Мельник Акимович - Гранитный линкор
Волновались и на берегу.
— Артиллеристы почему не помогут? — глухо сказал кто-то.— Разнесли бы эту посудинку!
— Им сейчас не до посудинки,— рассудительно возразил Сибиряк.— Караванище под носом! Крейсер вон, рядом!..
Морское сражение уже втягивалось в залив. Вдали виднелись тонущие суда. Караван заметно поредел, однако упорно продолжал продвигаться вперед. Над ним опускались клубообразные густые хвосты сизого дыма. Их оставляли специальные самолеты. Дымовая завеса ширилась. Она заволакивала залив.
Наблюдатели Угрюмого нервничали: артиллеристы вели огонь наугад—больше по площади. Самолеты бомбили вслепую. Гитлеровское командование, очевидно, ликовало. Дым подступал и к летчику. Тот выбивался из сил, с трудом плыл к своему берегу. Навстречу ему, забыв про опасность, плыл Ерохин. Леонида скоро догнал Павел Гудков. Он втащил друга в лодку, малость погрел его стопкой спирта. Но Ерохин больше согрелся, работая веслом. Лодка была уже недалеко от плывущего. Что это? Леонид схватил лежавший на дне лодки автомат, Гудков приготовил к броску гранату: из дыма вынырнул вражеский катер. Он был ближе к летчику, чем они. Да и морякам теперь угрожала неминуемая гибель — отступать было поздно. Матросы продолжали плыть вперед. Однако вражеский катер или не спешил, или не видел резиновой лодки. Замедлив ход, противник решил пленить русского аса. А летчик, ныряя, плыл прочь от катера. Гитлеровцы злились, бросали спасательные круги, концы тросов, угрожали. Русский не сдавался.
Руки и ноги пилота скручивали мучительные судороги. Грудь онемела. Что же это, смерть?.. Он снова нырнул, а вынырнув, совсем близко от себя увидел лодку. От такой неожиданности и силы будто прибавилось. Над головой летчика проревел истребитель напарника. Значит, о нем помнят...
Сильные матросские руки подхватили летчика и втащили в лодку.
— Так вот ты какой! — говорил Ерохин, энергично растирая спиртом посиневшее тело пилота.
— Да таких, как ты, дорогой, не то что фашисту, Баренцеву морю не одолеть!
Летчик тревожно приподнялся, огляделся вокруг: невдалеке тонул подбитый артиллеристами катер врага.
Три катера, искусно замаскированные под прибрежные камни, слегка покачивались. Недовольные ожиданием катерники напряженно смотрели на командира. Он их удерживал. Ведь рядом, в заливе, разгорелось сражение. Они только что сами видели, как в гущу дыма ринулось соединение торпедных катеров. Из дымовой завесы донеслись частые беспорядочные залпы корабельных батарей, а вот, заглушая их, загрохотали раскидистые взрывы: рвались торпеды, взрывались корабли. Шло ожесточенное сражение.
Чуприн чувствовал, что катера торпедировали вражеские корабли с близкого расстояния, те,очевидно, в упор били по катерам из корабельных пушек.
— Долго еще? — теряли терпение матросы.— Помочь надо!
Но Чуприн приказал ждать. Он теперь, больше вслушивался, чем всматривался. Орудийные залпы и взрывы торпед слышались совсем близко: значит, караван входит в самую узкую часть залива. Вот взрывы и залпы оборвались. На морской простор выскочили торпедные катера. Их оказалось намного меньше. Но и караван врага поредел. Скоро наблюдатели Угрюмого убедились в этом — заметили всюду проступающие сквозь дым тонущие транспорты и боевые корабли.
Однако враг продолжал рваться к городу.
— Пора! — настойчиво говорили матросы.— Пропустим все!
— Терпение!—Чуприн видел, как, перегруппировавшись, катерники снова пошли в атаку.
Вот совсем рядом с маленькой бухточкой мелькнул в дыму остов огромного крейсера.
— Вперед! — бросил Чуприн.— Полный вперед!
Три катера, неожиданно даже для своих наблюдателей, выскочили из засады, нырнули в гущу дыма и через минуту оказались перед покачивавшимся на мертвой зыби вражеским флагманом. Медлить нельзя. Секунда... другая, и... дрогнули торпедные аппараты. Качнулись катера. Зашаталась стальная стена, торпеды глухо грохнули в бронированном теле крейсера. Флагман резко накренился и стал грузно, будто нехотя, погружаться в море. На борту тонущего корабля поднялась суматоха: солдаты и офицеры в панике бросались за борт. Чуприн приказал подбирать тонущих.
Неожиданный удар по крейсеру привел в замешательство гитлеровцев. Их боевые корабли и транспорты заметались и плотно скучились. Этим воспользовались североморцы и завершили разгром вражеского каравана.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Командующий северной группой гитлеровских войск генерал фон Фугель взбирался на вершину Гранитного линкора. Хотя с его румяного, не в меру полного лица скатывались на борта генеральской шинели крупные, быстро застывающие на морозе капли пота, он упрямо карабкался вверх. Сопровождавшие генерала штабные офицеры с трудом поспевали за ним, а некоторые остались далеко позади.
— Куда им,— бросил генерал журналистам, не отстававшим от него.— В их годы я орлом по скалам летал!
У железобетонного дота, врезанного в неприступную со стороны Угрюмого скалу, Фугель задержался.
— Вот она, крепость фюрера! — кивнул он на вершину высоты,—Это монумент нашей славы!
Журналисты жадно ловили каждое слово фон Фугеля и торопливо записывали в свои блокноты.
— Великолепный наблюдательный пункт! — оглядывая из амбразуры дота полуостров, продолжал генерал.— Отсюда я все вижу!
— Комендант укрепрайона полковник Шредер! — подбегая к Фугелю, четко доложил офицер.
— Рад видеть вас, славный герой Нарвика! — с напускной лаской приветствовал генерал полковника.
— Хайль Гитлер! — четко выбросил вперед руку Шредер.
— То, что я вижу здесь — шедевр военного искусства! Сам великий Мольтке позавидовал бы, увидев ваш неприступный Гранитный линкор! — Генерал закурил сигару и добавил: — Надеюсь, что в самом скором времени непокорный полуостров будет покорно стоять на коленях перед его грозными башнями. Не правда ли, господин полковник?
Шредер не ответил. Он молча смотрел на валявшуюся у пулемета пустую коробку из-под патронов.
— Генерал Семин будет, как эта жестянка, лежать у ваших ног! — Фугель пнул коробку носком сапога.
Горькая, еле заметная улыбка прозмеила тонкие сухие губы полковника: «Нет, не знаешь ты русских!»
— От взятия этого паршивого полуострова зависит судьба всего Севера,— продолжал генерал.— Он у нас, как кость в горле у льва — не можем и шагу вперед сделать, не вытащив этой кости! Но мы ее скоро вырвем!
Журналисты без устали продолжали исписывать свои блокноты. Шредер по-прежнему молчал.
— Что же вы молчите? — раздраженно спросил полковника Фугель.
