Клаус и настоящая принцесса - Мэри Соммер
Ах, муки влюблённых! Чуть не угодить в котёл к колдунье или подставить шею под меч убийцы порой и то легче.
– Вот она, река Наоборот!
Никс наконец остановился и притих. Погружённый в свои мысли, Клаус и не заметил, как они свернули с широкой дороги, обошли дубовую рощицу и оказались на берегу реки. Широкая лента, синяя, как незабудки, что росли на берегу, она текла с востока и на…
Так вот, что значит «Наоборот». Чуть дальше по течению река обруш… взмывала водопад… водолётом, получается. Отвесная стена воды – не встречая преград и поэтому совершенно бесшумно – устремлялась в небо, там распылялась на крошечные капельки, из которых собирались облака. Птицы подлетали к водолёту, чтобы зачерпнуть клювом воды, а иногда из стены выскакивали рыбёшки и пикировали вниз, возвращаясь в своё привычное горизонтальное русло.
– Невероятно, – подытожил Клаус и заозирался по сторонам. – Только кроме нас тут нет никого. Где Ровена? Нам на другой берег перебраться? Или вдоль реки пойти? Что теперь делать, Никс?
Гном по сторонам не оглядывался, точно и не искал никого. Он посматривал то на реку, то на Клауса и жалел, наверное, что не выспросил у крёстной точных инструкций.
– Может, нам искупаться? – предложил он вдруг.
– Это ещё зачем?
Но Никс уже загорелся этой идеей, он схватил Клауса за запястье и потянул к воде.
– Но я не… – протестовал Клаус, – ботинки как же, эй, брюки!
Когда Никс перестал его тащить, они уже стояли по пояс в воде.
– Ну что? – спросил гном требовательно, буравя Клауса взглядом.
– Что?
Никс сощурился и подался вперёд, как будто Клаус вновь объелся отравленных ягод и покрылся сыпью. Зачерпнув воды, он плеснул ей Клаусу в лицо.
– Что ты…
– Ничего?
– Да что!..
– У тебя соринка в глазу, – гном набрал ещё воды в ладони и с грозным видом двинулся на Клауса – тот протестующе замахал руками.
– Не надо, я сам умоюсь. – Никакой соринки Клаус не чувствовал, но умылся и демонстративно потёр глаза. – Что теперь? Здесь волшебная вода, которая укажет нам путь?
Никс шмыгнул носом. Он вдруг поник, расстроился почему-то, но тут же снова разозлился и хлопнул руками по воде, подняв столб брызг.
– Да, укажет, – заявил он, – только не путь, а пути. Они у нас разные теперь, ясно?
– Но…
– Видеть тебя больше не хочу! – Никс отвернулся и стал пробираться к противоположному берегу. – Возвращайся в Дирдорф и целуйся там с принцессой Кларой. В первый раз тебе, похоже понравилось, балбес. Женись на ней, на настоящей принцессе, тебе ведь так судьбой уготовано!
Клаус не отставал.
– Ничего мне не понравилось, – крикнул он вдогонку. – И ни с кем я не целовался. Клара сама меня поцеловала, а я и не почувствовал ничего, не считается это, ясно!
– Всё равно! – В нос Никсу попала вода, и это придавало его голосу слезливое звучание. – Не хочу видеть тебя никогда больше, понял? Столько пришлось терпеть – и ради чего? Тащились в запредельную даль, только душу мне разбередил… Да лучше бы мы вообще не встречались! Ненавижу эту дурацкую надежду – и тебя ненавижу. Хватит идти за мной!
Такого прощания с другом Клаус не ожидал, он даже забыл о Ровене. Вода достигла груди, потяжелевшая одежда тянула вниз, и идти становилось всё труднее.
– Постой Никс, ты ведь можешь утонуть.
– Ну и пусть, тебе-то что!
Стоило гному сказать это, как его подхватило течение. Клаус испуганно вскрикнул. Короткий миг – и Никс скрылся из виду, только его рыжая макушка то тут, то там показывалась на поверхности.
Клаус поплыл. Течение в этом месте было сильным и помогало ему грести. Вода заливала нос и глаза; почти ничего не видя и едва дыша, он растопыривал пальцы, в надежде поймать гнома за одежду или хотя бы за бороду.
Несносный, ворчливый гном. Ещё разобраться надо, кто из них двоих балбес. Вернутся на берег – Клаус так ему задаст, мало не покажется! Только бы вернуться им обоим, только бы обошлось…
Дух захватило, когда поток увлёк его вверх. Наполовину высунувшись из воды, Клаус не то плыл, не то летел, не то карабкался по реке в небо. Впереди – наверху – замаячило что-то рыжее. Клаус собрал последние силы, оттолкнулся и поймал сапог Никса. Он потянул бесчувственного друга на себя и сумел обхватить его за пояс. В который раз гном демонстрировал вариабельность своего размера: корпулентное тело компактно уместилось в объятиях Клауса, охват талии как раз соответствовал длине принцевой руки.
Есть ли у гномов талия? Об этом Клаус решил подумать на суше.
Свободной рукой он нащупал голубой зонт и вместе с Никсом сделал шаг из воды в воздух. В ушах засвистело: они устремились вниз, а потом зонт раскрылся.
«Держись, мой друг», – подумал Клаус. Говорить он не мог. Руки он, вероятно, тоже теперь не сможет разжать – так и пойдёт бродить по свету с зонтом в одной и гномом в другой, людям на потеху.
Ветер отнёс их к берегу. Поворачивая зонт, Клаус управлял высотой полёта, и наконец горе-купальщики мягко приземлились на траву. Принц отдышался – всего секунду – и склонился над Никсом. Глаза того были плотно закрыты, губы побледнели.
– Эй? – Клаус осторожно ткнул его в грудь. – Ты давай, не шути так. Очнись, слышишь?
Гном не шевелился.
– Я сейчас ка-ак разозлюсь! Сейчас же открывай глаза! Никс… Можешь ругать меня, ворчать, – он похлопал гнома по щекам. – Я согласен до конца жизни называться балбесом, только не смей мне тут умирать! Нам ещё Ровену искать и домой возвращаться… Хочешь, я все-все вещи понесу?
– Хочу.
Никс закашлялся и открыл глаза. Он посмотрел на Клауса – на небо – снова на Клауса, затем медленно сел и сказал:
– Ненавижу тебя.
– А я тебя обожаю, мой друг! – радостно рассмеявшись, Клаус повиновался безотчётному порыву и расцеловал Никса в обе щеки.
Ничего не произошло. Гром не грянул, золотые искры не посыпались, воздух не зазвенел колокольчиками. Только Клаус немножечко лишился рассудка, потому что вместо Никса вдруг увидел перед собой Ровену. Та же одежда, цвет волосы, то же насупленное выражение лица, только теперь никакой бороды, и фигура визуальная стала соответствовать фигуре ранее ощущаемой.
– Чего уставился?
И голос другой, звонкий – голос Ровены. Что там ведьма велела? Ну же, сейчас, пока прекрасное видение не развеялось! Клаус притянул девушку к себе и прижался губами к её губам. Глаза могут лгать, а вкус настоящей любви нельзя подделать, это принц хорошо уяснил.
Ровена посопротивлялась от неожиданности, а потом прильнула к нему. Время для
