Олег Бондарь - Проклятое место
Мы отбывались до тех пор, пока под давлением не свалились в одну из могил, и… оказались в настоящем лабиринте, прорытом этими «зомби». Выбраться из него удалось лишь чудом. Один из ходов выводил на поверхность далеко от кладбища, и с обрывистого берега мы свалились в чистый и спокойный пруд.
Там нас уже никто не преследовал.
Ночь мы переждали на берегу пруда, а, когда стало светло, Светлана вспомнила, что когда была маленькой, дедушка брал ее сюда с собой на рыбалку. Открытия, без преувеличения, окрылило нас. Мы веселились и дурачились, словно малые дети, дорога больше не казалась нам долгой и утомительной. Ведь на горизонте замаячил берег, к которому мы теперь обязательно должны были причалить.
«Сейчас, за теми деревьями будут развалины графского поместья, — сказала Светлана, — От самого дома, правда, ничего не осталось, лишь груда камней, но легенд — уйма… Наверное, кое-кто до сих пор сокровища ищет…»
Вполне обычная история. Подобные легенды, о якобы запрятанных сокровищах, существуют почти в каждой деревне…
Мы миновали деревья, но вместо развалин увидели лужайку с аккуратно подстриженной травой, ухоженные кустики и посыпанные белым речным песком дорожки. А вдалеке виднелся красивый белый дом с колоннами.
Деваться нам было некуда. Больше суток мы не имели крошки во рту. Мы постучали в массивную дверь особняка. Нам открыл древний седовласый старик. Он представился дворецким графа Новицкого, предложил нам покушать и отдохнуть с дороги.
Все в этом доме показалось нам странным. Даже закралось подозрение, что мы неким чудным образом перенеслись в прошлое. Но, когда Светлана спросила у дворецкого число, тот назвал реальную дату.
Естественно, мы поинтересовались, почему нет самого графа. Дворецкий ответил, что их сиятельство отсутствуют по уважительной причине, и что именно в этот день исполняется ровно сто лет, как он не имеет возможности лично засвидетельствовать почтение своим гостям. Мы удивились, что за время отсутствия графа в доме все так прекрасно сохранилось. Дворецкий объяснил, что перед своей кончиной граф завещал, чтобы, пока он почивает, все оставалось, как при его жизни. И рассказал нам историю графа. Суть ее сводилась к тому, что к сорока годам графа одолел недуг, и ни один лекарь не мог его исцелить. Когда граф понял, что его дни сочтены, он приехал из Петербурга в родовое поместье, где пожелал провести остаток дней. Как последний шанс, граф пригласил к себе известного в Европе колдуна и чернокнижника и долго с ним что-то обсуждал. Потом граф уволил всю прислугу, оставил лишь дворецкого, которому, по его же словам, деваться было некуда. Когда последний обитатель покинул пределы имения, колдун объехал на коне его границы и наложил мощное заклятье. Теперь в имение можно было попасть лишь через некий промежуток времени, а именно раз в десять лет в строго определенное время. Граф попрощался с дворецким, спустился в заранее приготовленную гробницу и принял лекарство, оставленное колдуном. Перед этим он приказал каждые десять лет приводить к нему всех. Кому удастся преодолеть заклятье чернокнижника и переступить границы имения. Потому, что именно сила человеческой энергии должна была снова пробудить в нем жизнь.
Так уж вышло, что мы со Светланой оказались в поместье в назначенное время. Дворецкий попросил нас спуститься к графу и попытаться ему помочь. Мы не смогли отказать просьбе старика. Правда, потом об этом сильно пожалели.
Незадолго до полуночи старик вывел нас из дома и подвел к строению, внешне похожему на обыкновенный сельский погреб. Мы спустились по крутой каменной лестнице и оказались в маленьком тамбуре перед плотно закрытой металлической дверью. Ровно в двенадцать часов, под действием скрытого механизма, дверь отворилась сама собой, и дворецкий предложил нам войти в помещение. Сам он остался в тамбуре. Едва мы переступили порог, дверь за нами закрылась. И тогда мы поняли, что оказались в ловушке.
Первое, что нам бросилось в глаза — несколько высохших, превратившихся в мумии, трупов возле двери. Это были неудачники, вроде нас. А еще — большой открытый каменный гроб. В нем покоилось сухое, тщедушное тело графа.
Мы использовали все возможное, чтобы вырваться из темницы, однако, наши усилия оказались тщетными. Факел догорал, и скоро мы должны были остаться без света. Чтобы как-то продлить горение, я вытащил тело графа из гроба и обнаружил в его дне деревянный настил. Это придало надежды. Отколотые щепки могли гореть еще долго. Но, когда я вытащил настил, то обнаружил под ним металлический люк.
Иного шанса у нас могло и не быть. Мы без раздумий бросились к обнаруженному ходу. Последнее, что увидели перед тем, как покинуть гробницу — это то, что граф уже не лежал на полу, куда я его сбросил. Он сидел, и глаза его были открытыми…
Бегство оказалось чем-то вроде спуска с американских горок. Со стремительной скоростью нас несло по гладкому желобу и вышвырнуло на поверхность. Была ночь, но Светлана сразу сориентировалась и сказала, что деревня рядом. Я в последнее время слишком часто слышал от нее эту фразу и боялся себя обнадеживать. Но девушка не ошиблась, и вскоре извилистой сельской улицей мы подходили к дому ее дедушки.
«Наконец-то, все встало на свои места» — подумал я, когда после незатейливого ужина меня уложили отдыхать в горнице.
Однако ошибся.
В дальнейшем мне пришлось пережить самое жестокое за последнее время потрясение.
Вдоволь наговорившись с дедушкой, Светлана пришла ко мне. До того у нас несколько раз возникало взаимное желание, но все время что-то мешало. Сейчас никаких неожиданностей не предвиделось, и я расслабился в предвкушении скорого наслаждения.
Не знаю, что меня насторожило. Может, легкий укус, может, еще что-то…
Я вдруг обратил внимание, что глаза девушки горят неприродным красным светом. Я посмотрел ниже, изо рта девушки выпирали громадные белые клыки, и на одном из них алела капелька моей крови.
Я сбросил девушку на пол и понял, что убегать уже поздно. На пороге меня поджидал ее дедушка.
Я схватил табуретку, вышиб окно вместе с рамой и выскочил на улицу.
Вместе со Светланой и ее дедом за мною гналась вся деревня. Все они жаждали моей крови. И, вероятно, смогли бы удовлетворить свое желание, если бы не грузовик. Тот, с которого, в сущности, и начались наши неприятности. Я на ходу вскочил в кузов. Основная часть преследователей отстала, только дедушка со Светланой никак не могли уняться. Несколько раз я сбрасывал их с автомобиля, но они не отставали.
Грузовик, по-видимому, курсировал одним и тем же маршрутом, и вскоре я начал узнавать местность.
