Свет в океане (СИ) - "-Edelweiss-"

«Ночной рыцарь» материализовался из сумрака Лондона, вразнобой сверкая фарами. Панси забралась в салон, на ходу отсчитывая кнаты за поездку. Ах, знал бы кто из пассажиров, в каком шикарном месте она только что ужинала! И какой элегантный красавец составил ей компанию! Под конец она простила ему всякое важничанье.

Автобус, виляя по шоссе, понёс её к дому Милли. Пассажиров с каждой остановкой становилось всё меньше. Панси же с головой ушла в себя. Она давно так не отдыхала.

Теперь она могла написать Драко! Панси с удовольствием представила его лицо и вздёрнутые вверх светлые брови, когда ему в руки попадёт конверт.

Вдруг автобус резко занесло. Раздался хлопок, и Паркинсон, поборов брезгливость, вцепилась в поручень.

— Приехали! — доложил водитель. — Косой переулок.

Под ропот пассажиров, часть которых пришлось будить кондуктору, Панси с неохотой вытолкнула себя наружу. До дома Миллисенты было рукой подать. Милли… Славная толстушка и единственная подруга Панси, которая не отвернулась от неё после войны.

Панси сверилась с фасадами ближайших домов. Она шла верно. К тому же ей подвернулась прекрасная возможность поделиться кое-какими сплетнями и часами проспорить с Милли о том, что мог «означать» тот или иной жест Забини.

Стоп!

Панси сердито откинула прядь волос, скользнувшую на лоб. Никакого Забини! Проклятье! Она не могла рассказать Миллисенте о нём, как и не могла похвалиться. Он приехал тайно. А ведь Булстроуд была таким благодарным слушателем. Обидно. Придётся обсуждать светские новости или безвкусную мантию Элоизы Миджен — гриффиндорки, которую Паркинсон встретила у мадам Малкин.

Панси сама не поняла, когда в ней начала подниматься тревога. Что-то шло не так.

Она осмотрелась.

«Вот так же ночью не стало Гойла», — подумалось Паркинсон. Позади раздались шаги. Панси нащупала палочку и, на деревянных ногах пройдя пару ярдов, сорвалась с места. Ужас затопил её, когда она услышала, что преследователи тоже побежали.

Она завернула за угол, оскальзываясь на корочке льда. Сердце застучало в горле. Панси схватилась за шею и нащупала дурацкий жемчуг — ожерелье матери, которое она нацепила, чтобы впечатлить Блейза. Неужели её прибьют за несколько камней из русалочьего озера? Она сдёрнула украшение и бросила на тротуар.

— Там! Туда!

За ней гнались двое, а то и больше. Они увидели блеск на земле и остановились. Один из грабителей наклонился и подобрал жемчуг. Этого должно было хватить.

— Больше у меня ничего нет! — крикнула Панси, выставив палочку перед собой.

И тут переулок озарили две вспышки.

Паркинсон прижалась спиной к стене здания. Неудавшиеся грабители попадали в грязь у её ног, словно обрезанные марионетки.

Панси онемела от шока. Темнота между домами заворочалась — там кто-то стоял. Её спаситель, оглушивший нападавших, или новый враг, клюнувший на жемчуг?

Она не стала дожидаться ответа и опрометью бросилась бежать.

Комментарий к Глава 9 — Панси

1) Nosy Parker (англ.) — человек, всюду сующий свой нос, аналог русскому выражению «Любопытная Варвара».

2) Фифи ЛаФолл — волшебница, автор серии слащавых романов «Очарованные встречи».

========== Глава 10 — Инспектор Грейнджер ==========

27 января

Раньше Гермиона не одобряла использование прытко-пишущих перьев, считая их инструментом сомнительного труда ушлых писак. Сейчас же она не могла представить свою жизнь без этого чуда волшебного прогресса. Не было нужды диктовать перу вслух — оно понимало владелицу на расстоянии и, в отличие от пера Риты, отличалось хорошим воспитанием, не своевольничало, кропая на пергаменте всякую чушь. А писать приходилось много. Гермиона погрязла в многочисленных жалобах, отписках, отчётах, докладах, ведомственных бумагах, которые сама же просила присылать ей из других отделов. Заглянувший ненароком волшебник мог только гадать, что находилось под завалами свитков — столько их скопилось.

Гермиона делила кабинет с двумя сотрудниками, с которыми не составило труда найти общий язык. Оба были чуть старше её. Первый — Джим Тилни — свободно говорил на гобледуке, наизусть знал годы всех восстаний и мог бы превзойти профессора Биннса, без запинки произнеся имена гоблинских вождей. В управлении по связям с гоблинами шёл ремонт из-за заклинания вечной заморозки, наложенного кем-то из уволенных волшебников, так что сотрудников буквально рассовали по этажу туда, где были свободные места. Так Тилни оказался в бюро распределения эльфов.

Вторым соседом Гермионы по кабинету была молодая женщина — Урсула Лафкин. У неё уже был опыт работы в Министерстве магии. Она несколько лет посвятила здешнему Архиву, где негласно помогала Ордену Феникса и магглорождённым волшебникам, подвергавшимся преследованию при марионеточном министре Тикнессе. Её поймали на подделке родословных и арестовали, но Урсула даже под пытками не выдала имена магглорождённых, которых спасла от Азкабана. Молчала как рыба. Гермиона была впечатлена. Вот такие они — будничные герои.

А сколько ещё волшебников и волшебниц вели борьбу с режимом Волдеморта тихо, тайно, чьи ещё маленькие подвиги остались не воспеты? С другой стороны, желающих выбить себе награду на пустом месте оказалось ещё больше.

Зайдя в кабинет, Гермиона сняла верхнюю мантию и повесила на крючок у входной двери. Она всегда приходила первой. Сегодняшний день не исключение.

Даже Монтроуз, ярый приверженец порядка, появлялся позже и неизменно со стаканчиком чаркофе из открывшегося в Косом переулке кафетерия. Вскоре его привычку переняли подчинённые. Гермиона пока держалась и хранила верность английскому чаю.

Куча скрученных в рулоны пергаментных свитков уже дожидалась её на рабочем столе. Гермиона просмотрела пару штук сверху. Похоже, управление поддержки оборотней прислало личные дела подопечных. Весь отдел считал, что сотрудникам «Б.Р.Д.Э.» (то есть Урсуле и Гермионе) заниматься, по сути, нечем, поэтому коллеги нагружали их дополнительными поручениями, а начальство этому потворствовало.

Гермиона опустилась в кресло, спугнув прикорнувшую на нём птичку-записку. Теперь та крутилась под потолком, пикируя то к одному столу, то к другому, но не решалась приземлиться.

— Акцио! — скомандовала Гермиона, приманивая её к себе. Очутившись в ладонях, бумажные крылья разгладились и перестали трепыхаться, позволив прочесть послание.

«Может, поужинаем сегодня? Рон»

Записка дожидалась адресата со вчерашнего дня. Гермиона не могла её прочесть вовремя, так как с обеда проторчала в палате регистрации волшебного имущества, чтобы выбить у так называемых «коллег» список владельцев домовиков. В подавляющем большинстве речь шла о чистокровках. Получив вожделенный перечень на руки, Гермиона с чистой совестью отправилась домой. К тому времени в Атриуме оставался только дежурный. Если Гарри узнает, сколько она сидит в кабинете, то наложит на неё подчиняющие чары.

Записка робко взмахнула крыльями. Теперь Рон тоже будет дуться. Гермиона виновато смахнула птичку в ящик стола, затем достала из сумки копию выстраданного свитка эльфовладельцев. Пора приниматься за дело.

Прытко-пишущее перо вылетело из чернильницы, пританцовывая в ожидании работы. Ему энтузиазма было не занимать.

Гермиона потянулась, борясь с остатками сна. Каждый день она начинала с наброска плана в ежедневнике.

1. Связаться с Роном — вывело перо, транслируя мысли хозяйки на бумагу.

2. Заказать в качестве извинения его любимую «Тикка Масала»

3. Направить запрос по делу оборотня из Глазго. Описание внешности. Сравнить с личными делами в коробке под номером…

Гермиона развернула коробку из управления. На боку виднелась цифра.

«11», — дописало перо.

4. Составить график посещения домов эльфовладельцев.

— Доброе утро, Гермиона! — Урсула прошла в кабинет и положила портфель на свой стол. — Не устаю повторять: ты ранняя пташка. Тебе нужно тёплое одеяло, из-под которого не захочется выбираться в этот холодный жестокий мир, а для подстраховки — горячий парень, который бы не выпускал тебя из-под этого одеяла. Посмотри-ка, — она достала свежий выпуск «Ведьмополитена» с каким-то полуголым красавцем на обложке. Он был намазан маслом и блестел ярче, чем спортивная метла в его руке. — Иногда я люблю квиддич больше, чем обычно, — рассмеялась Лафкин. — А ты?