Александр Морозов - Счастливого пути! (сборник)
— Джона Бэда просят подойти к окну номер двенадцать.
Бэд уже давно стоял у этого окна, и только он показался, как ему вручили целый ворох бумаг.
— Отказ, мистер Бэд. Сожалею, но — отказ. Здесь копии заявок и патентов, выданных раньше. Распишитесь…
Окошко захлопнулось. Бэд сел в кресло у стола и дрожащими руками, разложил перед собою документы. Вот самое главное — заявки со старым, обычным началом: «Всем, кого это касается…»
Сколько месяцев, с каким нетерпением ждал Бэд этой минуты и как страшился ее! Теперь она, наконец, пришла, и все надежды полетели прахом. Сразу сказалось продолжительное голодание: предметы в комнате вокруг Бэда приобрели странную Подвижность, и требовалось огромное усилие воли, чтобы собрать в строки буквы текста заявок, разбегавшиеся в разные стороны.
Бэд читал: «Всем, кого это касается, да будет известно, что я, Джордж Филиппе из Кванси, округ Норфолк, штат Массачузетс, изобрёл электромеханический способ быстрого нанесения надписей и любых рисунков на надгробные плиты из чугуна, гранита и мрамора…».
Это было так бесконечно далеко от изобретения Бэда, предназначенного для автоматической поливки огородов, что объяснение могло быть только одно: произошла грубая ошибка.
Бэд вскочил и устремился к окошку номер двенадцать.
— Простите, — радостным тоном сказал он, смотря прямо в хмурые маленькие глазки чиновника и ожидая, что сейчас смущение расплывется по этому настороженному лицу. — Здесь явное недоразумение. Какое отношение к моей машине может иметь заявка на обработку могильных плит, запатентованная пятьдесят лет назад?
Еще в детстве Бэд как-то видел потревоженную очковую змею, вдруг раздувшую свой «капюшон» и зашипевшую яростно и угрожающе. Ему показалось, что такое же превращение произошло с чиновником. Худое лицо и морщинистая, вся в складках, шея как будто раздувались на глазах, и злое шипенье неслось из окна:
— Патентное бюро США никогда не ошибается. Просмотрите внимательно заявки. Красным карандашом обведено касающееся вас-с-с…
Бэд вернулся к столу и снова начал читать заявку. Он стиснул голову руками и шептал прочитанное, но смысл фраз все равно ускользал от него. И одно только слово, как удары молота, повторялось в мозгу: «отказ», «отказ», «отказ»…
Бэд глубоко вздохнул и почувствовал сильный запах спирта. Осторожно покосившись в сторону, он встретил взор красных слезящихся глаз, которым их обладатель не очень успешно пытался придать выражение глубочайшего сочувствия.
— Крах? А?.. Полное крушение надежд? Обычная история здесь, где сердца разбиваются безжалостно, как яичная скорлупа. Не теряйте мужества! Надо бороться с обстоятельствами. Да! Бороться, бороться, бороться!
Каждая фраза сопровождалась новой волной запаха крепчайшего, едкого спирта. А сам говоривший так мало напоминал человека, способного бороться с обстоятельствами, что Бэд, слушая его, невольно улыбнулся.
Собеседник воровато оглянулся и торопливо добавил:
— Я могу быть вам полезен. Огромные связи в любых кругах… Мой личный опыт… При этом абсолютно бескорыстно. Я знаю вас, мистер Бэд, и должен вам объяснить одну из причин ваших неудач: вы занесены в «черный список». Да, да! Не удивляйтесь! Работая на заводе Джона Андерсона, вы, инженер, поддерживали требование рабочих об увеличении заработной платы и освобождении из тюрьмы организаторов стачки. По нашим неписаным законам человеку, входящему в состав администрации, за это полагается смерть. Гражданская смерть. А иногда и физическая, самая настоящая. На вашем пути с тех пор повсюду возникают рогатки. Но там, где не пройти вам, могу пробраться я…
— Пшел прочь! — раздался могучий голос. Человек с фигурой тяжелоатлета почти неуловимым движением столкнул с места искусителя.
— Тоже мне — бизнес!.. — продолжал рокотать силач. — Шляются тут с утра до ночи, выслеживают людей, как ищейки, ждут подходящего момента сбыть какой-нибудь хлам, вроде нестреляющего пистолета, пузырька с водой, настоенной на горьком миндале и выдаваемой за синильную кислоту. А ведь когда-то и этот тип был человеком! Работал инженером. Сделал несколько изобретений. Но не в добрый час вздумал тягаться с людьми посильнее его… Однако у вас, приятель, действительно вид, как будто вам для полного счастья не хватает — только хорошего пистолета.
— Я устал! — сердито ответил Бэд вставая. — Смертельно устал… — Он вдруг почувствовал, что чем скорее он уйдет из этого страшного дома, тем будет лучше.
— Погодите! Не так уж давно я сам был в подобном положении, и меня трудно обмануть пустыми фразами.
Несколько минут собеседник Бэда молчал, углубившись в чертежи и описания, еще разбросанные на столе.
— Остроумно! Очень остроумно.
Я даже сказал бы больше, но я не люблю комплиментов. Чёрт побери! Если уж судьба свела нас случайно, надо воспользоваться этим и пойти дальше вместе. Здесь вам больше делать нечего. Я предлагаю вам отличную работу в моей мастерской, так как вижу, что вы — стоящий парень.
— Простите, — сказал Бэд в изумлении. — Я не имею чести знать…
— О! — заорал мужчина. — Всего лишь Дугел! Джордж Дугел, если вам угодно.
Что-то очень знакомое послышалось Бэду в этих словах. Он закрыл глаза. Огненные буквы ночных реклам поплыли перед ним: «Игрушки Дугела», «Лучшие в мире игрушки».
Бэд открыл глаза.
— Ага! Вспомнили Джорджа Дугела, чёрт его побери!
— Но чем я могу быть вам полезен? Я инженер-механик, специализировавшийся на сельскохозяйственных машинах. Даже в детстве я не питал склонности к игрушкам.
— Очень плохо! Если бы вы играли моими игрушками, вы потом не стали бы растрачивать драгоценное время и силы на никому не нужное изобретение.
— Ненужное? Оно сделало бы переворот!.. — воскликнул Бэд обиженно.
— Если Патентное бюро не запатентовало его — значит оно никому не нужно, — наставительно сказал Дугел. — Идемте в мою мастерскую, она тут совсем недалеко. Игрушки я давным-давно оставил. Они чуть не погубили меня. Занимаюсь я совсем другими делами; и. если вам понравятся условия, мы договоримся сегодня же. Я слышал, что вам говорили тут о «черном списке».
Все это — святая правда. Вы — конченый человек, мистер Бэд. Думаю, однако, что никто не будет преследовать старого Дугела, приютившего вас у себя. Надеюсь, конечно, у меня вы не будете устраивать стачек?
Дугел оглушительно захохотал.
— Не скрою от вас, что не только любовь к ближнему руководит мною. Человек, ведавший моей личной опытной мастерской, так сказать, штабом конструкторского бюро «Джордж Дугел», тяжко и неизлечимо заболел. А работа там специфическая… Кстати, и поужинаем у меня…
