Мариан Фредрикссон - Книга Каина
Как и Эмер чуть раньше в тот же день, Бек Нети подумал: «Хорошо, что ее здесь нет и она не может повлиять на мальчика». Потом спросил:
– А ты сам как думаешь?
Наступило долгое молчание: Каин размышлял, разрываясь между старыми истинами, с которыми вырос, и всем тем новым, что нынче услышал.
«Он рассудителен и правдив, – подумал Бек Нети. – Это хорошо, он не спешит».
Наконец Каин сказал:
– Я держусь того же мнения, что и мама. Ваши речи о божественной крови и силе – выдумки, сказки, образ, с которым вы свыклись и с которым живете. Он, конечно, может дать силы, но это миф…
– Я должен предостеречь тебя, – возразил Бек Нети. – Подобные речи могут стоить тебе жизни по нашим законам.
Каин долго смотрел на Бек Нети, потом улыбнулся:
– Это не прибавляет достоверности вашим мифам. Скорее наоборот: что это за истина, которая так хрупка, что ее надо утверждать подобными средствами?
«О Син, – подумал Бек Нети, – он прав». А еще он вспомнил, что та же языческая мысль когда-то блуждала в его голове, но он запретил ей появляться, изгнал.
Потом Каин сказал нечто чрезвычайно удивительное:
– Впрочем, это не имеет большого значения. Я уже понял, что все человеческие миры строятся на мифах того или иного рода. Конечно, я могу поиграть в ваши мечты, в ваши миражи.
Облегчение Бек Нети было столь велико, что ему даже пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, прежде чем произнести:
– Значит, ты идешь с нами.
– Да, – ответил Каин. – Я всегда чувствовал себя чужаком на этой земле – и здесь, и дома. Возможно, я найду понимание и отклик в вашем государстве.
Бек Нети еле удержался, чтобы не броситься на колени.
– Когда? – лишь спросил он смиренно.
– Завтра, если хочешь. Мы должны договориться с Эмером. Он сообщит обо всем моим близким. Свободному народу земледельцев вы пошлете за меня выкуп – там, в горах, нуждаются в помощи.
– Конечно, – ответил Бек Нети. – Богатые дары твоей матери и твоей… жене. – Он запнулся на последнем слове: ему не хотелось везти с собой дочь кочевого племени.
– Богатые дары… – Каин вновь рассмеялся, попытавшись представить, как Ева увешивает себя тяжелыми золотыми украшениями.
– Золото отдай Лете, – распорядился он. – И то, что может потребовать Эмер за откуп от нее.
И разговор закончился его короткой фразой:
– Я голоден, пойдем к вечерней трапезе. На этот раз рассмеялся Бек Нети, раскатисто, с легким сердцем.
Выйдя из шатра, они увидели лошадь, самую большую и красивую, – она отделилась от табуна и поджидала своего господина.
Бек Нети остановился, потрепал ее гриву, приговаривая ласковые слова. А Каин подумал: «Какое божественное животное – лошадь. Может, все это и правда?»
И, глядя в умные, почти человеческие глаза, он вновь почувствовал странное чувство родства.
«Божественная кровь, – подумал он. – Неужели это правда? Неужели это сделало меня чужаком на моей земле, чужаком самому себе и всем остальным?»
Глава четырнадцатая
Второй раз за этот день вождь нарушил обычаи кочевого племени, ужиная в своем шатре с двумя гостями, Каином и Бек Нети. Но в большой палатке, где трапезничали все остальные, об этом думали мало. Там имелось все, чтобы хорошенько угостить славных воинов Нода. Все самое лучшее, чем располагало племя, и еда и внимание. При этом каждое слово, каждый поступок бережно упрятывались в тайники памяти для будущих дней, когда новые великие песни о нынешних событиях будут слагаться в стойбище Эмера.
А в шатре предводителя велись переговоры, продвигавшиеся с необычайной легкостью. Эмер затеял было торг, но Бек Нети не занимала торговля.
– Тысячу хорошо отчеканенных монет земли Нод чистого золота, – отрезал Эмер.
Бек Нети кивнул.
Это заставило Эмера слегка устыдиться: столько еще никогда не платили в степях за дочь кочевника.
– Лета вправе найти себе нового мужа, – объявил Эмер.
Каин кивнул.
– Права на ребенка, который родился, отходят Адаму и Еве. А Нод обязуется не притязать на него.
Бек Нети кивнул.
– Две лошади, жеребец и кобыла, для стойбища, – закинул крючок Эмер.
Бек Нети засомневался. Ноды не хотели, чтобы обычай использовать лошадей широко распространился.
– Одну лошадь для Евы, царской дочери. Этого достаточно, – изрек он. – И лучше всего, если Эмер сам доставит подарок матери Каина.
Конечно же, Эмер был согласен. Он посетит народ земледельцев и сообщит им, что произошло с Каином.
– Украшения для Леты.
Новый кивок.
– Если военачальник имеет подарки для женщин стойбища Эмера, то они будут приняты, – выпалил Эмер, уже кусавший губы – от стыда и разгулявшейся алчности.
Бек Нети кивнул.
– Наконец, договор с моим племенем о защите и вооруженной помощи в случае угрозы, – молвил Эмер.
На сей раз Бек Нети покачал головой. Такой союз мог доставить затруднения. Военачальник смерил вождя изучающим взглядом и подумал: «А тебе не дает покоя слава завоевателя, старый лис». Потом отомкнул уста:
– Заключать военные союзы с другими народами не в моей власти. Предложение будет передано царице, а я обещаю, что замолвлю слово.
С этим Эмер согласился.
– Земледельцев в помощь Адаму Каин сам выберет в Ноде, как только прибудет в страну. И быков, и орудия труда, и все остальное, что может быть полезным для них.
Каин почти не участвовал в разговоре. Он сидел, отстраненный, печалясь о Лете и мальчике, которого больше никогда не увидит. Это чувство его удивляло.
Когда мужчины закончили разговор, он пошел рядом с Эмером и очень тихо шепнул ему:
– Скажи им, что у меня не было выбора.
Эмер взглянул на него с удивлением, но обещал.
Возвращаясь в свой шатер, Каин думал о том, что ложь может быть благом для всех. Лгать можно и для того, чтобы сотворить благо, понял он.
Глава пятнадцатая
Перед тем как уснуть, Каин надеялся на долгий внутренний разговор с Евой, чтобы осмыслить все неожиданные события этого странного дня и попросить совета – прежде всего, о том, как защититься от неизбежных упреков.
Но ничего не получилось.
Едва он положил голову на подушку, как сон захватил его в свои объятия – быстрее, чем беспамятство после удара кувалдой.
Он падает с головокружительной быстротой и в этой жуткой бездонной бездне кричит и слышит эхо, отражающееся от черных, едва угадывающихся скал. Его охватывает леденящий ужас, он все падает и падает.
Потом появляется свет, он видит уступы по сторонам преисподней и знает, что убьется, если попробует остановить падение. И все же он пытается, его руки жжет огнем, когда он хватается за выступающее дерево и повисает на нем.
