Валентин Гусев - Они были первыми
Осенью 1921 года обстановка на северо-восточной окраине молодой Республики Советов осложнилась. Захват белыми Охотского побережья приободрил недругов Советской власти, приунывшие было контрреволюционеры всех мастей зашевелились, повылезали из своих нор.
По вечерам, за плотно закрытыми ставнями особняков, произносились тосты за скорейшее свержение власти народа. Подогретые хмельным, клялись очистить от большевиков Якутский край белогвардейские молодчики. В глубокой тайне контрреволюционная организация белых офицеров готовилась к бегству из города и захвату восточных районов Якутии.
По городу мутным потоком потекли слухи о «зверствах» коммунистов и чекистов, все громче были призывы к вооруженной борьбе… Обстановка становилась взрывоопасной: казалось, одной случайной искры достаточно, чтобы начался пожар. Время требовало действий, быстрых и эффективных.
4 октября губбюро РКП(б) приняло постановление:
«…Предложить губревкому и губчека разработать и опубликовать приказ по беспощадной борьбе с элементами, сеющими смуту и ведущими контрреволюционную агитацию…»
Не спокойно было и в наслегах. Тревожные вести поступали из Намского улуса. В губчека еще с весны имелись сигналы о подозрительной возне кулаков, но вели они себя осторожно и сотрудникам никак не удавалось выявить их действительные намерения. Хорошо зная людей в округе, кулачье действовало хитро, расчетливо, посвящая в свои дела лишь надежных, проверенных. Это осложняло работу местных чекистов, и губернская ЧК решила оказать им практическую помощь.
…Жарким летним днем в Намцах появился молодой человек, которого интересовали продовольственные дела. Алексей Декселяхов так и представлялся при знакомстве: уполномоченный ревкома по продналогам. Жители замечали, что занимали его больше всего виды на урожай — до другого уполномоченному и дела не было.
Создав о себе такое мнение, Декселяхов, внештатный сотрудник губчека, мог успешнее выполнить другое задание, ради которого, собственно, и приехал. Имея некоторый опыт чекистской работы, он должен был из числа доверенных местного богача Ядрихинского подыскать человека, через которого можно было бы держать под контролем действия кулаков. Наиболее подходящей кандидатурой для этого казался бедняк Семен Аргунов, всю жизнь батрачивший на Ядрихинского и пользовавшийся, как было установлено, его доверием.
Декселяхова определили на жительство к Аргуновым. Веселый, общительный парень всем пришелся по душе. Когда вечером семья Аргуновых собиралась за ужином, квартирант охотно рассказывал о городских новостях, о неудавшейся попытке контрреволюционеров захватить власть. Весело подмигивая, он говорил:
— Скоро мы и с вашим кулачьем расправимся.
Хозяин дома, для которого главным образом предназначались эти вечерние беседы, в такие минуты хмурился и молчал. Намцы тогда были далекой «глубинкой», здесь лишь едва пробивались ростки новой жизни. Хотя Советская власть в улусе существовала больше года, кулаки были еще сильны и многие по-прежнему боялись их. Вот и Аргунов всю жизнь гнул спину на Ядрихинского, но оставался по-собачьи преданным ему. Надежда сделать Аргунова своим союзником и помощником вызывала сомнение.
Однако вскоре дело приняло неожиданный оборот. Городской парень особенно нравился сестре хозяина. «Хороший он, открытый, весь как на ладони», — думала девушка, глядя на Алексея, и всегда краснела, когда их взгляды встречались. С каждым днем она все больше проникалась доверием к этому человеку и какая-то смутная тревога охватывала ее. В один из дней, когда дома никого не было, предупредила Алексея:
— Ты парень хороший, но очень доверчивый и не знаешь нашего тойона, — так она по привычке звала Ядрихинского. — Если он что задумал, то обязательно сделает.
— Что же он задумал? — спросил Алексей, не выдавая тревоги.
— Разные ходят слухи, — девушка уклонилась от прямого ответа. — Только тебе со своими друзьями надо поберечься.
Чутье подсказывало чекисту, что сестра Аргунова знает много, надо было только суметь вызвать ее на откровенность. И такой разговор состоялся. Хорошо представляя себе затею кулаков и опасность, которая грозила улусу, она рассказала о тайных сборищах у Ядрихинского, назвала их участников.
Так у чекистов оказались сведения, раскрывающие состав действовавшей в улусе контрреволюционной организации, а главное, стало известно, что кулаки в ближайшие дни собираются перевезти из тайников оружие. Девушка сама слышала, как Ядрихинский говорил ее брату:
— Сейчас самое время покончить с комиссарами. Сам бог нам не простит, если мы не воспользуемся этой возможностью. Оружие спрятано у Большого озера, перевезешь его сюда, и так оно долго залежалось без дела.
Теперь надо было следить за каждым шагом кулаков, чекисты понимали это и ломали голову над тем, как изъять оружие. Было ясно: искать тайник у озера все равно, что искать иглу в стогу сена.
— Самое верное брать бандитов с поличным, когда повезут оружие, — предложил товарищам Владимир Константинов, самый молодой из намских чекистов, но хорошо знавший эти места и легко ориентировавшийся в обстановке.
Так и решили. Быть помощниками в операции вызвались бедняки Дмитрий Винокуров, Иван Лебедев, Тимофей Охлопков и Евсей Сивцев.
Все, кажется, было сделано: перекрыта дорога, взят под наблюдение ближний лес, но бандиты оказались изворотливее. Они обошли стороной дорогу — какая-то неведомая тропа увела их от приготовленной западни.
Положение осложнилось, опасность вооруженного выступления кулаков возросла: теперь в их руках были винтовки, пистолеты, гранаты. Чекисты понимали, что любое промедление дает врагу время лучше организовать силы.
Аресты проводили глубокой ночью. И хотя операция прошла успешно, недостаток сил не дал возможности провести задержание преступников одновременно. Воспользовавшись этим, часть бандитов успела скрыться. Удалось бежать и их главарю Ядрихинскому.
Были приняты срочные меры по розыску заговорщиков. Через несколько дней стало известно, что Ядрихинский скрывается в Тюбятском наслеге. Туда была направлена оперативная группа, которую возглавил Константинов. Несмотря на молодость, это был обстрелянный в схватках с бандитами боец, находчивый оперативный работник. Ему уже приходилось здесь гоняться за бандами конокрадов, и у него имелись надежные знакомые из местных жителей, на которых всегда мог положиться.
…Рано утром, когда еще не рассеялись сумерки уходящей ночи, проводник вывел отряд к одинокой юрте — здесь, по последним данным, скрывался Ядрихинский. Юрту окружала широкая ровная поляна с уже пожухлой от мороза травой, и только с одной стороны подступал лес, на опушке которого и залегла опергруппа. Было тихо, никаких звуков не доносилось из избушки. «Не удалось ли улизнуть бандиту?» Но стоило одному из бойцов неосторожно высунуться из кустов, как грохнул выстрел.
