Марк Фурман - Прерванный полет
— Почти. Пока его дожимает начальник райотдела, у меня есть время. Кстати, Виктор Сергеевич, ваши приглашенные друг на друга и не смотрят. Делают вид, будто не знакомы. Если что-то и знают, держат при себе.
— Возможно, — согласился Тропников. — Пусть немного подумают. Я понимаю, у вас свои заботы, но нет ли для меня каких-нибудь новостей, Константин Константинович?
— Отчего же. Я как раз с этим и пришел. — Лойко достал листок бумаги. — Вот все, что пока удалось узнать. Боченков Игорь Брониславович, родился в Одессе. Работал в Ильичевске на судоверфи механиком, одновременно учился. Закончил заочно строительный институт. Потом служил в армии, в Москве. После демобилизации женился и остался в столице. У нас бывает часто, несколько раз в год. Тут у него родители, много друзей, знакомых, но, похоже, приезжает из-за Ставрати. Не судим.
Лойко спешил, Виктор не стал его больше задерживать. В общем, начальник уголовного розыска повторил то, что он уже знал из разговора с Ларионовым. Он приоткрыл дверь и попросил войти Аллу Ставрати.
Сейчас вблизи он смог как следует рассмотреть особу, к которой инженер Боченков прилетел из Москвы на день рождения. Высокая, с тяжелым узлом волос и темными большими глазами, Алла Анатольевна действительно производила впечатление интересной женщины.
Пока Тропников, взяв у нее паспорт, заполнял бланк протокола, смуглые руки Ставрати разглаживали на коленях пестрое, в ярких цветах платье. Видно было, что Алла Анатольевна взволнована. Виктор представился, объяснив Ставрати вызов в милицию небольшой формальностью. Им известно, сказал он, что инженер Боченков, находясь на больничном, успел слетать в Ильичевск и вернуться обратно в столицу.
— Это вы его надоумили, Алла Анатольевна?
Она прижала руки к груди: — А что ему за это будет, товарищ следователь?
— Да вы не волнуйтесь, — успокоил ее Тропников. Его ошеломил неподдельный испуг за судьбу инженера этой красивой, уже не первой молодости женщины. — Мы проверяем правильность выдачи больничных листов на заводе, их обоснованность. Зашли к Игорю Брониславовичу домой, а его нет — улетел в Одессу. Согласитесь, если все так будут поступать, есть ли смысл государству оплачивать больничные?
— Тут у него родители, — женщина пыталась оправдать любовника. — Старые уже, болеют часто. Вот он и решил их навестить. А я уж заодно…
— По-человечески я могу понять Боченкова. Но согласитесь, Алла Анатольевна, так нельзя.
— Вы только его не очень наказывайте! — Руки продолжали разглаживать платье, а глаза смотрели на Тропникова умоляюще. — Тут моей вины больше, чем его. У Игоря теперь своя семья, сын.
— Вы давно знакомы? — Тропников не выдержав тоскливого взгляда собеседницы, подошел к окну.
— Еще до его свадьбы познакомились. — Аллу успокоил доброжелательный тон Виктора. — Скоро двенадцатый год пойдет. Муж у меня в порту случайно погиб, семь лет назад. На разгрузке оступился, вместе с ящиком в воду упал. Потом встретила Игоря, вспыхнула старая любовь.
— Да, история… Вы не волнуйтесь, Алла Анатольевна. Это наша инициатива, не завода. Думаю, все обойдется. Только попрошу вас, — шутливо закончил Тропников, — больше на дни рождения таким способом Игоря не приглашать.
Лаврентий Захарович Гнатюк прежде, чем войти, робко постучал в дверь. Заместитель директора по снабжению оказался мужчиной лет сорока пяти, худощавым, почти лысым, с невыразительным лицом. Несмотря на жару, он был в пиджаке, при галстуке, с портфелем.
Тропников попросил его присесть, сказав, что причина вызова пустяковая. Он повторил все, что говорил только что Ставрати о больничных листах, и спросил:
— Вы видели Боченкова в Ильичевске? Мы узнали, что он был у вас на заводе.
— А как же, товарищ следователь. — Гнатюк наконец выпустил из рук портфель и осторожно поставил на пол. — Был у нас Игорь Брониславович. Его тут все знают. Мы ничего плохого не подумали. Он у нас часто бывает, сам-то из местных. К тому же, — Гнатюк понизил голос и оглянулся на дверь, — тут у него любовь. Алла Анатольевна, которая только от вас вышла.
— Значит, Боченков сказал, что он приехал в командировку? — уточнил Тропников.
— Так и сказал, — согласился Гнатюк.
— Лаврентий Захарович, вы кому-нибудь из приезжих о Боченкове говорили?
— Было дело, — Гнатюк вскинул на следователя бесцветные глаза: — Приезжал к нам с московского завода «Стройдеталь» молодой инженер, фамилию его запамятовал. Высокий такой, чернявый. Он у нас раньше тоже бывал. Вот я его и спросил, что за мода на вашем заводе каждую неделю к нам людей посылать? На днях был Боченков, теперь вот вы… Не по государственному это.
— Полностью разделяю ваши убеждения, Лаврентий Захарович. — Тропников подписал повестку и, переложив бумаги на столе, огляделся. Гнатюка в комнате уже не было. Дверь даже не скрипнула. Он словно испарился.
В конце дня, освободившись от своих дел, Лойко провожал Тропникова на аэродром. Часть фотографий, полученных из Москвы, Виктор оставил начальнику уголовного розыска. До отъезда они просмотрели картотеки в архиве Одесского УВД, однако ни один из тех трех, что были изображены на снимках, по данным милиции не проходил.
В самолете, сидя в мягком удобном кресле, Виктор перебирал фотографии. Лица, изготовленные с помощью фоторобота, на них казались неестественно правильными, и все выглядели похоже. «Немудрено, что их никто не знает», — подумал Тропников, закрывая глаза.
35
Согласно телефонному справочнику, к которому обратился Корначев, в Москве насчитывалось свыше шестисот амбулаторий и поликлиник, более трехсот больниц. И это только крупные лечебные учреждения. Кроме них имелось множество заводских и фабричных здравпунктов, станций скорой помощи, травмпунктов и иных мест, где Жигулева могла лечить перелом голени. Юрий задумчиво перелистывал увесистый том. И каких только поликлиник в нем не было! Министерства заготовок, Большого театра, издательства «Известия», ветеранов войны, объединения музеев и Союза кинематографистов…
Он понимал, что объехать или хотя бы обзвонить все больницы и поликлиники невозможно, даже если к этому подключить несколько десятков людей. Надеяться на «счастливый номер» тоже не приходится. Конечно, можно начать искать Жигулеву, перебирая аккуратно и методично все поликлиники и больницы, но такой поиск мог растянуться до бесконечности, грозил потерями времени и сил.
Дельным оказался совет Шевченко, он посоветовал Корначеву связаться с Московским городским бюро судебно-медицинской экспертизы.
