Свет в океане (СИ) - "-Edelweiss-"

Этикет предписывал женщине подавать руку первой, решая, будет ли рукопожатие или нет, и уж тем более наказывал мужчинам снимать перчатку перед приветствием. Едва ли чистокровный в восьмом поколении волшебник мог не знать правила приличия. Решил не церемониться? Отлично. Она тоже не станет. Гермиона вложила в ладонь Пиритса официальное разрешение на опрос его эльфов.

— Занятно, — проговорил он с неприкрытой насмешкой в голосе после того, как бегло ознакомился с содержимым бумаги.

— Вас что-то развеселило? — сухо уточнила Гермиона.

— Ну что вы! Приятно видеть, что волшебное сообщество Британии шагает в ногу с прогрессом.

— С первого января любой эльф вправе подать жалобу на своего владельца за бесчеловечное обращение, и тот получит наказание, если вина подтвердится.

— Наказание за бесчеловечное отношение с нечеловеком? — с издёвкой уточнил Пиритс. — Так вы выполняете роль инспекции?

— Мы собираемся поговорить с вашими работниками, — неприязненно сообщила Урсула. — Была жалоба, и мы обязаны её проверить.

— Мисс?..

— Лафкин.

— Мисс Лафкин. Разумеется, я не стану чинить препятствия. Не вижу смысла в вашем опросе. Мои эльфы счастливы. Я отношусь к ним со всей заботой, ведь портить своё имущество довольно глупо.

— Сколько домовиков трудятся на мануфактуре на сегодняшний день?

— Хороший вопрос. Мой управляющий должен быть в курсе. Он ведёт все учётные записи.

— Вы даже не знаете точное число эльфов, которыми владеете? — поразилась Гермиона.

Пиритс выпятил губы и поднял глаза к потолку, словно там был начертан ответ.

— В прошлом году их было… пожалуй, их было около тридцати. Я плачу налог за право собственности на каждого эльфа. У Министерства должна быть вся информация.

Но не у бюро.

Гермиона промолчала. С таким отношением ей и предстояло бороться.

— А вот и управляющий, — представил Пиритс подошедшего волшебника, — мистер Элвин Руквуд.

Гермиона невольно вздрогнула, услышав имя Пожирателя смерти, однако вместо щербатой физиономии бывшего невыразимца перед ней предстало курносое лицо волшебника лет двадцати пяти.

— Очень приятно, Элвин.

— Эти дамы из Министерства интересуются, сколько домовиков трудятся под моим началом.

— Тридцать четыре.

— Вот видите. Уверен, мой управляющий с лихвой ответит на все ваши вопросы.

— У нас есть несколько вопросов непосредственно к вам, сэр, — выдавила вежливое обращение Урсула. — И поимённый список ваших эльфов лишним точно не будет.

— Раз вы настаиваете, — Пиритс красноречиво посмотрел на Руквуда, и тот с готовностью кивнул. — Покажи им цех и внутренние помещения. На этом, полагаю, всё?

Сердце Гермионы затрепетало. Язык прилип к нёбу, но она взяла себя в руки.

Милый и воспитанный Генри Блишвик должен был стать первым эльфовладельцем, кому она собиралась представить свой проект. Сейчас же, стоя в шумном цехе мануфактуры, Гермиона поняла, что Марвин Пиритс это лишь ещё одно испытание. Что ей до него? Она пережила и не такое, выйдя победительницей. Амбридж и то была страшнее.

— Есть ещё кое-что, — Гермиона выудила из сумки свиток пергамента. — В рамках особого проекта наше бюро разработало магический контракт, который мы предлагаем заключить владельцам домовых эльфов с Министерством магии.

— По поводу? — заинтересовался Пиритс.

— Некоторые эльфы хотят получить свободу…

— Довольно редкое явление, но продолжайте.

— Жизнь домовика гораздо длиннее, чем у его хозяина. Никто не поручится, что после смерти волшебника его эльф не попадёт в плохие руки. Мы предлагаем действующим эльфовладельцам дать своим эльфам разрешение обратиться за свободой к нам в бюро в любое время, а этот договор, — она сжала свиток, — скрепит соглашением между самим бюро и эльфовладельцем. Это магический контракт. Одна ваша подпись даст нам право освобождать ваших эльфов в случае их обращения. Мы назвали этот проект «Надежда для Добби».

— Почему бы вам не потребовать распустить всех домовиков разом? — Пиритс принял свиток из её рук. — Потому что у вас нет рычагов давления, мисс Грейнджер.

— Ваши домовики счастливы. Чего же вы боитесь? — вмешалась Урсула. — Если их всё устраивает, они не разбегутся ни от вас, ни от ваших потомков. Они и дальше будут вашими добровольными рабами.

— Потомками ещё нужно обзавестись, — ухмыльнулся тот, нарочито пройдясь взглядом по её фигуре.

— Министерство не собирается ломать сложившийся уклад жизни домовиков. Это самонадеянно, — произнесла Гермиона, со стыдом вспоминая, как распихивала вязаные шапочки по всей гостиной Гриффиндора. — Я видела эльфийку, которой вручили одежду, и её горю не было предела. Получить одежду для эльфа — всё равно что расписаться в неумелости и ненужности. Она не хотела освобождения. Для некоторых эльфов это позор, но кто знает, как всё обернётся для них в будущем. Позаботьтесь о своём эльфе сейчас, дайте ему право обратиться к нам за свободой, которым, возможно, он никогда и не воспользуется.

— Вы не лишены здравого смысла и соображаете получше «зелёных колпаков», устраивающих демарши под моими окнами, — Пиритс осклабился. — Хотите знать моё мнение?

— Не особо, — пробормотала Урсула.

Мужчина сделал вид, что не расслышал, а может, так и было — в таком-то фабричном шуме.

— Свобода принесёт эльфам одни несчастья. Моя семья заботилась о них на протяжении четырёх столетий, честно исполняя долг хозяев.

— Долг? — переспросила Гермиона.

— Естественно. Мы дали им кров, еду и возможность приносить пользу.

— Какое бескорыстие.

— Ваши бумаги, — Пиритс небрежно взвесил свиток на ладони, — трата времени. Займитесь-ка лучше жалобой, — он повернулся к девушкам и снова ухмыльнулся, — а я тем временем подумаю над вашим контрактом.

— Министерство магии будет вам признательно, — сказала Гермиона, поняв, что Пиритс на свиток даже не взглянет.

Он королевской походкой направился наверх.

Руквуд попросил Гермиону и Урсулу следовать за ним. Они двинулись по подвесному мостику, под которым кипело производство волшебных зеркал.

— Эта чистокровная задница ни за что не подпишет контракт, — шёпотом поделилась Урсула. — Иначе эльфы разбегутся отсюда на следующий же день.

Гермиона с сожалением отметила, что даже эльфы, работающие в плавильном цехе, не имели простейших средств защиты от жара печей. Часть домовиков хлопотала над рамами, часть сгрудилась над огромными котлами, из которых периодически вырывались столпы света. Три эльфа трудились отдельно, вплетая в остывающие изделия замысловатые формулы в виде возникающих в воздухе нот. Ноты оседали на зеркальную поверхность зеркала и растворялись в стекле. Ещё один домовик проверял качество заготовок, ударяя по ним музыкальным молоточком. Зеркала при ударе издавали мелодичный «ах», а некоторые даже причитали.

На всех домовиках буквально висели одинаковые серые тоги, подвязанные на поясе обыкновенной бечёвкой. На головах трудяг были нахлобучены шапочки, украшенные серебристым крошевом, за которым угадывались вышитые номера. У каждого свой. Гермиона вдруг подумала, а есть ли вообще у бедняг-эльфов имена? Она закусила губу: всё в этом треклятом месте казалось ей враждебным.

— Этих домовиков господин Пиритс выкупил у торговца коврами-самолётами из Марокко, — доложил Руквуд, указав на первую группу у печей. — А вон те — подарок из Китая.

— Подарок, — свирепо повторила Гермиона. Несчастных созданий, не спросив их желания, перебросили в чужую страну!

Урсула была права. Пиритс не подпишет контракт по доброте душевной. Она вложила в эту бумагу всю душу, отвоёвывая у Кингсли каждую строку, но не могла заставить эльфовладельцев её подписать. А без подписи всё было бессмысленно. Прогрессивные волшебники могли бы пойти на такое, но их единицы.

Чтобы опрос и выявление жалобщика прошли быстрее, Гермиона разделила переполошившихся домовиков на две группы. Взволнованный галдёж только усилился. Половину эльфов увела с собой Урсула в столовую, половина скучковалась в цехе. Управляющий остался с Гермионой, подзывая эльфов по одному.