За тридевять земель - Kancstc
Она перевела дух и продолжила:
— Ты знаешь, что огненный змей делает с девушкой? А этот мерзавец натравил на нас двух. Одного на меня, другого на Машу. Это уже предательство. Только тут ваши просчитались! Маша у нас была Снегурочкой и Кощей вывернется, но за свою названную внучку рассчитается так, что мало никому не покажется! И Ромке тоже, кстати, и при жизни и после.
— А при чём тут Кощей? — удивилась Вика. — Ведь Снегурочка — внучка Деда Мороза.
Света победно улыбнулась:
— Кощей, он же Мор, он же Мороз… А ты учти: Предавший однажды — предатель навсегда. Он снова предаст. Может ваш орден, а может лично тебя…
Вика сидела закусив губу, а Света, выпустив пар подобрела и вернулась к заданию, которое им дала Виталия:
— Ладно, где, говоришь смотреть, тут?…
* * *
Спаринги с сэром Ланселотом не превратились для Вани в одно непрерывное избиение только благодаря природной деликатности и истинному рыцарству древнего рыцаря. И всё равно, молодой волхв был доволен, потому как его спаринг-партнёр не скупился на объяснения и не жадничал показать тот или иной приём подробно и по шагам. В результате кроме огромного количества синяков и дикой усталости, начинающий волхв вынес из этого приключения бесценный опыт и новые знания, которыми собирался блеснуть на фехтовальных уроках Кощея.
Сказать по правде, фехтовальщики увлеклись и если бы не бдительная мавка, Ваня в конце концов так бы и рухнул на ринге. Однако, когда после командного окрика подруги фехтовальщики остановились, Ланселот критически оглядел Ваню и заявил, что они, пожалуй в самом деле увлеклись и сейчас самое время остановиться. Ваня ещё смог сам дойти до выделенных им апартаментов, даже принял горячий душ, кое-как, по стеночке добрался до койки и, рухнув на неё, мгновенно уснул.
Пробуждение было тягостным. Болело всё. Даже дыхательные мышцы между рёбрами, даже подошвы ног. И это несмотря на то, что вчера вечером подруга свела с него, уже спящего, все вчерашние синяки. Надо ли говорить, что на зашедшего к ним поутру Ланселота мавка смотрела совсем не добрым взглядом? Но опытный фехтовальщик, к тому же — преподаватель фехтования в школе здесь, на Авалоне, прекрасно понимал проблемы своего гостя. Он загнал молодых людей сначала в спортзал, где устроил им лёгкую разминку, а потом отправил принять горячую ванну. Ванна молодым людям понравилась: большая, метров мять в диаметре, каменная чаша с пологими бортами была наполнена горячей водой из бьющего тут же источника, прекрасно освежала и расслабляла перетруженные мышцы. В результате уже через пол часа, завтракая в компании Ланселота, Ваня был вполне дееспособен, а его подруга не столь сердита и сразу после завтрака они пошли бродить по острову.
Значительную часть Авалона занимает огромный и старый яблоневый лес, в котором, ну кто бы удивился, живут собственные мавки. Они признали в Ильмере сестру, звали уйти с ними ей пришлось какое-то время общаться с ними, чтобы убедить, что с ней всё в порядке, никто её не мучает, не обижает и не эксплуатирует. Но последнее слово всё равно осталось за Ланселотом, ибо только после того, как он дал слово чести, что никакого принуждения на Ильмере не обнаружено, они отстали. Но всё равно, остались кружить рядом и пригласили сестру вместе с Ваней и другими её человеческими сёстрами бывать на чудесном острове в любое время. Заодно подарили сестре из диких северных лесов несколько яблочных семечек из здешних яблонь. Ваня пафоса этого дара не понял, Ильмера обрадовалась, а сэр Ланселот проникся.
— Это очень серьёзное приглашение! — заявил хранитель острова. — Теперь путь на Авалон для вас всегда открыт и даже леди Моргана не сможет закрыть его.
— Леди моргана — хозяйка Авалона? — спросила Ильмера.
— Трудно сказать, насколько она именно хозяйка, — уклончиво ответил сэр Ланселот, — но власть её здесь огромна. К тому же она — директор местной школы.
Среди яблонь, кроме могилы короля Артура, нашлись ещё несколько достопримечательностей. Прежде всего кузница, где был выкован, вернее отлит, легендарный Экскалибур. Правильнее сказать, что это была не кузница, а остатки древней медеплавильной мастерской. Площадка где-то три на три метра огорожена каменными столбами, поддерживающими массивную каменную же плиту. Под ней разместились остатки горна с горящими ещё углями и половина каменной формы, в которой лежал меч чёрной бронзы, похожий на греческий ксифос — одноручный, обоюдоострый, с лезвием чуть короче метра, чей клинок слегка сужается к середине и возвращается к изначальной ширине у рукояти. Ваня подумал, что по форме он напоминает знаменитый Тёрн из фильма «Властелин колец».
— Экскалибур? — тихо спросил Ваня.
— Да, — ответил сэр Ланселот. — На памяти людей, под эту крышу входил только Артур, когда извлёк этот меч из его ложа. Леди Моргана, когда он погиб, вернула меч на место, но она не входила сюда, остановилась на границе и поднесла Экскалибур на протянутых руках. Меч поднялся в воздух и вернулся на своё место. Она говорит, что пламя в этом горне ещё можно раздуть, но делать это следует только в случае крайней необходимости, ибо последствия будут ужасны. Но что это должна быть за необходимость и какие ждать последствия — мне неведомо.
А в самом центре острова находилась платформа чуть выше двух метров высотой и несколько сот метров в поперечнике, сложенная из базальтовых глыб. Сложена она была знаменитой полигональной кладкой, когда камни вытесаны так, что удерживаются вместе благодаря своей форме, зазоры между ними тоньше листа бумаги и в кладке нет двух одинаковых камней. Вокруг платформы вилась натоптанная дорожка, а со стороны самой платформы словно доносилась отдалённая музыка. На самой грани слышимости. Ланселот предупредил, что здесь сходить с дорожки нельзя.
Вскоре дорожка подошла к насыпи, сваленной, совершенно очевидно, другими строителями и в другую эпоху. Насыпь наваливалась на древнюю каменную платформу и возвышалась над ней своей плоской вершиной чуть больше метра. На вершину этой насыпи вела вполне современная удобная лестница, сваренная из металла, а на самой «смотровой площадке» стояло такое же металлическое, покрашенное современной масляной краской ограждение.
— Что это? — спросила Ильмера.
— Никто не знает. Эти платформа и насыпь были здесь уже тогда, когда когда его величество Артур Педрагон
