Лесной народец - Кота Коваль
Борька почесал пальцем нос.
— Как в прошлом году, ну, тот чудак-выживальщик, который у нас тут в лесу сидел. Вернулся весь искусанный.
— И чего? — Оживился Глеб. — Это бешенство?
— Не, — отмахнулся участковый. — Бешенства у нас давно нет, лет тридцать ни одного случая.
Глебу стало чуть легче.
— А кто тогда их искусал?
— Этого я тоже не знаю.
— Этот мужик, он что рассказывал?
— Да лепетал что-то о небольших каких-то зверьках. Мол, их там тьма была! Шкуры какие-то у них грязные и вонючие. Они как волны нахлынули на него, повалили и давай его кусать и грызть! Еле отпинался. Он говорил, что луна вышла из-за туч, только это его и спасло.
— Да он грибы жрал как не в себя. — Отмахнулась женщина. — Тонька из поликлиники рассказывала, он этих человечков и в туалете у них потом ловил.
— Но следы-то были. — Возразил Борька. — Укусы.
— Может, сам себя и покусал. Кто его знает, что ему мерещилось. Такое бывает… Жил у нас когда-то дед Матвей, так он утверждал, что в лесу есть место, где куча человеческих костей схоронена. И что на них следы, будто кто-то кости грыз. Тоже враль знатный.
— Мой рассказывал, что в наших местах когда-то в древности целую деревню чуди вырезали. Ну, народ такой был. И там, где их тела побросали, с тех пор проклятое место. Переродились мёртвые в зверей и защищают свою землю когтями и клыками. И что лучше туда не соваться, если жить хочешь. Только где это место точно, никто не знает. — Мечтательно улыбаясь, рассказал участковый.
— Извините, но какое это сейчас имеет значение? — Спросил Глеб. — Моим друзьям нужна помощь.
— Да, конечно. — Борька выпрямился и наморщил лоб. — Вот что мы сделаем. Евгения Петровна, вызовите скорую. Я позвоню Тимуру и дяде Васе. Ну и съездим с ними, глянем, что там да как.
— Ладно, как скажешь. — Женщина встала и вышла из кабинета.
— Вы посидите тут, в коридорчике, подождите. Пару часов точно понадобится, чтобы всех собрались. Я вас позже на обед отведу. — Участковый тоже встал, неторопливо поправил китель и проводил Глеба на выход. — Не пропадайте только никуда. У нас в этом году прям какой-то антирекорд по пропавшим. Лезут, дурачки городские, в тайгу, потом бегай, ищи их. Думают, раз смартфон с собой взяли, то в безопасности. Ага! У нас места дикие, связи нет. Да и когда есть… не ринутся два вертолёта и рота срочников лес прочёсывать. И скорая с мигалками не примчится. Хорошо если местных парочка соберётся, да не совсем пьяных.
Борька понял, что сболтнул лишнего, замолчал, откашлялся и засуетился, запирая кабинет.
— Да… — Сказал напоследок. — И опять же машина вот чья-то неделю стояла. Я так понимаю, ваша. Белый форд?
— Да, это моя.
— Хорошо, что ваша. А то уже думал опять пропал кто.
Участковый кивнул, отвёл взгляд и ушёл в неизвестном направлении.
Глебу было всё равно, что тот думает. Главное, чтобы делал всё нужное для спасения его друзей.
Однако нечто неуловимое в словах участкового не давало Глебу покоя. Зудела нервная не пойманная мысль: тонкая, как нить и острая, как шипы кактуса.
Глеб пытался посидеть в коридоре на стульчике, но не смог: вскочил, походил туда-сюда. Остановился у стендов. Его взгляд заскользил по каким-то надписям и рисункам… остановился на стенде «Пропавшие без вести». Там висело три листа бумаги формата А4, на каждом из которых была мутная чёрно-белая фотография и надпись: «Ориентировка». Ниже — приметы.
Пропавшие… пропавшие…
Глеб нахмурился.
Неделю? Борька сказал — машина стоит неделю?
Не понял.
Глеб быстро достал смартфон. Взглянул на экран… И опешил.
Судя по текущей дате, прошло десять дней с того момента, когда они приехали в эту деревню. Десять дней с тех пор, как они вошли в лес.
Не может быть.
Он мотнул головой.
Чушь какая-то. Дикая чушь! Этого просто не может быть. Они зашли в лес только позавчера!
Конечно, в смартфоне просто произошёл сбой.
Глеб быстро открыл журнал звонков… столько пропущенных, в глазах рябит. Набрал отца. Тот ответил быстро и крикнул в трубку так стремительно, будто обжегся и дул на рану.
— Да? Глеб, это ты?
— Да. Привет, пап, я…
— Ты где был?! У матери чуть приступ не случился! Она поседела совсем. Почему ты даже не позвонил?
— Подожди… — Глеб сглотнул. — Я уехал на пару дней. Я же говорил!
— Тебя не было почти две недели! Никаких вестей! И Костя твой пропал, и девушка ещё одна. Кристина, что ли.
— Они со мной.
— Мать ни дня с тех пор не спала! Я даже не знаю, что с тобой сделаю, когда увижу. Ты хоть в порядке?
— Да, пап, извини, я не понимаю, что происходит…
— Надеюсь, ты там не забухал? Лучше скажи правду.
— Нет. Папа, я и сам не понимаю…
— Может, ты что-нибудь принял? Тебя чем-то опоили?
— Конечно, нет!
— Может, тебя в рабстве держали?
— Нет. Нет! Прости! Я не знаю, как это получилось. Приеду, расскажу. Я тут недалеко, всего семьдесят километров от дома.
— Ладно. Живой — это главное. Ты дома скоро будешь?
— Тут… В общем, да, я скоро буду. Наверное, ночью. Я со всем разберусь и сразу домой. Всё расскажу, вот сам увидишь, что я не виноват!
— Я скажу матери. И семье Кости позвоню. И… в общем, всем. Возвращайся быстрей. Мы ждём.
— Да. Извини. Маме привет.
Глеб отключился.
Вначале он просто стоял на месте, смотрел в одну точку и держал смартфон в руке.
Потом его кровь словно набрала скорость и понеслась по венам так быстро, что сердце еле успевало её качать. В ушах зазвенело. Стало холодно. Его сковал страх. Глеб вдруг чуть не задохнулся, заставил себя дышать буквально усилием воли.
Даяна…
«Мне шестнадцать».
Так ведь она сказала? Конечно, никто не обратил на это внимания. Шестнадцать… Если она тоже пропала… там, где пропадали они? И вышла быстро… если судить по времени там… но не по времени здесь.
Стоп. Где там? Где здесь? Что за бред?
Нет, это невозможно. Но папа не стал бы врать. Особенно выдумывать про самочувствие матери. Нет. Это не сбой.
Глеб снова взялся за смартфон, открыл сайт своего территориального МВД. Раздел «розыск».
Третья ориентировка по счёту была на него. С его фотографией, с описанием его внешности и одежды. И с датой пропажи — завтрашний день.
11
Нет, бред какой-то. Это ерунда. Чья-то шутка. Нет.
Но
