Олег Верещагин - Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)
— Вот именно — кто бы.
— Давайте подойдём к этому математически, — заявил Саня. — Дано: двадцать семь несовершеннолетних. Не алкашей, не наркоманов, не идиотов — и вообще выше среднего. Задача: остаться в живых. Неужели не решим?!
— Шпаргалок не запасли, — не без яда ответил Олег Фирсов. Он вообще сидел какой-то пришибленно-непохожий на себя.
— Учить надо лучше, — отозвался Санек.
— Кто бы говорил, — не остался в долгу мой тёзка, но не стал углублять и расширять конфликт.
Опять начался общий беспредметный спор, в котором я не участвовал и от которого очень устал. Я поднялся и незаметно отошёл в сторону — метров на пятьдесят, почти к самому ельнику наверху склона. Первое, что я там, впрочем, сделал — очень не эстетично — это помочился на одну из ёлок. Меня почему-то разобрал смех, когда я вспомнил, как эти дни пользовался листьями подорожника вместо туалетной бумаги. Но смеяться как-то расхотелось, когда я подумал, что, наверное, теперь мне до конца жизни придётся ими пользоваться. А зимой? Ёлы-блин-те-палы…
Я загрустил, глядя в звёздное небо. Потом немножко встряхнулся, сообразив, что один плюс в этом есть — ни мама, ни дед с бабулькой не волнуются: не пишут заявлений в милицию, не бегают по улицам…
А что им бегать, если Олег — вот он? Никуда не делся… Меня пробрало холодком, когда я это подумал. Как же такое произошло?! И что мне… нам теперь делать?!
— Олег.
Я обернулся и узнал по фигурам и походке Вадима и Андрюшку Альхимовича. Сзади шёл Сергей. Я не удивился — где-то на подсознательном уровне во мне жила уверенность, что настоящий разговор ещё впереди и разговаривать будем именно мы: Вадим — расчётливо-обстоятельный, чуть себе на уме, чуть ироничный; Андрюшка — решительный, храбрый, лучше других разбирающийся в дикой природе; Сергей — весёлый, быстрый в решениях, задиристый и остро чувствующий…
И я. Как ни крути, если честно — самый эрудированный в компании и больше других увлекающийся историей.
Мы почему-то смутились и обменялись «приветами» — словно встретились после десятка часов «разлуки» возле чьего-нибудь дома. Только они далеко — наши дома…
И всё-таки Саня был в одном прав. Мы «выше среднего». И мы приучили себя принимать решения и выполнять их, ещё когда играли в войну несколько лет назад — в том возрасте, когда большинство ребят просто не понимают слов «решение» и «ответственность».
— Шумят? — кивнул я в сторону костра. Вадим кивнул:
— Шумят, а что ещё… Что дальше делать будем?
Вопрос был задан деловито, а не растерянно. Сергей хмыкнул:
— Да уж не гипотезы строить, как мы сюда попали. И не как вернуться домой.
— Домой вообще-то хочется, — возразил Андрей, сунув руки в карманы «афганки». — Но делать там, похоже, нам нечего. Если только сердечный срыв родителям обеспечивать, но мы и так на этом фронте немало постарались… Извини, Вадим.
— Ничего, — ответил тот. Его родители — отчим и мать — умерли; мать — не так давно. — Ты, Олег, говоришь — негры. Они правда опасные?
— Я убил одного, — ответил я и вздрогнул от воспоминания. — Если ты думаешь, что это я просто так — то ты плохо думаешь… А тех, в лодке, они перебили на наших с Танькой глазах. Да и других ребят тоже, скорее всего, убили они.
— Вот ещё загадка, — заметил Вадим. — Что за ребята? Русские, англичане…
— Погоди, — прервал его я. — Давайте решать проблемы…
— …по мере их поступления, — добавил Сергей. Я кивнул энергично:
— И первым делом я бы отсюда ушёл. Не хочу, чтобы меня ночью зарезали. Но ведь не уговоришь никого… Как вам пришло в голову оружием-то запастись?!
— Просто из интереса, — признался Вадим. (Он вообще не любил холодного оружия, где уж до моего фанатизма).
— Охотитесь с Колькиным ружьём?
— Бережём, — ответил Вадим. — Мы два арбалета нашли и пули… То есть, не арбалеты, а эти… аркебузы.
— Из ружья только дважды стреляли, и оба раза в каких-то ненормальных коней, — добавил Сергей. — Зубы — как у волка, а так — конь конём.
— Зубы волчьи?.. — я нахмурился. — Как это называется…
— Да наш спец по палеонтологии, — без насмешки сказал Андрюшка, имея в виду Олега Фирсова, — уже вспомнил. Шарук.
— Нет, на нас звери не нападали, — заметил я. — Только негры… Хотя, — добавил я, — если честно — я не заметил большой разницы.
— Вообще говоря, у нас же есть опыт автономного существования, — задумчиво сказал Андрюшка. — И разве мы не отряд?
— Отряд, — Сергей кивнул. Кивнули и мы с Вадимом.
Это было правдой. Большинство из нас дружили с детства. Но и появившиеся позднее хорошо вписались в команду. Мы все были друзьями, и этим всё сказано.
И сейчас наша дружба была нам нужна больше, чем когда бы то ни было — вокруг нас лежал опасный и враждебный мир. Похоже, нам предстояла тяжёлая борьба за существование.
И я выразил все эти мысли словами:
— Я очень рад, что нашёл вас, ребята.
Вот это теперь — твой дом!А люди кругом — это семья твоя!Нам так повезло найтиТого, с кем вроде бы по пути!Ты с нами теперь!Ты — свой!Отныне ты часть этой обители!Пусть бед и забот не счесть —Плевать, мы делимся тем, что есть!Если пришла беда и еда кончается —Ныть не следует парням!Ведь обязательно кто-то повстречается,Кто доставит нам ням-ням!Отныне ты нам — как брат!А кто не за нас — тем в глаз!Любой из нас тебе всем сердцем будет рад,Отныне ты свой среди нас!Вот это теперь — мой дом!А люди кругом — это семья моя!Мне так повезло найтиТех, с кем вроде бы по пути!Я с ними теперь,Я — свой!Отныне я часть этой обители!Пусть бед и забот не счесть —Плевать, мы делимся тем, что есть!Если жара печёт, или жажда мучает,И запасы все — под нуль —Не раскисай, дружок, по такому случаюРаздобудем мы буль-буль!Если надеешься встретиться с удачею,То столкнёшься с ней лоб в лоб!Если доверие к дружбе не утрачено —Значит, будет всё тип-топ!
Из мюзикла «Оливер Твист»* * *— Даже если они и следили за вами — через болото им нахрапом не пройти, — уверенно сказал Андрей. — Мы-то еле-еле тропинку отыскали!
— Ну как вам объяснить, — сердито и беспомощно сказал я, швырнув на угли сухую ветку, — нельзя нам тут оставаться, надо уходить, у-хо-дить!
— Да погоди, никто с тобой и не спорит, — успокаивающе хлопнул меня по колену Вадим. — Просто одну-то ночь это дело терпит. Терпит, а?
