Николай Шагурин - Рубиновая звезда
— Я ногу стер, — со злобой сказал Безымянный. — Разрешите отдохнуть хоть несколько минут. Иначе вам придется меня на руках нести.
— Ну, отдохни, отдохни! — согласился Ракитин. — Подыши напоследок свежим воздухом. Только не вздумай, смотри, на какие-нибудь штуки пускаться. Сядь спиной ко мне.
Степан Григорьевич опустился на откос и поставил винтовку между колен. Безымянный снял ботинок и стал вытряхивать из него мелкие камешки. С ногой не случилось ничего особенного, он просто хотел выиграть время, собраться с мыслями.
В этот момент перед Ракитиным упала записка. Он повернул голову и увидел выглядывающее из-за куста лицо Соболя. Лесничий хорошо знал его, так как майор не раз бывал в заповеднике. Соболь предостерегающе приложил палец к губам. «Дайте ему возможность бежать, — стояло в записке. — Так надо. Принимаю его у вас с рук на руки».
Ракитин, уже не оборачиваясь, поживал головой — «понимаю, мол». Лицо скрылось, а лесничий обнял ствол винтовки, громко зевнул и склонил голову. Безымянный, бросив искоса быстрый взгляд, заметил, что он дремлет. Не было ли здесь подвоха? Может быть, лесничий притворяется, чтобы спровоцировать попытку к бегству и на «законном основании» пустить ему пулю в спину? Однако Безымянный знал, что у русских такие приемы не приняты.
— Тысячу возьмете? — вполголоса спросил Безымянный.
Ракитин молчал. Тогда, выждав немного и убедившись, что стража его, действительно, сморило, Безымянный начал потихоньку отползать в сторону кустов. Голова Ракитина свешивалась все ниже… Скоро кусты скрыли пленника, а еще через несколько минут он мчался во весь опор по тропинке в сторону дороги.
Беглец прикидывал, сколько времени может быть в его распоряжении? На худой конец минут пять, десять, возможно — пятнадцать. Скоро он обогнет кордон Алабач, расположенный на альпийском лугу, а затем окажется перед самым трудным этапом. Чтобы спуститься на ялтинский участок заповедника, нужно перевалить. Яйлу — голое плоскогорье, лежащее на вершинах. После зеленых массивов Яйла поражает резким контрастом. Странно видеть в самом сердце заповедника, среди буйного изобилия зелени, эту каменистую пустыню, где на известняках растут лишь мхи да лишайники.
«Лесничий, очнувшись, не замедлит, конечно, начать преследование, а на Яйле человек виден за километр, — соображал беглец. — Да, шансов мало…»
Вдруг Безымянному необыкновенно повезло.
Выбежав на дорогу, он увидел трехтонку, из-под которой торчали ноги шофера. Из кабины выглядывало миловидное женское личико. А в кузове грузовика стояло нечто; до такой степени неожиданное, что даже Безымянный, у которого все тряслось внутри, остановился и поднял брови. Эта была щегольская закрытая карета, в каких когда-то ездили вельможи, карета, сверкающая черным лаком, зеркальными стеклами и бронзой затейливых фонарей. Не хватало только звероподобного бородатого кучера. Трудно было представить себе что-нибудь бесполезнее и нелепее этого музейного экспоната среди величавой природы заповедника.
— Любуетесь? — спросил шофер, вылезая из-под машины. — Хороша? Самого императора Александра третьего! — важно сообщил он. — На киносъемки возил, здесь царский приезд на охоту снимали. А теперь обратно везу, в бывший Массандровский дворец. Ну и драндулет: две скорости — «тпру» и «но»! — захохотал он, находя свою потрепанную трехтонку несравнимо красивее и удобнее царского экипажа.
«С этим веселым парнем, видимо, нетрудно будет столковаться» — решил беглец.
— Подвезите, пожалуйста, меня до ялтинского шоссе, товарищ шофер, — попросил он.
— Отчего не подвезти, можно, — согласился шофер. — Только в кузове придется ехать. А хотите, садитесь в карету. Никогда, небось, в царской карете не ездили? — и он снова захохотал, очень довольный своей выдумкой.
Однако Безымянному эта шутливая идея представилась серьезной находкой. Во-первых, в карете его никто не увидит, во-вторых, — никому и в голову не придет искать его там. Подхохатывая шоферу, он полез в карету. Весельчак завел мотор. Грузовик, урча и содрогаясь, начал медленно одолевать крутой подъем.
Безымянный опустился на кожаные подушки, захлопнул дверцы и задернул занавески. Сквозь узенькую полоску стекла поверх занавесок он скоро увидел пустыню Яйлы и тысячью метров ниже пестрый коврик гурзуфского курорта. На краю плато показались карликовые сосны. Затем машина пошла вниз, и на склонах захватывающей дух крутизны возникли ряды хвойных гигантов.
Через сорок минут трехтонка выехала на ялтинское шоссе. Безымянный перевел дух: он вырвался из зеленого плена.
Глава XIII
НА ЗАПОВЕДНОЙ ЗЕМЛЕ (Окончание)
Соболь выпрыгнул из грузовика первым, когда шофер начал притормаживать. Майор проделал весь путь из заповедника до ялтинского шоссе буквально на запятках беглеца: он вскочил на машину, как только она тронулась, и довольно удобно устроился в кузове, позади кареты, так что его не могли видеть ни Безымянный, ни водитель.
Солнце уже склонялось к западу. Внизу, всего в двух километрах, виднелись белые фасады ялтинских здравниц. Безымянный, пройдя сотню шагов, остановился у ворот, украшенных лепными кистями винограда. На стеклянной доске значилось: «Управление винкомбината „Массандра“». Он вошел в ворота и направился к двухэтажному серому зданию.
— Вам кого? — встретила его вопросом пожилая женщина в синем халате, со щеткой и ведром в руках. — Занятия уже кончились.
— Да? И директор ушел?
— Ушел.
— Ах, какая досада! Тогда разрешите, я позвоню по телефону…
— А идите вот сюда, — сказала уборщица, указывая на приоткрытую дверь одного из кабинетов. — Просите прямо: квартиру директора. У нас свой коммутатор.
Безымянный подождал, пока шаги женщины затихли в конце коридора, прикрыл дверь и взял трубку.
— Коммутатор комбината? Дайте Ялту…
Полминутой раньше мимо этой двери прошел Соболь и поднялся на второй этаж, в коммутаторную. Показав девушке удостоверение, он знаком попросил дать ему наушники. Девушка соединила абонента с Ялтой, и Соболь услышал следующий диалог:
Безымянный: Наберите 35–72. Это что?.. Ага! Мне Алексея Алексеевича. Это вы? Говорит Прокофьев. Да, да.
Ялта: Я думал, что вы болеете. Как ваше самочувствие?
Безымянный: Я очень нездоров. Несмотря на это, хотел бы видеть вас. Сегодня. Ялта. Хорошо. Вечером. В конторе.
Безымянный: Время?
Ялта: 10.30. Захватите лекарство для Маши.
Безымянный: Какое?
Ялта: Глюкозу.
