Михаил Бондарев - ЗОНА НЕДОСТУПНОСТИ
В центральном посту воцарилось молчание. Вот что-то царапнуло о корпус лодки. Уж не водолаз ли?!
Потянулись минуты томительного ожидания, невероятного напряжения. По-прежнему мигала белым огоньком лампочка индикатора. Царапающие звуки прекратились.
Почему они там, наверху, не подают никаких сигналов?
— Товарищ капитан-лейтенант, индикатор погас!
Слова старшины второй статьи Орешкина поразили всех, как громом. Индикатор погас!..
Затем шум винтов стал удаляться и вскоре совсем затих.
— Что же это такое?! — крикнул главный старшина Буняков.— Издеваются над нами, что ли?
— Возьмите себя в руки, Буняков! — строго сказал Новоселов.— Нам трудно судить, что происходит наверху. Может быть, там свирепствует шторм или еще какие осложнения...
Но в голосе капитан-лейтенанта не было уверенности. Он сам не понимал, что случилось.
Нет сомнения: буйреп оборвался или его оборвали. Связи с поверхностью нет. Там сейчас ночь. Может быть, какое-нибудь судно, проходя в этом квадрате, нечаянно задело винтами за буйреп? Но это маловероятно: нужно быть слепым, чтобы не заметить проблесков сигнальной лампы.
Капитан-лейтенант задумался. Если бы рядом был капитан третьего ранга Дорофеев! О, тогда все было бы в порядке. Он уж нашел бы выход из положения! Но командира корабля рядом не было, и вся ответственность легла на плечи Новоселова. Его волей, его собранностью жил сейчас весь экипаж, и Новоселов понимал это. Но только общими усилиями можно спасти лодку... Был подобный случай на другом флоте с другим подводным кораблем. Тоже корма прочно засела в грунте. Но командир не растерялся, приказал банками от сухарей вычерпывать воду из кормовых отсеков и переносить в носовые. Он хотел выровнять корабль. А что если попробовать?! Шуточное ли дело, перетаскать десятки тонн воды! И все же это лучше, чем полное бездействие. Люди будут заняты работой, гнетущее состояние исчезнет.
Новоселов поделился своими соображениями с товарищами. Он знал, что любое его приказание будет выполнено беспрекословно, и все же хотел, чтобы каждый высказался, чтобы действия людей были согласованными. Одного решения мало, нужна поддержка всего экипажа.
И когда его предложение поддержали единогласно, Новоселов сказал матросу Черникову:
— Все будут переносить воду, а вам поручается другая работа. Берите аккордеон. И никаких там «на палубу вышел, сознанья уж нет...». Давайте «Катюшу», плясовую, гопака, чардаш, польку. Чтобы мускулы взыграли!
— Есть! — коротко ответил Черников,
9. Во время шторма
Старший матрос Акопян волновался. «Властный» был включен в поисковую группу, и теперь многое зависело от искусства Акопяна. Это он, беспрестанно прослушивая потерпевшую аварию лодку, вел за собой корабли. То, что удастся точно определить место катастрофы, Акопян не сомневался. Тянулись мили за кормой, и звук в телефонах становился все громче и громче. Одновременно дно прощупывалось эхолотами.
Корабли поисковой группы прошли в заданный квадрат. Но разыгрался шторм. Удалось подобрать аварийный буй с оборванным буйрепом. Где-то здесь, под водой, на грунте лежит лодка!..
На палубе корабля-спасателя водолазы готовили к действию снаряжение, камеры, компрессоры, подводные фонари. Но на крутой волне долго не удавалось точно установить спасатель. Лицо командира спуска старшего лейтенанта Козлова было озабоченно. Удастся ли при такой погоде молодым, еще малоопытным водолазам обнаружить лодку? Она где-то здесь, где-то здесь... Ее уже прощупали эхолотами, засекли ее местоположение. Расставили буйки. Через каждые полчаса лодка посылала сигналы бедствия, но на запросы с поверхности не отвечала. Глубина не так уж велика — восемьдесят метров. На такие глубины водолаз Зеленцов не раз опускался в обыкновенном мягком вентилируемом скафандре. Но то, что под силу Зеленцову, вряд ли окажется под силу остальным. Неужели придется опускать в жестком скафандре? В таком скафандре можно погружаться на глубину до двухсот метров. Правда, в таком скафандре— стальной оболочке — водолаз неуклюж, он едва передвигает ноги, движения рук ограничены. Да, для начала нужно пустить старшего матроса Зеленцова... Трудно, очень трудно будет работать на такой глубине в обычном трех- болтовом скафандре. Но Зеленцов — человек исключительной физической выносливости. Он, как и все на корабле, увлекается легководолазным спортом. С одной дыхательной трубкой без кислородных баллонов может пробыть под водой несколько минут. Готовясь к нырянию на большую глубину, он всегда «продувает уши», есть у него и другие «секреты» подводного спорта. Зеленцов — завзятый подводный охотник; Он даже смастерил себе ружье с гарпун-линем. Это ружье бьет до шести метров. Он знает места, где любит кормиться и отдыхать рыба, знает ее повадки. Оказывается, бить рыбу нужно сбоку и с упреждением.
Свет прожекторов освещает взрыхленную поверхность моря. В этом свете стальные фермы — арки корабля кажутся неестественно высокими.
— Пойдете вы! — сказал старший лейтенант Зеленцову. Уже до этого Зеленцов догадывался, что первым пойдет он, а потому приказ командира спуска встретил спокойно. Его не страшила это бурное море. Вода она и есть вода... До прихода на флот Зеленцов был шахтером. Однажды шахту затопило. На помощь пришли водолазы и спасли оборудование. С тех пор Зеленцов мечтал стать водолазом, и теперь его мечта осуществилась.
Зеленцов был водолазом-гигантом. Смешно было наблюдать, когда его снаряжали под воду.
Вот старшина подал команду «Одеть водолаза». Зеленцов уселся на банку, взял рубаху и просунул в нее ноги, встал — и около него засуетились малорослые матросы Дымов и Макушкин. Они хватают тяжелые калоши и подтягивают их к ногам Зеленцова. Труднее надеть через голову водолаза манишку: Зеленцову приходится нагибаться. Вот манишка надета, закреплен сигнальный конец.
— Водолаз, на трап!
Дымов и Макушкин подводят Зеленцова к трапу. Ведет на сигнале, словно на поводке, матрос Макушкин.
Уже на трапе на водолаза надевают шлем, грузы.
Водолаз ушел под воду. Прошло несколько напряженных минут. Непрерывно от компрессора подавали воздух. Зеленцов сообщил, что он на грунте и чувствует себя хорошо. Прошло еще десять минут, и послышался встревоженный голос из глубины: