Ирина Сергиевская - Искатель. 1989. Выпуск №1
У кабинета их ждали. Высокий представительный старик в праздничном, но старомодном костюме не спеша расхаживал по коридору.
— Здравствуйте, Александр Семенович, — степенно поздоровался он, и Викторов ответил в тон:
— Здравствуйте, Марк Викентьевич.
Разница в возрасте у них была изрядная, но Сокольников понял, что два этих человека знакомы давно и относятся друг к другу очень уважительно. Ему захотелось, чтобы Викторов представил его старику. Тогда он бы сдержанно наклонил голову и негромко произнес: «Инспектор Сокольников», вступив тем самым на равных в деловое общение серьезных людей.
Но тут зазвонил внутренний телефон, и Викторов пошел к начальнику, оставив их вдвоем. Сидели молча, и если Старику было все равно, с кем и сколько молчать, то Сокольников вновь чувствовал себя очень неловко за пустым столом. Он опять принялся было дергать ящики, но сразу же перестал, едва ему показалось, что уловил насмешливый взгляд старика.
Тут вернулся Викторов и с порога сказал:
— Одевайся, Олег, сейчас едем.
Этого момента Сокольников ждал с самого начала. Даже не с сегодняшнего дня, а гораздо раньше — когда только начал сюда оформляться. Шутка ли — первый выезд на дело!
— Значит, едем на завод «Стройдеталь», — спокойно объяснял Викторов, — снимем там остатки и изымем документацию за последние три года.
— Ясно, — Сокольников кивнул как профессионал профессионалу, но не удержался и спросил: — А зачем?
— Чтобы жуликов поймать, — сказал Викторов.
Стоял мартовский день, пропитанный солнцем и холодом. С карнизов и крыш уже вовсю капало, но горожане пока не торопились расстаться с зимней одеждой.
На завод «Стройдеталь» добрались не на оперативной машине с сиреной, как рассчитывал Сокольников, а на трамвае номер тридцать девять. Потом еще долго шли по раскисшему снегу, перебирались через железнодорожные пути, усыпанные щепой и обрывками коры, пока не очутились перед воротами в длинном голубом заборе. Рядом была еще маленькая дверь в проходную. Туда и вошли.
За окошечком на высоком табурете сидел сторож. Он смерил вошедших строгим взглядом.
— Мы из милиции, — сказал Викторов, и Сокольникова это немного покоробило. Лучше бы Викторов сказал «из ОБХСС».
Сторож взял из рук Викторова удостоверение и поднес к очкам. Сокольников вдруг обратил внимание, какие у него странные очки. Толстенные линзы чуть не на сантиметр выдавались из оправы. Глаза сторожа сквозь них казались совсем маленькими, как через перевернутый бинокль. Удивительно было, как он вообще с таким плохим зрением мог что-то разобрать.
Дирекция размещалась недалеко от проходной в древней деревянной халупе. Впрочем, изнутри халупа выглядела несравненно более привлекательно, а кабинет директора, отделанный панелями под красное дерево и обставленный мягкой мебелью, вообще мог при желании сойти за министерский.
Хозяина кабинета звали Шафоротов В. И. — об этом Сокольников узнал из таблички.
Сейчас Шафоротов сидел в своем кресле бледный и руки у него тряслись. Сокольников был даже разочарован. Он ожидал трудной борьбы, словесного поединка, а Шафоротова можно было брать уже сейчас и вести в тюрьму, стенографируя по пути чистосердечное раскаяние. Но самым удивительным было то, что Викторов, казалось, совершенно не чувствовал этого удобного момента. Он не спеша сел за стол, долго расстегивал пуговицы на куртке, снял шапку и лишь после этого спокойно сказал:
— Мы должны провести у вас проверку.
— Проверку? Так! — судорожно повторил Шафоротов, а трясущаяся рука его схватила крышечку от чернильного прибора. Было неясно, к чему здесь этот прибор: рядом в стаканчике торчали штук шесть отличных шариковых авторучек.
— Сделаем инвентаризацию лесоматериалов, — неторопливо говорил Викторов.
— Так! — отрывисто отвечал директор. — Пожалуйста!
— …Ну и бухгалтерию нужно будет свести. Сравнить книжный остаток с фактическим.
Без стука распахнулась дверь, и в кабинет уверенно, как к себе, вошел человек лет пятидесяти.
— Здравствуйте, чем обязаны? — спросил он, окидывая всех быстрым и внимательным взглядом.
— Эдуард, они из милиции, — сказал Шафоротов.
— Простите, а вы кто? — сказал Викторов, но смысл его вопроса был таков: «А чего, собственно, вы вмешиваетесь?»
— Я главный инженер, Зелинский. Из милиции? И с чем связан ваш визит, если не секрет?
Зелинский был совершенно спокоен. Рядом с Шафоротовым он смотрелся выигрышно. Густая седая шевелюра, лицо профессора консерватории.
— Будем проводить у вас инвентаризацию, — терпеливо объяснил Викторов.
— Инвентаризацию? — Зелинский красиво вскинул брови. — А на каком основании?
— Эдуард, перестань, — промямлил Шафоротов.
— Подождите, Владимир Иванович, — резко и жестко одернул его главный инженер, словно это он был директором, а не Шафоротов. — У вас что, постановление прокурора?
Викторов сидел молча, но всем своим видом показывал, что не склонен отвечать на всякие пустяковые вопросы. Впрочем, Зелинский не стал настаивать на ответе.
— А почему именно к нам? — зашел он с другого бока. — Почему, к примеру, не в магазин напротив?
— Магазинами у нас другие сотрудники занимаются, — сказал Викторов. — Может, не будем друг у друга отнимать попусту время?
— Позвольте! — Зелинский насмешливо склонил голову набок. — Но ведь именно теперь мы будем тратить все свое рабочее время на вас. Могу я хотя бы узнать причину?
— Можете, — согласился Викторов. — Вот закончим проверку — и все узнаете. А теперь давайте лучше составим комиссию. От нас в нее войдет товарищ Глан Марк Викентьевич — очень опытный специалист.
Весь остаток дня Сокольников ходил с комиссией по пахнувшему свежей древесиной лесоскладу и считал бревна, брус, тес и прочие пиломатериалы. Это было неинтересно, ужасно скучно. Вначале он старался вникать во все, чтобы Зелинский, который тоже вошел в состав комиссии, их не обманул. Однако весьма скоро убедился, что с его знаниями в это дело лучше не встревать. Зато обмануть опытного Марка Викентьевича было невозможно. Поэтому Сокольников просто переходил вместе со всеми от штабеля к штабелю, заботясь лишь о том, как удержать на лице выражение деловитости и понимания происходящего.
Когда закончили на одном дворе, стало совсем темно. Распрощавшись, Марк Викентьевич пошел к метро, а Сокольников с Викторовым поехали на трамвае — им оказалось по пути. Только тут и удалось перемолвиться словом.
— Саша, ты заметил, как директор перепугался?
