Каникулы с огоньком. Любовь с первого взрыва - Натали Геннадьевна Мед
Отец, прищурившись, посмотрел мне в глаза:
– Моя девочка такая сильная… – Да, ты сможешь уйти. Уходи, пока не поздно.
– Папа, ты с ума сошёл! Я без тебя никуда не пойду! Как ты можешь?! Мы столько лет ждали! Мама ждёт!
– Ждёт? – он почему-то горько улыбнулся. – Ты уверена, что она меня ждёт? Разве она не вышла замуж давным–давно?
Я в изумлении выпучилась на отца:
– Ты с ума сошёл?! Какие замуж?! Да она ни на одного мужчину даже не посмотрела, сколько я себя помню!
– Ты уверена? А это что?
И он, повернул руку ладонью вверх. На ладони сразу образовалась прозрачная сфера. В сфере что-то мельтешило… Я присмотрелась: словно коротенький кусочек фильма, живая фотография. Полуобнажённый мужчина, вид со спины, кидается к маме, которая нежно его обнимает и радостно смеётся… У мужчины влажные волосы, на мускулистой спине блестят капельки воды, словно он только что вышел из душа… Надо же, какой красавчик, а!
Я перевожу недоумённый взгляд на отца. В его глазах застыла боль.
– Мне нет смысла куда-то идти, – тихо говорит он, опуская глаза. Сфера исчезает из его руки.
– Пап, ты что!? – ошарашенно восклицаю я. – Это же Эдька!
– Ну и что?
– Пап! Эдька! Мой брат! Твой сын!
– Сын? – отец вскидывает на меня взгляд, полный изумления.
– Ну да!.. Ой! – я зажимаю себе рот, оглушённая неожиданным пониманием. – Ты не знал! Эдька родился через пять месяцев после того, как ты пропал… Мама сильно переживала, постоянно плакала… Эдька родился сильно недоношенным, совсем страшненьким и маленьким… Долго лежал в реанимации. Но выкарабкался. А потом ка–ак начал расти! С семи лет спорт: вольная борьба и плавание. Ему всего-то шестнадцать! Ну да, выглядит круто. Вон какой лось вымахал! А на этой фотке – или что это тут – это соревнования по плаванию. Международные! Он тогда первое место занял! И как был, даже не вытеревшись, кинулся маму обнимать. Она вся мокрая потом была!
– Сын… – ошарашенно повторил отец. – У меня есть сын!
– Ага! – киваю я, неожиданно для самой себя почувствовав, как по щекам катятся слёзы от осознания несправедливости произошедшего. – Мама тебя всю жизнь ждала! А эти уроды тебя обманывали! А ты им верил. Им, а не маме! Ну почему!?
– Извини, – отец на мгновение прикрыл глаза ладонью. – Я идиот. Я полный идиот. Даже не буду оправдываться… Я согласен.
– Что? – я шмыгнула носом, размазывая по лицу слёзы.
– Я подтверждаю контракт. Уходим. Делай, что должна.
-----------------------
*Pajarita (исп.) - птичка
Глава 22. Побег
Уходим! Ура! Я радостно подпрыгнула и уставилась на стену: мне нужно её развеять. Так вот почему Рин меня тренировал именно в этом! Сосредоточилась, вызывая то самое чувство, когда кажется, что видишь и чувствуешь атомы… Ничего.
– Папа! – выдавила я, холодея от ужаса. – Я, кажется, не могу! Мы совсем забыли! Я отдала свой дар!
– Какая глупость! – улыбнулся отец. – С тобой всё в порядке.
Он протянул руку сквозь решётку и положил ладонь мне на лоб… Внутри сразу взметнулся вихрь забытых детских воспоминаний и ощущений.
– Облачка и искорки! – прошептала я, вспоминая нашу детскую игру.
Воздух вокруг отца замерцал, словно в нём расеяли тончайшую серебряную пыльцу.
– Моя девочка в полном порядке! – снова улыбнулся отец, убирая руку. – Ты просто испугалась и устала. Давай, пробуй ещё раз.
Я попробовала. И всё получилось! Я увидела атомы, и связи между ними, и толстые нити магии, пронизывающие всё вокруг… Золотистые нити, и красные, и синие… Ой, а с магией-то что делать? Откуда-то я знала, что золотистые – это прочность стены, красные блокируют магию, синие нити – следилки, их нельзя задевать. Ох! Рина бы сюда!
– Какая непроуходимо тупая у меняу хозяйка! – раздался сзади меня голос Маркиза, про которого я напрочь забыла.
От неожиданности я дёрнулась и обернулась. Маркиз, выбравшийся из рюкзака, сидел на полу и неодобрительно поблёскивал на меня глазами, сияющими в полумраке синими фонариками.
– Ну чегоу уставилась?! Зови мужа. Вам цикл зачем замыкали?! Чтоубы ты до него домяукаться смогла!
– Как?
– Ну у тебяу эти пятна на руке! Думай о нём!
Я кивнула, сосредотачиваясь на воспоминаниях о Рине и о нашей загадочной вязи на руках. Запястье сразу же откликнулось теплом, разбегающимся усиками–завитками вверх по руке.
– Рин! – позвала я мысленно. – Ты живой?
И, словно откуда-то издалека, в моей голове… нет, не прозвучал, образовался, как моя собственная мысль, ответ:
– Мы в порядке, птичка. Встретилась с отцом?
– Да, он согласился… Рин, тут много разной магии в стене, я боюсь что-нибудь сделать не так.
– Не бойся! У тебя всё получится. Выходите, встречаемся на Маяке… Ты увидишь! Мы их отвлечём!
И его голос пропал из моей головы.
Но что делать-то?! И вдруг меня осенило:
– Папа, можно я воспользуюсь твоей магией?
– Конечно, – улыбнулся он. – Приступай. Боюсь, нам нужно поторопиться.
– Маркиз, быстро в рюкзак!
Видимо, было в моём голосе что-то, от чего кот шементом рванул в укрытие и замер там.
Я надела рюкзак на спину, прикрыла глаза и снова сконцентрировалась на стене, аккуратно касаясь магических нитей и связей. Только теперь я тянула серебристую магию отца и, аккуратно оборачивая её вокруг нитей, растягивала их, пытаясь сделать прореху. Убрав густое переплетение магических нитей, я легко развеяла стену, ставшую просто камнем – а это я уже проходила!
– Достаточно, pajarita! – вдруг раздался голос отца. – Я свободен!
Между нами обрушилась стена, воздух ударили огромные белые крылья, и облако серебристого тумана заполнило камеру.
Раздался глухой взрыв, откуда-то ударил порыв свежего ветра, и неожиданно обнаружилось, что мы уже парим в ночном небе над замком.
– Нам нужен какой-то Маяк! – крикнула я отцу, пытаясь перекричать шум ветра в ушах.
Он кивнул. Снова хлопнули крылья, и я увидела огромную парящую на отшибе гору, по форме действительно напоминающую маяк на скале. Схожесть завершал странный кристалл, посверкивающий молочно белым светом, на самой вершине. У подножия горел костёр или что-то вроде того.
Ещё несколько ударов могучих крыльев, и мы опускаемся рядом с костром.
И нам навстречу поднимается вся
