Незнакомцы - Маргарет Петерсон Хэддикс
Но бесконечное полотно букв, символов и цифр в мамином письме вообще не имело для Эммы никакого смысла. И оттого, что она ничего не понимала, ей было тревожно, странно и неуютно.
А может, ей было тревожно, странно и неуютно потому, что мама уехала и не сказала, что не вернётся? Может, Эмме было тревожно, странно и неуютно с тех самых пор, когда она вернулась из школы и узнала, что похитили каких-то детей, которых звали точно так же, как её саму и её братьев?
«А если маму на самом деле похитили? – задумалась Эмма. – Что, если это письмо с требованием выкупа и мы не спасём её, если не разберёмся с шифром?»
Она почувствовала облегчение, когда поняла, что Финн упорно тянет её за руку и кричит:
– Ты меня слышишь? Посмотри сюда! По-моему, это тоже шифр! И он не такой сложный. Может быть, его проще разгадать!
Конечно, Финн ничего не понимал в шифрах. Прошлой осенью Эмма прочитала уйму книжек про коды и шифры, но Финн и Чез остались абсолютно равнодушными и к тайным посланиям, написанным лимонным соком, и к замене букв на цифры, и даже к электронным декодерам – самой простой вещи на свете. И в школе тоже никому не было интересно. Поэтому Эмма писала записки маме. Что-нибудь типа «а ужва мявмя». И мама отвечала: «Ю сдаю снёд», и Эмма была в восторге, потому что они обе писали «я тебя люблю» одним и тем же шифром, просто двигаясь в разном направлении по алфавиту.
«О-о».
И тут с Эммой случилось нечто удивительное. До расшифровки маминого письма, конечно, оставалось ещё далеко, но теперь ей было не только тревожно и странно, но ещё и интересно.
«Интересно, я первая начала брать в библиотеке книжки про шифры? Или сначала мама принесла какую-то книжку и сказала “Наверное, тебе это понравится”?» Она уже не помнила в точности.
Мама часто водила Эмму, Чеза и Финна в библиотеку, и Эмма всегда уносила большую стопку книг. Иногда она выбирала сама, иногда её любимый библиотекарь миссис Куин протягивала ей что-нибудь со словами «Посмотри-ка вот эту». Иногда что-то предлагали даже Финн и Чез.
Но может быть – может быть, – именно мама дала Эмме первую книжку про шифры; может быть, мама действительно сказала что-то вроде «Дети, которым нравится математика, иногда любят и всякие шифры».
Неужели мама ГОТОВИЛА Эмму? Ещё тогда, прошлой осенью… неужели мама знала, что им грозит какая-то опасность, и хотела, чтобы Эмма подготовилась, освоив шифры?
Эмме уже не было любопытно. Ей казалось, что у неё сейчас сердце вырвется из груди. Она посмотрела на бабочек, которых Финн выстроил на экране. Он увеличивал один рисунок за другим, демонстрируя узор, скрытый в каждой точке.
– Но как нарисованная бабочка может быть шифром? – спросила Натали.
В голове у Эммы что-то завертелось. Что-то такое она читала…
– Человек, который придумал бойскаутов! – завопила она. – Он создал бабочковый шифр! Когда был разведчиком!
Натали посмотрела на неё как на сумасшедшую.
– Зачем? – спросил Финн.
– Расскажи, – тихо попросил Чез.
– Только я не помню, как его звали, – призналась Эмма.
Чез взял мамин телефон и набрал «основатель бойскаутов разведчик бабочки».
– Лорд Баден-Пауэлл?
– Возможно, – ответила Эмма, пожав плечами. – Короче, когда была война, ну или незадолго до войны, не помню где…
– В Далмации[5]? – подсказал Чез.
– Неважно. Короче, этот лорд притворялся, что он просто коллекционер, который повсюду бродит и рисует бабочек. Но на самом деле он зашифровывал в этих рисунках всякие данные. Планы укреплений. И военное министерство в его стране знало, чего ожидать от противника.
– Думаешь, мама работает на военное министерство? – спросил Финн. Он всё увеличивал и уменьшал мамины логотипы, рассматривая крылышки и точки. – Это всё планы военных укреплений, да?
– Только если эти укрепления построены из палочек, – хихикнула Натали. – Откуда ты знаешь, что бабочки у тебя расположены в правильном порядке? Здесь, кажется, все цвета радуги…
И Эмма снова ощутила приятное волнение.
– Ты гений! – сказала она, обняв Натали за талию, словно та была её подружкой, а не совершенно посторонним человеком. – Это действительно радуга! Каждый охотник желает знать… красный, оранжевый, жёлтый…
Эмма завладела тачпадом ноутбука, за которым стоял Финн, и принялась передвигать бабочек так, чтобы первой оказалась красная, а последней фиолетовая (ну хорошо, лиловая).
Чез похлопал Эмму по плечу: казалось, он был очень доволен. Финн пропищал:
– Всё сошлось!
– Значит, твоя мама любит не только бабочек, но и радугу? – насмешливо спросила Натали.
– Это наша личная шутка, – парировала Эмма.
Она порадовалась, что ни Чез, ни Финн не стали задавать вопросов. Может быть, они даже не помнили, какое отвращение год назад вызывали у Эммы некоторые девочки, которые вечно болтали о радугах, единорогах, бабочках и магии. Однажды вечером, когда Эмма жаловалась за ужином, мама очень тихо сказала: «Эмма, человек имеет право любить радуги, единорогов, бабочек, магию и математику. Лично я была бы очень рада, если бы всего этого в мире стало побольше».
С тех пор «радуги и бабочки» были у Эммы и мамы чем-то вроде пароля. Он означал, что Эмма не должна злиться на ребят, которые не любят математику, но и не обязана терпеть, если кто-то полагает, будто в любви к математике есть нечто дурное.
«Опять шифр», – подумала она.
– И всё-таки я не понимаю, – сказала Натали. – Ты расставила бабочек по цвету. И что дальше?
– Может, теперь, если мы соединим все точки…
Эмма принялась одну за другой увеличивать бабочек, пока все точки не соприкоснулись краями. Как она и рассчитывала, загадочные линии внутри точек тоже соединились.
– Получился прямоугольник! – воскликнул Финн. – И… в нём тоже что-то нарисовано!
– Это… карта? – спросила Натали. – Карта чего?
Эмма резко выпрямилась. Её мозг снова быстро заработал.
– Это мамин кабинет, – сказала она. – Скучальня. – Она стала указывать на разные очертания. – Видите? Вот стол. Вот полки на стенах.
– А это что? – спросил Чез. – Тут спрятаны сокровища? Место обозначено крестиком… Что там такое у дальней стены Скучальни?
Эмма не помнила ничего, кроме пустых полок.
– Не знаю, есть там сокровище или нет, – медленно произнесла она. – Но я абсолютно уверена, что поискать надо.
Глава 21
Чез
Чез потянулся к двери Скучальни.
Это было на следующий день. Грейстоуны убедили госпожу Моралес, что им совершенно необходимо опять заехать домой и навестить Ракету. В школе у Чеза дела целый день не ладились: его дважды вызывали учителя, а он настолько не отдавал себе отчёта в происходящем, что даже не мог сообразить, какой сейчас урок
