Дом на краю - Женя Онегина
– И все-таки я был бы рад услышать, почему вы напали на моего брата?
В ответ послышался сдавленный рык, и Кир малодушно прикрыл глаза, вцепившись пальцами в парапет за спиной. Секунда. Вторая. Но ничего не происходило. Только резкое свистящее дыхание противника, смешиваясь с его собственным судорожным вздохом, нарушало тишину.
А потом раздался звенящий от гнева голос Сони:
– Папа! Тебе почти сорок лет! А ты ведешь себя, как будто тебе четыре!
Кирилл открыл глаза и увидел, как огромный бультерьер, а на самом деле крупный блондин с раскрасневшимся лицом и синими губами тяжело облокотился на каменную стену спиной, медленно сполз на пол и принял из рук Сони знакомый баллончик. Два судорожных вдоха. И мужчина устало откинул голову назад и прикрыл глаза.
– Соня, дорогая, может быть ты нас, наконец, представишь? – язвительно произнес Кир и расхохотался.
– У тебя кровь из носа идет, – сурово ответила Соня и, протянув ему носовой платок, добавила: – Внизу есть питьевой фонтанчик. Нужно приложить холодное.
Мужчина тяжело поднялся на ноги и сделал два шага навстречу, протягивая руку для приветствия и представился:
– Артем.
– Мужик, а ты не пробовал наоборот? – спросил Кир, игнорируя протянутую руку. – Сначала знакомиться, а потом, в случае необходимости, бить морду?
– У тебя дочь? – спросил Артем, и, когда Кир кивнул, продолжил: – Лет через пятнадцать поговорим. Я так понимаю, нам предстоит дружить семьями.
И он молча указал рукой себе за спину. Кирилл посмотрел в указанном направлении и увидел, как его мелкий бессовестный брат на глазах у всех вжимает Соню в стену сторожевой башни. Ее фиолетовые волосы лениво трепал ветер, а руки Митяя нагло сминали на девичьих бедрах белый сарафан
– Ого, полегче! Это моя дочь, а не твоя! – засмеялся Артем, когда Кирилл отчетливо скрипнул зубами.
– Она сказала, что она ничья! – сквозь зубы буркнул Кир и протянул руку. – Кирилл.
– Ничья, – согласился Артем, отвечая на рукопожатие.
Глава шестая
21 июля 2018 год, где-то на Смоленщине
С Юркой они поругались. Той же ночью Настя получила от него целую партию фото, демонстрирующих сомнительные прелести уже знакомых ей девиц. Кира на этих фото не было. Зато были странные подписи. Настя показала сообщения мужу, и Кир, разгоряченный знакомством с Сониным отцом, не стал сдерживаться. Разговор с Юрой вышел долгим. И некрасивым. Когда Кирилл положил трубку, Настя ласково потрепала его по голове и прошептала:
– Прости. Это все из-за меня.
– Ты говоришь глупости, – грустно улыбнулся Кирилл. – Ты – самое важное, что есть в моей жизни. После Ники, конечно.
Это было неделю назад. Сейчас, мча по Минскому шоссе, он с усмешкой вспоминал бешеную гонку, в которой прошли последние дни.
Пару дней они провели в курортной неге Адриатического побережья. Купались, загорали. Пили кофе с мороженым на площади Тартини.
Ели устриц на ужин и дегустировали местные вина. А вечером поднимались на крепостную стену, чтобы с высоты птичьего полета полюбоваться на утопающий в лучах уходящего солнца Пиран и виднеющееся вдали побережье Италии.
А потом Кирилл заскучал. На четвертый день, проснувшись утром в объятиях жены, он понял, что моря ему уже достаточно. Что он наелся мороженого на полгода вперед, а один только вид устриц вызывает у него нервную дрожь.
– Почему не спишь? – спросила Настя, приподнимаясь на локте и целуя мужа в колючий подбородок. Укрывавшая ее простыня сползла, оголяя округлое загорелое плечо, и Кирилл провел по нему губами.
– Прости, я тебя разбудил?
– Ты слишком громко думал, – засмеялась Настя. – Что случилось?
– Тебе не кажется, что нам пора домой?
– Пора, – согласилась Настя, – хотя я с удовольствием провела бы здесь еще пару недель.
– Мне жаль.
– Ничего страшного, – она улыбнулась, – я все равно собиралась к маме. А тебе нужно работать.
– Давай отложим визит к маме до осени и полетим в Калининград вместе? – предложил Кирилл.
Вместо ответа она его поцеловала…
Отъезд назначили на следующий день.
Кирилл наотрез отказался уступить свой «Инфинити» Насте. У них не хватало одного сменного водителя. И к тому же всплыл очень важный вопрос: а с кем поедет Ника? Идеальный, по мнению Кирилла, расклад: он и Ника едут на «Инфинити», а Митя и Настя – на «свифте», – совершенно не устраивал Настю. Артема Кир застал за его привычным занятием. Тот ругался с дочерью. Соня рыдала и театрально заламывала руки, отказываясь лететь с отцом в Санкт-Петербург. Артем пыхтел, краснел, срывался на крик, но все равно безнадежно проигрывал в этом споре. Соня умела быть убедительной. Это Кирилл испытал на собственной шкуре.
– Папа! Ты не имеешь права со мной так поступать! – кричала Соня и топала стройной ножкой.
– Через три дня я должен быть на работе! – в ответ басил Артем.
– Я тебя не держу! Лети! Я поеду с Митей!
– Ты полетишь со мной!
– С Митей!
– Со мной!
– А почему бы вам обоим не поехать со мной? – спросил Кирилл. – Моему экипажу как раз не хватает второго водителя и няньки для Ники.
– Я согласна! – завопила Соня и кинулась к Киру, повиснув у него на шее.
– Соглашайся, – уговаривал Кирилл Артема, одной рукой пытаясь отцепить от себя прилипчивую девчонку. – Домчим до Москвы за два дня. А там возьмете билеты на «Сапсан».
– Папочка! – Соня все-таки отпустила Кирилла, и теперь все ее внимание было направлено на Артема. – Я еще успею подать документы. На юридический! В Питере!
Артем недоверчиво закряхтел в объятиях дочери и, почесав заросший рыжей щетиной подбородок, задумчиво произнес:
– Пол-Европы за три дня, говоришь?
– За два, – поправил Кирилл.
– Не уложимся, – покачал головой Артем.
– Спорим?
– Спорим! На твой «финик»!
Кирилл замер и с сомнением посмотрел на протянутую руку. Потом сжал огромную ладонь в своей и отрывисто произнес:
– Соня! Разбей!
– Это ты зря! – заметила Соня.
Они выехали задолго до рассвета. Над Истрией бушевала страшная гроза. Кромешную темноту время от времени разрывали вспышки ярких молний, сопровождаемые оглушающими раскатами грома. За плотной серой стеной дождя не было видно дороги – уводящего с побережья в горы узкого серпантина. Кирилл вцепился в руль розового «свифта», стараясь не отставать от своего «Инфинити», в которой сейчас ехали Артем, Соня и Митя. Разбуженная посреди ночи Ника тихо плакала на заднем сиденье, и Настя никак не могла ее успокоить. И плач этот грозился перейти в неуправляемый рев. На часах была половина четвертого утра. Бензобак опасливо мигал, сообщая о том, что топлива осталось совсем немного. Уже третья заправка оказалась закрыта на ночь. Кирилла охватывала паника.
Дождь закончился на границе.
