НИИ особого назначения - 2 (СИ) - Фишер Саша

— Побыстрее так побыстрее, — сговорчиво согласилась она. И что-то сказала. Какой-то бессмысленный набор звуков, я даже глазами захлопал от удивления.

— Так, с первого раза не получилось, — иронично произнесла она. — Спишем на раннее утро и не самые блистательные умственные способности. Итак, Клим. Еще одна попытка. Я буду говорить, а вам нужно отвечать сразу же, не задумываясь. Открывать рот и издавать звуки. Понятно?

— Договорились, — буркнул я. Пошевелил бровями. Не знаю зачем, наверное, чтобы значимости моменту придать. На самом деле происходящее меня обескураживало и напрягало. Весь этот разговор, некрасивая Дарья с чарующим контральто, предметы эти дурацкие… Тут я открыл рот и издал набор звуков. На непроницаемо-черной поверхности куба вспыхнули золотые искры и принялись хаотично бегать туда-сюда.

— Что это? — я дернулся и чуть не перевернул поднос. Голос Дарьи сказал фразу на том же самом птичьем языке, а я выпалил ей в ответ что-то… что-то… В ответ на мои слова раздался звук катящихся металлических шариков, один из них даже перескочил край подноса и больно стукнул меня по бедру. — Ой блин…

А в мозг мой, тем временем, вкручивалась третья фраза на незнакомом языке. Как будто мне сквозь уха в голову засовывали тонкое лезвие. Было не больно, просто ощущалось, будто что-то острое и металлическое погружается в податливую мякоть мозга. Я опять открыл рот и ответил. Две пирамидки — синяя и черная — на мгновение будто подернулись туманом, а потом мигнули и поменялись цветами.

Пощады я запросил то ли на двенадцатой, то ли на тринадцатой фразе. Просто понял внезапно, что дальше уже не смогу. Либо кровь из ушей пойдет, либо в обморок упаду, как впечатлительная барышня. Каждый раз после «пароля — отзыва» с предметами на подносе творилась какая-то дичь. Они то начинали светиться, то меняли цвет или форму, то двигались. Вода в стакане, например, закипела, а ложка изогнулась в немыслимый какой-то крюк. Кстати, кажется это Дарью удивило.

— Очень хорошо! — сказала Дарья, что-то там нажала на своем столе, и мое кресло приняло вертикальное положение, в столик с подносом сдвинулись в бок. — Очень славный результат, гораздо лучше, чем я думала.

— Это был какой-то тест? — спросил я, осторожно толкнув пальцем металлический шарик. Тот не двинулся с места, будто прилип.

— Именно так, Клим Вершинин, — Дарья кивнула своей некрасивой головой. Я даже немного пожалел, что ее вижу. Все-таки голос у нее настолько не сочетался с внешностью, что мне натурально хотелось смотреть куда-то в другую сторону. Так что я стал смотреть в сторону окна. Зачем себя искусственно ограничивать?

— А результаты я могу узнать, или это секрет? — спросил я, потому что Дарья как-то внезапно замолчала.

— Конечно, иначе стала бы я огород городить, — в голосе психолога звучали ироничные нотки. — Это было тестирование на метапсихические возможности вашего мозга. И вы показали очень приличный результат для человека вашей профессии. Я бы даже сказала, невероятно высокий.

— Метапсихические? — переспросил я. — Это всякий там телекинез, телепатия и прочие кручения тарелочек?

— С тарелочками, если хотите, мы еще поработаем, — сказала Дарья. — Но уже после того, как я составлю вашу полную метакарту и программу обучения.

— Так, получается, что к вам все бегают вовсе не на жизнь свою жаловаться? — спросил я. — И не советов в отношениях спрашивать?

— Ну почему же? — Дарья рассмеялась. — Большая часть именно за этим. Ах да, я совсем забыла предупредить! Не пытайтесь, пожалуйста, кому-то рассказать о том, что здесь происходило. Во-первых, у вас не получится, а во-вторых, еще и опозоритесь.

Терпеть не могу, когда мне угрожают! А в голосе Дарьи звучали именно нотки шантажа. Так сразу захотелось нарушить ее предписание, сил нет! Но спорить с ней я не стал, просто записал в мысленную книжечку: «Рассказать про ее опыты над людьми и не опозориться».

— Договорились, никому не скажу, — хмыкнул я. — Только рассказывать-то пока и нечего. Был какой-то тест, что-то мигало и шевелилось, значения не понял. Так что если уж я все равно опозорюсь, если попытаюсь рассказать, то пусть это будет хоть что-то более существенное.

— Что, например? — Дарья как будто напряглась.

— Эй, это был такой замаскированный способ показать, что мне интересно! — воскликнул я. И мне, кстати, реально стало интересно. Вся эта странная фигня, которая творилась со мной с момента, как я обреченно зашел в кабинет вслед за Дарьей, оставила в голову смутное гудение и какие-то еще следы, идентифицировать которые сходу я не мог. Будто голоса в голове, но без голосов. — Я просто хочу узнать побольше о… вот этом всем. Что за занятия, в чем они будут заключаться? И что вообще значат эти самые «метаспособности» или как их там?

— Помедленнее, Клим Вершинин, — Дарья усмехнулась. — Разумеется, я все расскажу. Может быть, не все сразу, но обязательно. Итак, если кратко, то…

Мои надежды стать за пару занятий великим колдуном, мановением брови прорубающим ущелья в горах, она, конечно, немедленно в пух и прах разнесла. Но кое-какие радужные перспективы все-таки пообещала. Внетелесные способности мозга по ее словам, вещь пока что малоизученная, хотя вполне доказанная. Эксперименты проводили, результаты зафиксировали, оценили возможные области применения и на всякий случай засекретили. И теперь все проверки и тестирования на сверхспособности проводят подсадные психологи. Вот типа Дарьи. И поскольку я теперь стал частью засекреченной программы, то…

Ну, в общем, понятно. Никому не говори, иначе опозоришься, но рассказать все равно не сможешь. Свои методы у них, у сверхлюдей.

На мой комментарий насчет сверхлюдей Дарья обиделась.

— Вы бы не заговаривались, Клим Вершинин, — сказала она. — Очень уж много неприятностей случилось с человечеством по той лишь простой причине, что одни люди считали себя сверхособенными. Если вы хоть чуть-чуть подумаете головой, а не тем органом, который у вас отвечает за сарказм и чувство юмора, то поймете, почему эта область засекречена. И нет, вовсе не потому что в наших лабораториях разрабатывается суперпсихотронное оружие для порабощения человечества.

— Простите, Дарья, шутка и правда вышла неуместной, — я смутился. Иногда я и правда забываюсь. В этой версии Советского Союза люди были не то, чтобы какие-то по-особенному ранимые, нет. Но какие-то… беззащитные что ли. Будто никогда не ожидали от ближнего никакого подвоха. По умолчанию доверяли.

Исключения случались, конечно, но, так сказать, средняя температура по больнице была где-то на уровне «детский сад, старшая группа».

— А если бы у меня не оказалось никаких способностей, тогда что? — спросил я. — Вот пришел я, такой, в ваш кабинет, а тут эти предметы на подносе, тест с фразами на незнакомом языке… Не похоже на прием у психолога как-то…

— Можно встречный вопрос? — в блеклых глазах Дарьи мелькнули задорные искорки. — А часто вы вообще были на приеме у психологов? Откуда вам знать, что там делают?

— Ну… Там разговаривают, жалуются на жизнь, проблемы разбирают… — я споткнулся, поняв, что она беззвучно смеется. — Я сказал что-то смешное?

— Нет-нет, простите меня, — выдохнув, сказала Дарья. — Так вот, отвечаю на ваш вопрос. Если бы вы показали на тесте нулевой результат, то вам запомнилось бы именно то, что вы только что описали. Мы бы с вами сидели и разговаривали. Вы бы мне жаловались на домогательства коллеги женского пола и спрашивали бы совета, как поступить в этой ситуации, чтобы и отказать, и отношения в коллективе не испортить.

— И что бы вы ответили? — быстро спросил я.

— О, а это мы с вами оставим до следующего сеанса, — сказала Дарья. И хитро улыбнулась. Хм. А может не такая уж она и некрасивая. Во всяком случае, когда улыбается. — До встречи, Клим Вершинин. Я пришлю на плюшку расписание наших занятий.

К жилому корпусу я примчался, едва успев на завтрак. Заскочил буквально последним, ухватил кусок творожной запеканки, пару вареных яиц и бутерброд с сыром. Забрал с подноса сразу две порции сметаны. Загрузил все это на поднос и потопал искать свободное место. Пристроился рядом с Васей-Папаем. Он свой завтрак уже доел, просто сидел и смотрел то на свою плюшку, то в окно.