Владимир Беляев - Чекисты. Книга вторая
За его движениями из-за колонны наблюдали Дмитро и Березняк. Они были вооружены автоматами и гранатами.
— Пошли! — тронул за локоть геолога Дмитро и, неслышно выйдя из-за колонны, тихо сказал:
— Нема там ничого, друже провиднык!
Профессор вздрогнул и, быстро засовывая руку в карман, оглянулся на звук голоса, но, узнав Кучму, успокоился. Отвечая на его приветствие, он спросил:
— А где же Дыр?
— В командировку Хмара его услал, — спокойно ответил Дмитро. — Хмара вместо него этого хлопца дал: это Щука.
Профессор поздоровался со Щукой.
— Но по условию вы должны прийти от часу до двух ночи, — сказал Профессор.
— А зачем зря терять время? — беспечно сказал Дмитро. — Пришли мы еще засветло, видим, вы появились — значит все в порядке, думаем. Как добрались?
— Пока все было хорошо, — ответил Профессор.
— А дальше будет еще лучше, — сказал Березняк.
Уже совсем стемнело, когда они появились у бункера Хмары. Шумел в крутом овраге поток. Профессор осмотрелся и спросил:
— А на ту сторону как переберемся?
— Зачем перебираться? Мы уже на месте! — бросил Кучма.
“Гость” из Мюнхена спросил удивленно и недоверчиво:
— Как на месте? А где же Хмара?
— Рядом с вами, — отозвался Березняк и трижды стукнул по старому пню. Профессор увидел, как Дмитро опрокинул соседнюю елочку.
— Прошу до родной хаты! — предложил Дмитро.
— Ловко! Ловко замаскировано, — не в состоянии скрыть своего восхищения, сказал Профессор и, показывая на часовых, вышедших поодаль из-за куста, спросил: — А это охрана?
— Наши хлопцы, — сказал Дмитро. — Я полезу первым. Буду показывать дорогу, а то в Мюнхене вы, наверное, забыли, как по бункерам лазить? — И Дмитро, открыв крышку люка, стал спускаться под землю. За ним Профессор.
Из-за стола поднялся переодетый в костюм Хмары Кравчук.
— Знакомьтесь, — предложил Дмитро, когда ноги Профессора опустились на дощатый пол бункера.
“Гость” из Мюнхена пожал ему руку:
— Так вот какой вы, герой Черного леса, Хмара! Сколько лет в заочном контакте — и не виделись. Приятно познакомиться лично.
— А нам приятно собственными глазами повидать такого бывалого конспиратора, — сказал Кравчук. — Оружие имеете?
— А что?
— Если есть — сдайте.
— Но я же член “центрального провода!” — обиженно протянул Профессор.
— А я инструкцию выполняю, — сказал Кравчук. — Когда мы выясним точно, что вы Профессор и проверим полномочия, все будет иначе, но пока…
Не скрывая обиды, Профессор вытащил из кармана брюк “кольт” последней марки и положил его на стол.
— Полномочия — вот! — сказал Профессор, вытаскивая из кармана куртки объемистый пакет.
— А кварцы новые и блокноты для радиосвязи?
— Кварцы — вот! — положил Профессор коробочку и пачку шифровальных блок лотов.
— Тогда сейчас побеседуем, — сказал Кравчук. — Рассказывайте, что у вас там в Мюнхене? Какие задания вы для нас привезли?
Долго длилась беседа Кравчука с Профессором в подземном бункере, вырытом рядом с быстрой горной речушкой. И на правах подлинного хозяина убежища Кравчук раскрыл заветный шкафчик, достал оттуда свежие паляныци, заготовленные Паначевным для приема знатного закордонного гостя, ржавое сало, перистый лук, помидоры и заветную сулею самогона, приготовленного в Ямном из краденых колхозных буряков.
— Вы здесь пьете? — настороженно спросил Профессор, поглядывая на сулею. — Это же проводом заборонено!
— Законы на то и пишутся, чтобы их нарушать, — весело ответил Кравчук. — Хлопцам пить не дозволено, только в исключительных случаях. А разве сегодняшний день — не праздник? Сколько мы вас ждали?
— Рация хорошо работает? — спросил Профессор.
— Отлично. Интересно, как будет работать на новых кварцах.
— Думаю, еще лучше. Вы сегодня же сообщите Мюнхену о том, что я уже здесь. Такая у меня договоренность с Бандерой.
— Обязательно сообщим, — сказал Кравчук. — Все будет в ажуре!
Те несколько дней, которые провел подполковник Кравчук в командирском бункере вместе с Профессором, помогли Николаю Романовичу узнать многое, то, что еще и сегодня помогает нашим органам государственной безопасности вовремя вскрывать и пресекать попытки зарубежных империалистов засылать свою агентуру в СССР.
Когда же Кравчук убедился, что он основательно пополнил собственные знания, а Профессор рассказал ему все, что мог рассказать проводнику Хмаре, по условленному знаку подполковника Кучма, принесший им еду, однажды сказал:
— Мельдую послушно! На горе Малый Сехлес — облава.
— Дело плохо! — сказал Кравчук, вставая. — Этак они могут прийти и сюда. Будем менять местожительство, Профессор. Давайте быстро наверх.
Когда за поворотом лесной дороги Профессор увидел рядышком две окрашенные в зеленый цвет “Победы” и стоящих возле них вооруженных чекистов, его поразило вначале не столько это зрелище, сколько полное спокойствие шагающего рядом Хмары и охранников.
— Стреляйте же, хлопцы! — хотел крикнуть Профессор, а сам рванул в сторону, но Кучма и Березняк, словно ожидавшие этого движения, крепко схватили его сзади за руки.
Уже сидя в машине, протянув на коленях руки, скованные наручниками, Профессор хрипло бросил сидевшему рядом Кравчуку.
— Это нечестно!.. Не по-джентльменски. То — провокация!
Уже в тюремной камере, оставшись один, Профессор заплакал. Какие надежды возлагали на его опыт, на его осторожность там, на Западе, снабдившие его явками и долларами, новейшим оружием и ядами враги коммунизма! И вся его конспирация, весь его многолетний опыт, все его попытки скрыть от посторонних глаз постоянные связи украинских националистических центров с зарубежными разведками, все это рухнуло в один миг.
Что бы ни говорил он теперь на следствии, как бы ни запирался, — все, решительно все было напрасно. Ведь признавая в Хмаре опытного бандитского атамана, растроганный тем, что он наконец установил живой контакт с подпольем. Профессор разоткровенничался как последний хвастун-мальчишка. “Боже, как разыграли его, старого опытного волка, человека, умевшего обманывать самых искусных сыщиков польской дефензивы!”
Он хотел было повеситься и, стянув штаны, разорвал штанину. Только вырвал он из нее длинный лоскут, как тут дверь камеры раскрылась, и молодой сержант сказал:
— Нельзя портить казенное имущество, гражданин. Остатки ваших штанов я отнимаю, а новые получите, если следователь разрешит.
Пришлось Профессору провести ночь до очередной встречи с Кравчуком без штанов, и это унизительное состояние еще больше подчеркивало полное крушение его карьеры.
