Рудоль Итс - Искатель. 1988. Выпуск №1
Вид у врача стал удивлённым.
— А здесь ведь не Линкольн-бич. Мы с вами находимся в Майами.
— В Майами?!
Наверное, вид у меня был не менее удивлённым, чем у него.
— Но ведь в Линкольн-бич есть своя больница…
— Конечно. И не хуже этой.
— А тогда почему меня привезли в Майами? Ведь это лишних двести миль!
— От места аварии до нашей больницы максимум миль десять. И так как до Майами ближе, чем до Линкольн-бич, вас и привезли в эту больницу.
Мне стало не по себе.
— Но мы же ещё не доехали до Линкольн-бич, когда случилась эта авария. Та машина налетела на нас всего в нескольких милях от Пелотты по дороге к Линкольн-бич.
— Не берите в голову, — произнёс врач, улыбаясь, как и подобает улыбаться у постели тяжелобольного. — Всё прояснится.
Когда эскулап vдaлилcя, я начал размышлять, не спятил ли действительно после аварии? Захотелось повидаться с Ривкином. Всякий раз, когда кто-нибудь входил в палату, я поднимал голову, чтобы посмотреть, не он ли.
На следующий день меня стали переселять.
— В чём дело? Что это значит? Куда вы меня везёте? — спрашивал я санитара, который катил кровать на колёсиках по больничному коридору.
— Врач решил, вам будет лучше в отдельной палате. Он хочет, чтобы обстановка была более спокойной.
Истинная причина крылась, конечно, в ином, сказал я себе. Они пришли к выводу, что пациент сошёл с ума и нельзя его больше держать с нормальными людьми в одной палате. Я задёргался.
— Не хочу лежать один! Отвезите меня назад! Мне там было очень хорошо. Не хочу в отдельную палату!
Неожиданно появился врач.
— Не стоит так нервничать, — сказал он. — Вам понравится ваша палата. Оттуда открывается замечательный вид.
Я подумал, что, если начать скандалить, они чего доброго ещё напялят на меня смирительную рубашку. И сдался.
Палата оказалась и впрямь очень милой, вид из окна открывался чудесный, но я её заранее возненавидел. Ясно, что меня сюда запрятали с определённой целью.
Вскоре открылась дверь, и вошёл Ривкин.
— Добрый вечер, мой мальчик! Что тут происходит?
— Почему меня сюда перевезли? — спросил я, пытаясь сесть. — Что они замышляют?
Ривкин пододвинул к кровати стул и сел.
— Я думаю, доктор не хочет, чтобы другие больные меня тут видели, — заявил он. — Наверное, поэтому. Он хороший парень, этот доктор. А может, решил, вас стесняет, когда полицейский допрашивает при посторонних. Вот вам и другая причина.
— Как-то об этом не подумал. Скажу откровенно, мне показалось, что схожу с ума, потому меня и упрятали в отдельную палату.
Ривкин достал пачку сигарет.
— Не надо забивать себе голову подобной чепухой. — Он зажёг одну сигарету, протянул мне, потом прикурил другую. — Если медсестра нас засечёт, то, думаю, устроит тут тарарам.
Я улыбнулся, он вселил в меня уверенность.
— Жаль, что вы раньше не пришли. Я уже начал беспокоиться.
— Дел, знаете ли, было много. — Ривкин какое-то время разглядывал кончик своей сигареты, затем устремил на меня пристальный взор. — Мне надо сказать вам нечто весьма важное. В силах ли вы вынести небольшое потрясение?
Сердце заколотилось, я сделал глубокую затяжку.
— Думаю, что да. А в чём дело?
— Машина, о которой идёт речь, была не марки «бентли», а чёрный «бьюик» с откидным верхом, сиденья из красной кожи, колёса и фары утоплены в корпусе. Вас обнаружили за рулём. Женщина сидела сзади. Чтобы её вытащить, пришлось выдирать сиденье. Кроме вас двоих, в машине никого не было. Я сам осмотрел машину и место аварии. И беседовал с полицейским, который первым прибыл на место аварии.
Я смотрел на него не шевелясь. Хотел сказать, что он врёт, но не мог. Сигарета вывалилась изо рта и упала на пол. Ривкин нагнулся и поднял её.
— Ну, ну, мой, мальчик, я же предупредил, вас ожидает небольшое потрясение. Не стоит, однако, терять самообладание.
Я понимал, что Ривкин говорит правду, и тем не менее пытался уверить себя, будто он лжёт.
— Вы сказали, что авария с вами случилась двадцать девятого июля, — продолжал полицейский участливым тоном. — На самом же деле это произошло в ночь на шестое сентября. Больничная книга учёта подтверждает дату аварии. Какой вывод вы сами можете сделать?
— Никакого вывода1 Я только знаю, что мы врезались в ту машину после матча с Кидом из Майами, а было это двадцать девятого июля! Клянусь, говорю вам сущую правду!
— Не сомневаюсь, вы именно так и думаете, но в действительности всё происходило иначе. Возможно, вам наше объяснение придётся не по душе, но всё же позвольте его изложить. Доктор считает, вам потребуется ещё несколько недель, чтобы память полностью восстановилась. Ведь у вас было сотрясение мозга, и пока не наступит окончательное выздоровление, вам может всякое привидеться. Давайте попробуем воспринимать всё так, как я вам говорю.
Я облизал языком пересохшие губы.
— Валяйте.
— Вечером двадцать девятого июля в нескольких милях от Пелотты действительно произошла авария. Две автомашины, следовавшие навстречу друг другу с большой скоростью, столкнулись и перевернулись. Одна из них — «бентли» чёрного цвета — загорелась. Водитель её по имени Джонни Фаррар, боксёр, погиб.
Такого нельзя уже было больше терпеть. Дрыгнув ногами, я попытался приподняться.
— Да вы с ума сошли! Ведь Фаррар — это я! Меня зовут Джонни Фаррар. Вы что, придурка из меня сделать хотите?
Я откинулся на подушку. Меня била дрожь.
— Пелоттские газеты поместили подробный отчёт о случившемся происшествии, — снова заговорил полицейский. — Расписали во всех деталях. Я вам покажу потом газеты. Мне кажется, что вы уже где-то об этом читали. И описание происшествия произвело на вас определённое впечатление. Спустя месяц вы сами попадаете в аварию. У вас сотрясение мозга. И ранение в голову. И когда вы пришли в себя, то решили, что вы и есть Фаррар, с которым несчастный случай произошёл двадцать девятого июля. Понимаете? Потребуется несколько недель, чтобы избавиться от этого заблуждения. Вам надо только расслабиться и как следует отдохнуть. И всё встанет на свои места, если только вы не будете упорствовать. Но не надо воображать, будто вы Фаррар. Никакой аварии с вами двадцать девятого июля не было. И вы никогда не выступали в поединке с Кидом из Майами. Выбросьте это из головы.
— Вы что, всерьёз полагаете, что я хоть на секунду поверил вашей дурацкой сказке? — спросил я. — Мне-то известно, что я Фаррар! И я дрался с Кидом. У меня есть друзья, они могут подтвердить. В Пелотте живёт человек, который меня знает. Доставьте его сюда, он вам скажет, кто я есть на самом деле. Его зовут Том Роше, у него свой кабачок.
