от размышлений голос кладовщика.- Только тебе бы обмыться, пропылён весь, кожи не видать.
— А где можно? — поинтересовался Рон.
— Если быстро, то только на ручье. Персонально для тебя баню никто греть не будет. Ты одёжку-то прикинь, а там дождёшься своего кретора и с ним решишь все вопросы.
— Ага, а кретор, это фамилия этого командира?
— Ты чё?.. Кретор — это младшее офицерское звание. А фамилию твоего кретора я не знаю. Вот придёт он с бумагами, я ему ведомость выдам, он в неё себя и впишет.
— А ещё какие звания есть? — поинтересовался Рон.
— Лондор, лолгор… Погоди, а почему ты спрашиваешь?
— С памятью у меня беда. Второй день как себя помню.
— Так тебя и списать могут.
— Кто?
— Врачи.
— А что это значит?
— Домой с фронта поедешь.
— Знать бы ещё, куда. — почесал висок Рон.
— Ну, да. Памяти нет, а на вид мать родная не признает.-проговорил кладовщик.
— Что, впечатляю?
— Не то слово.
— Ладно, я пойду, попробую обмыться, пока время позволяет.
— Ты казённое пока не бери, а то мне за него отвечать. Придёт твой кретор, бумагу подпишет, тогда и заберёшь.
— Ладно.
Выйдя к ближайшим кустам, Рон отправил грязные штаны в хранилище с водой и ими же мокрыми и начал обтираться. После всего, что попадало в эту воду, в пищу её использовать было нельзя, а вот для таких целей и для остужения чужих горячих голов такая водица вполне подходила.
Уложившись в пять минут, Рон вернулся к кладовщику, примерил исподнее, затем облачился в форму, а там и кретор пожаловал.
— Так, вот его книжка, вписывай номер карабина.- кретор передал маленькую книжицу кладовщику.
— Пусть вот тут в книге учёта распишется.- потребовал кладовщик.
— Я это, не умею.- честно признался Рон.
— Давай я распишусь, время не терпит.- заявил кретор и, поставив подпись, вытолкал Рона на улицу.
— Давай за мной и не отставай. — На ходу вручая книжку, проговорил офицер.
— А это что? — принимая документ, поинтересовался Рон.
— Документ твой, боец Рощин Антон Смолявич.- ответил кретор.
— Понятно, а кладовщик сказал, что меня списать должны.
— А главврач уверена, что ты здоров как бык, о чём соответствующая бумага лежит у меня в планшете, печатью заверенная.
— Здоров, это хорошо, только я себя вторые сутки как помню. Проблем не будет?
— Будут — решим. Воюешь ты отменно, так что доверься своему командиру, и всё у нас будет прекрасно.
Шли они часа полтора, пока не вышли к полуразрушенной деревне, так сказать, на отдых и переформирование. В общем, тут лейтенанту выделили новых бойцов в количестве двадцати пяти человек, всех накормили, помыли в баньке и устроили отдыхать на сеновале без права шастать по деревне и приставать к вдовам и девицам.
* * *
Три дня взвод кретора Лесного отлёживался, отсыпался и отъедался, глядя на спешащие к фронту свежие части. Тут Рон впервые увидел кавалерию с саблями и пиками, паровые бронеавтомобили, да и артиллерию наконец стали подтягивать. На этом отдых закончился, и они влились во
