Родная кровь - Саша Перкис
И хуже всего прикосновения. Брат постоянно находил возможность тактильно выразить своё присутствие, несмотря на то, что не делал это явно. К примеру, он прекрасно обходился без рукопожатий или объятий, зато садился за стол всегда так, чтобы их колени и локти касались. Если они рядом стояли, то Майки непременно пристраивал свой локоть куда-то в бок Эрику или практически облокачивался на него.
За завтраком в первую же неделю их совместного проживания Эрик вспылил.
– Майки, тебе обязательно всегда ко мне липнуть? Сядь в другое место.
Элен подавила возмущённый возглас, а отец послал ему грозный взгляд через весь стол.
– Но мы же братья, – ответил Майки. – Что в этом такого?
– Мы даже не родственники, сам подумай! – цыкнул Эрик, отсаживаясь. – Просто наши родители поженились.
Это замечание повисло в ледяной тишине на целую минуту. Затем родители переключились на обсуждение новостей: снова пропал подросток. В газетах выдвигались разные предположения от маньяка до самоубийств. Родители пропавших отмечали необычное поведение детей перед исчезновением – апатию, вялость, проблемы со сном.
Майки, внимательно слушая беседу взрослых, не стал специально двигаться к Эрику, но на следующий день всё забылось и встало на свои места. А отец пришёл в комнату сына и, немного помявшись, бросил:
– В общем. Не порти всё, когда у меня только жизнь начала налаживаться, Эрик.
В целом парень не имел ничего против нового положения вещей и искренне радовался за отца, да и понимал, что сводному брату, возможно, было тоже нелегко. Хотя по последнему этого было не сказать. В конце концов, Эрик понял, что, видимо, тут дело только в его личной карме, и придётся как-то вывозить. Поэтому теперь сносил всё молча, радуясь тому, что в колледже можно стряхнуть с себя эту одержимость братом и забить голову учёбой.
А потом Элен сама попросила приглядывать за Майки. Этим Эрик оправдывал то, что не закрывал на ночь дверь в свою комнату и утром мог наблюдать потемневшим тяжёлым взглядом, как Майки плетётся в ванную, с трудом разлепляя глаза и не замечая влажных пятен на трусах.
***
Осень в этом году выдалась премерзкой. Уже с утра небо затягивали чёрные тучи, начинал моросить мелкий дождь, а к обеду становилось почти темно. Изо рта шел пар от холода, и виски сжимало от непривычной промозглости. Сырость из подвала поднималась в дом, и это было ещё одно вторжение, которому Эрик не мог помешать.
Вернувшись с учёбы, он рухнул на кровать и уставился в потолок. У него появилась мысль съехать из дома. Можно было подселиться к Тому и Крису, ведь парни были не против.
На лестнице послышались шаги. Лёгкие и пружинистые, которые Эрик не перепутал бы ни с чьими другими.
"Чёртов бесячий Майки!"
И дверь в его комнату тут же распахнулась.
– Майки, твоя комната напротив, – проворчал Эрик и скрестил руки на груди, делая слабую попытку защитить своё личное пространство.
Парень бросил рюкзак у входа и с невозмутимым видом направился в сторону кровати, где лежал Эрик.
– Но я к тебе, – заявил Майки и завалился рядом, устроив свой локоть на животе Эрика, а голову настойчиво подсунул на плечо брата, подвинув его собственную в сторону. Вся злость Эрика мгновенно преобразовалась в сладкую тянучку внутри, от которой было невозможно вздохнуть. Кудри брата были влажными от дождя, а щека морозной.
– Разве тебе не надо делать уроки? Я как раз собираюсь этим заняться, – напомнил Эрик.
– Нет, – Майки зевнул и повернул лицо в щёку брата. – Я не делаю домашку. Дома я обычно сплю.
– Ну так иди поспи.
– Ну так я и пришёл, – парень усмехнулся.
– Майки, но почему здесь? У тебя есть своя комната, – Эрик старался говорить ровно, потому что от каждого движения брата все мышцы судорожно напрягались, провоцируя конвульсивные вздохи.
– Мм… Обещаю не мешать тебе, Эрик, – пообещал Майки жалобным голосом. – В последнее время не хочу спать там один. Мне снится сон…
– Я не желаю слушать про твои мокрые сны, – поспешно вставил Эрик, а сам затаился, боясь пошевелиться.
– Что сразу мокрые? – засмеялся младший, развернулся на бок и принялся щекотать Эрика.
Парень грубо отталкивал его настырные холодные пальцы не потому, что боялся щекотки, а потому что лицо уже пылало и взгляд намертво прирос к губам брата. Они были слишком близко, слишком…
Но вдруг Майки сдался и размяк на подушке. Эрик чувствовал, как он тяжело дышит, всем телом приникнув к его боку.
– Я устал, – наконец произнёс парень тихо и медленно. – В колледже так много народа. Пойду правда посплю немного, не буди меня…
– И не собирался, – Эрик подтолкнул его с кровати и вдруг остро осознал, что не хочет, чтобы Майки уходил.
Всем своим существом он желал только одного: чтобы тот остался, лежал вот так, прижавшись к нему, и спал здесь, заполняя комнату своим запахом, теплом. Сам не зная зачем, Эрик поднялся и пошёл за ним следом, как привязанный. В голове возникали картинки, как он хватает Майки, тащит обратно в свою комнату, швыряет навзничь и вжимает своим телом в матрас. А тот не сопротивляется, только удивленно смотрит.
Майки, не оборачиваясь, прикрыл дверь в свою комнату у Эрика перед носом, оставив его наедине с дикими желаниями.
Майки сморило моментально, как только он лёг в постель. С недавних пор он действительно плохо спал ночью, ворочаясь в кровати от непонятного беспокойства. Забывался сном под утро и неизменно видел густой туман, обнимающий стены из красного кирпича. Чей-то голос шептал на незнакомом языке, чужие руки прикасались к нему, ласкали плечи и живот. Майки было одновременно жутко и сладко. Он был уверен, что плакал, а просыпался как в дурмане, не сознавая своего возбуждённого состояния.
Днём он совершенно приходил в себя, за исключением усталости, легко объяснявшейся постоянным недосыпом. Огромное количество новой информации и людей заглушали в нём тревогу ночи. Однако вместе с сумерками возвращались беспокойные мысли.
– Какого чёрта, – сказал он на следующий день, ткнув измазанной в зубной пасте щёткой в своё отражение.
Парень решительно вернулся в свою комнату, надел чёрные джинсы и поло с длинным рукавом и без стука вошёл в комнату Эрика. Брат лежал на кровати и, судя по всему, уже спал. Но Майки бесцеремонно залез к нему под одеяло, приобнял за плечи и принялся будить.
– Майки… – пробормотал во сне Эрик, шаря сонными ладонями по его руке.
– Да, мой озабоченный брат, я здесь, – страшным голосом завыл тот, но тут же засмеялся.
Эрик подскочил, осознав, что всё происходит наяву.
– Майки блять! Какого ты делаешь в моей кровати? – проворчал он, благодаря провидение за то, что наградило его таким невыразительным лицом, иначе сейчас на нём отразился бы весь ужас.
– Мы оба не спим, вот я и
