Игорь Середенко - Китайская роза
На следующий день Эрик и Вильям прибыли в дом для душевнобольных. Их принял доктор, лечащий Розу. Эрик представил Вильяма доктору.
— Так, так, очень рад вас видеть, молодой человек, — произнес, с теплой улыбкой доктор. — Вы и представить себе не можете, как я нуждаюсь в вашей помощи.
— Как она, доктор? — спросил Вильям.
— Вот именно… — сказал доктор. — Не знаю, насколько вы можете нам помочь. Ваш друг нам рассказал вашу историю. Я так понимаю, что вы чудом избежали гибели. И если бы не эта девушка… Но жизнь сложна и запутанна, и в ней легко могут переплестись много судеб. Сейчас вам лучше?
— Да, все в порядке. Я еще прохожу курс лечения, но это мелочи. Меня сейчас волнует ее судьба.
— Я понимаю, — сказал доктор, внимательно оглядываю его, — так вот, когда-то она помогла вам, а теперь нуждается в вашей помощи. Вы готовы помочь ей?
— Я готов жизнь отдать… — Вильям произнес эти слова, даже не ожидая такой искренности. Последнее время он постоянно думал о ней. Что с ней? Жива ли она? И, вот, наконец, судьба свела их и теперь ей нужна помощь от него. — Да, доктор. — Твердо произнес Вильям.
— Ну, так много не нужно, — сказал доктор, — Дело в том, что мы имеем дело с необычным, как я понимаю из вашего рассказа, человеком. У нее нет прошлого, вернее, оно есть, но нам ничего неизвестно; сколько лет она провела в горах, может быть, с рождения.
— Неужели нельзя ничего выяснить? — спросил Эрик.
— Ну, конечно, подобные случаи были в практике. Все рано или поздно уже где-то случалось. У меня есть один друг, старый хороший друг из Чженчжоу. Он — доктор, психиатр. Так вот, он уже занимался когда-то в молодости подобным случаем. Правда, тогда это был мальчик лет девяти, его потеряли родители в лесу. Когда его нашли охотники и доставили в город, то он почти не разговаривал, лишь бегал на четвереньках. Он жил среди небольшой группы обезьян. Да, да, среди животных. Они приняли его в свою семью. Кто знает, зачем, но природа тогда сжалилась и приняла этого мальчугана в свои объятия. Его кормили насильно, так как он отказывался от пищи, приготовленной человеком. Фрукты он ел с удовольствием. С профессором он сдружился. Его начали обучать грамоте. Но, увы, дети-маугли…
— Как вы сказали? — спросил Вильям.
— Дети-маугли, так их называют. Они были оставлены наедине с природой и другими животными, которые, вместо того, чтобы съесть их, приняли их в свою семью на равных.
— Чем же закончилась эта история с мальчиком? — спросил Эрик.
— Дети-маугли, попав, по разным причинам, и пожив в диком мире, уже никогда не смогут вернуться в цивилизацию. Этот мальчик подрос на глазах у моего друга, но так и не смог стать частью рода человеческого. Он живет и поныне в одной из китайских семей, которые приняли его в свою семью. Это семья педагогов. Они живут на Западе Китая в одной из провинций среди гор и лесов.
— Это интересный случай. Но меня волнует Роза… — произнес Вильям.
— Что? Вы сказали — Роза? — это вы ей дали такое имя?
— Да, я. — ответил Вильям.
— Очень красивое. — сказал доктор. Он открыл папку, в которой лежали чистые листы бумаги. — Так и запишем, пациентка по имени Роза. Итак, мне нужна ваша помощь и Розе тоже.
— Я внимательно слушаю, — отвечал Вильям.
— Как я понимаю, вы — единственный человек, которого она знает, — произнес доктор, — прошло уже некоторое время с тех пор, как вы расстались.
— Да, это верно. Не более десяти дней. — ответил Вильям.
С доктором они общались на родном языке Вильяма, на английском.
— Я надеюсь, ее память еще хранит воспоминания о вас. Дело в том, что я не могу найти к ней подход. В моей практике — это первый тяжелый случай, в котором я потерял всяческий контакт с пациентом, — он тяжело вздохнул, а затем продолжил, — она отказывается принимать пищу в любом виде, даже воду. Из палаты, в которой она находится, невозможно ее вывести, разве что силой. Она прижалась в темном углу и не идет на контакт. Я пытался с ней заговорить. Но при приближении к ней она начинает злобно рычать. И я не решаюсь ближе подходить, зная, что случилось с несколькими санитарами после того, как они доставили ее к нам. Если так и дальше будет продолжаться, то мы ее потеряем.
Вильям переглянулся с Эриком при этих словах.
— Вы полагаете, что она признает Вильяма… — произнес Эрик.
— Несомненно. Это надежда, хотя и малая, но это шанс на ее спасение. Вы для нее — это связь с ее миром, — произнес доктор, — миром, в котором она жила многие годы, не общаясь с людьми. Конечно, людей, может быть, она и видела, иначе, почему она решила вас спасти, — доктор посмотрел на Вильяма, — но она оставалась всю жизнь или долгие годы незамеченной. Иначе, ее бы уже давно обнаружили и привели насильно, как это и было сделано. У нее, ведь, очень редкий внешний вид. Рыжие волосы, зеленые глаза и, замечу, славная фигурка и очень красивое личико. Это очень редкие особенности внешности. Ее нельзя перепутать с тысячью китаянок, и нельзя забыть. — Доктор встал из-за своего кресла. — А теперь, господа, прошу проследовать к Розе. Я с этого момента буду ее так называть, если вы не возражаете.
Пройдя ряд коридоров и несколько пролетов, поднявшись на два этажа вверх, они дошли до комнаты, в которой находилась новая пациентка.
— Вы уверены? — произнесла медсестра, — может быть, позвать санитаров? Она буйная.
— Ничего, ничего. Под мою ответственность. Открывайте. — скомандовал доктор медсестре.
Неуверенными движениями молодая медсестра потянулась в карман и достала связку ключей. Отперев дверь, она отошла от двери к противоположной стене коридора.
— Ну, — произнес доктор, — открывайте, ей ваша помощь нужна больше, чем нам группа крепких санитаров.
Вильям открыл дверь и вошел уверенно внутрь. Затем он прикрыл за собой дверь, оставшись наедине с Розой. Доктор и Эрик смотрели внутрь комнаты, заглядывая из крошечного окошка в двери.
Роза сидела спиной к двери, прижавшись к стене и поджав под себя ноги. Желтого цвета халат прикрывал ее тело. Вильям сделал неуверенный шаг вперед и тут же остановился, так как почувствовал, как рыжие волосы Розы слегка зашевелились, она медленно приподняла голову и начала принюхиваться, слегка приподняв голову к верху. Затем тут же обернула голову и, заметив вошедшего, издала тихий, но радостный, протяжный звук. Вильям не мог больше сдерживать свои чувства, и он бросился вниз к Розе, горячо обняв ее своими сильными руками и прижав ее к себе. Она прильнула к нему словно дитя, нашедшее свою мать после долгого расставания. Ее дыхание участилось. Теперь она не принюхивалась, пытаясь определить, кто перед ней, она радостно, но все еще тихо, издавала протяжный с перерывами звук, который был сравним с какой-то неистовой печалью вперемежку с радостью. Небольшая робость в ее движениях передалась Вильяму, и он прижал ее к себе еще крепче.
