Николай Коротеев - Мир приключений 1974
— Ну и штучка твой Федор! — протянула Зарика. — А как же с зачетом?
— Пришлось пересдавать.
— Обоим?
— Конечно.
— Капитан Икаров… — прошептала Зарика. — Это правда, что он один повел «Пион» к Черной звезде?
— Не один. Экипаж «Пиона» состоял из белковых роботов, — поправил Борца.
— Какая разница? Человек-то на борту был один… А почему с ним не полетел больше никто из людей?
— Так решил Высший координационный совет.
— Это жестоко.
— Нет, это гуманно, — возразил Борца. — Полет к Черной звезде обещал быть, по прогнозам астрофизиков, очень опасным. Поэтому совет решил: чем меньше людей подвергнется смертельному риску, тем лучше.
— Почему Черная звезда опаснее других?
— Там царствует огромная гравитация, — пояснил Борца, — люди с такой гравитацией еще не сталкивались. Она столь чудовищна, что как бы «глушит» все остальные силы — электромагнитные, ядерные… Она даже самое пространство сминает и комкает, как бумагу.
Зарика кивнула:
— Знаю. Теория Лобачевского.
— Вот именно — теория, — подхватил Борца. — Много лет гениальное предвидение русского ученого оставалось чисто умозрительной гипотезой, потому что экспериментально проверить его было трудно. Нужны были слишком сильные поля тяготения, чтобы проверить связь между гравитацией и метрикой пространства. Я не слишком по-ученому выражаюсь? — спохватился он.
— Да нет, все понятно. Но если Черная звезда так опасна, почему было не послать к ней автоматическую ракету, без людей?
— Говорю с тобой и вспоминаю дни перед стартом «Пиона», — сказал Борца. — Сколько тогда споров велось вокруг этой экспедиции! Сколько копий поломали! Обсуждался, конечно, и твой вариант, связанный с автоматической ракетой. У него было немало сторонников, они говорили: «Пион» к Черной звезде должны повести белковые роботы… — Борца посмотрел на Зарику и счел нужным пояснить: — Белковых роботов синтезируют в Зеленом городке, это место такое на реке Обь, в Сибири. Их воспитывают без всяких ограничителей, поэтому белковые роботы — первые помощники человека. Они обладают огромной силой и ловкостью, высокой приспособляемостью к новым условиям, в случае нужды способны принять самостоятельное решение… И все равно человека белковый робот заменить не может, — произнес Борца с глубокой убежденностью. — Без человека на борту «Пион» не смог бы решить поставленную перед ним научную задачу.
— А какова была цель экспедиции?
Борца произнес чуточку торжественно:
— Разгадка гравитации.
— Разгадка гравитации! — повторила Зарика.
В этих словах для людей, живущих в XXII веке, заключалось многое, очень многое. К тому времени стало ясно, что ключ к гравитации — одной из сокровеннейших тайн природы — даст людям неизмеримую власть над силами мироздания. Искони силы тяготения были враждебны людям. Какой-то древний философ сравнил эти силы с цепями, которыми человек прикован навсегда к своей планете — Земле. Философ ошибся: человек сумел разорвать эти цепи и выйти в открытый космос. Но все равно каждый такой выход сопровождался огромными затратами энергии: силы тяготения продолжали оставаться враждебными людям.
Победа над силами тяготения, возможность управлять ими открывали человечеству совершенно новые, доселе невиданные перспективы, связанные с покорением времени и пространства.
Зарика спросила тихонько:
— «Пион» еще не вернулся?..
Борца отрицательно покачал головой.
— И сведений от него не поступало?
— Их и не могло быть, — сказал Борца. — Тяготение Черной звезды так велико, что она не отпускает от себя ни одной частицы, ни единого радиосигнала, ни одного кванта света. Потому, собственно, и назвали эту звезду Черной, хотя настоящее ее имя — Тритон.
— А когда «Пион» должен вернуться на Землю?
— На этот вопрос никто в мире сейчас не смог бы ответить, Зарика.
— Разве нельзя вычислить, хотя бы примерно? Известно ведь, наверно, и расстояние до Черной звезды, и средняя скорость «Пиона»…
— И расстояние до Черной звезды, и средняя скорость «Пиона» известны, это верно, — сказал Борца. — Мы не знаем только одной вещи: сколько времени может пробыть капитан Икаров в окрестности Черной звезды.
— И только? Ну, тут можно взять условную цифру в пределах разумности.
— Например?
Зарика подумала.
— Скажем, десять лет, — предложила она.
— Десять лет, — усмехнулся Борца. — А тысячу лет не хочешь? Или десять тысяч лет?
— Ты сказал — десять тысяч лет? — Зарике показалось, что она ослышалась.
— Да. Тут возможна любая цифра.
— Но ведь это означает, что капитан Икаров вернется на Землю давно… умершим?
— Нет, не означает. Не забывай, что я имею в виду время, протекшее на «Пионе» с точки зрения земного наблюдателя. Что же касается Икарова, то для него время — как говорят физики, собственное время — должно течь совсем иначе, чем для нас. Там, близ Черной звезды, все происходит по-особому.
— Не понимаю, — призналась Зарика.
— Не ты одна, — утешил ее Борца. — Чтобы разобраться во всем, нужно дождаться возвращения «Пиона».
— Мы можем и не дождаться…
— Что ж! В таком случае, «Пион» и его капитана встретят наши потомки, — сказал Борца, и в голосе его звучала непоколебимая уверенность.
— А мне так хотелось бы дожить до возвращения «Пиона»! — тихо произнесла Зарика. — Пусть старушкой, седенькой, сгорбленной, но дожить. Увидеть живого Федора Икарова, посмотреть на его экипаж… Я ведь, представляешь, в жизни не видела белкового робота! Они появились после старта «Альберта».
— Тебе многое, Зарика, предстоит увидеть на Земле.
Зарика глянула вниз, на проплывающую Землю, и, взвешивая слова, медленно произнесла:
— Я мечтаю быть такой, как Федор Икаров… Думать обо всем человечестве.
Зарика и Борца много говорили о будущем, строили планы, мечтали.
С каждым днем, с каждым часом Борца все больше влюблялся в эту удивительную девушку, и ему казалось странным, как он прежде мог жить без нее.
— Скоро на Землю, дружище, — сказал однажды врач, заканчивая осмотр Борцы, и сердце молодого человека радостно дрогнуло.
Выздоровление Зарики подвигалось медленнее, но дела ее тоже шли на поправку.
— Я тебя подожду. Вернемся на Землю вместе, — сказал ей Борца как нечто само собой разумеющееся.
— Хорошо, — согласилась Зарика.
Зарика и Борца жадно ловили известия с Земли, следили за напряженным ритмом ее будней.
Многое среди сообщений с Земли было непонятно Зарике, многие термины и понятия, привычные для Борцы, она вообще с тишала впервые: во времена до старта «Альберта» их не существовало.
