Наш тесный мир и его игры - Андрей Михайлович Гильманов
Раздел 3 Немного слов про мою Родину
Если русский человек скажет вам, что не любит Россию —
Не верьте ему; Он не русский.
Фёдор Михайлович Достоевский
Глава 6 «Воскресный поход в музей»
Да уж! Вчерашний и сегодняшний дни прошли эпично! Будет, что вспомнить в уходящем году! И надо же, мы три месяца искали подходящего донора, а он объявился, стоило только вернуться домой! Далековато он, конечно, нашёлся, но и на том спасибо. Найдись бы он где-нибудь в Сибири, так Джек, мой начальник, перелёт должен был бы мне оплатить! А здесь бензин только нужен, так дешевле гораздо. Каждые четыре часа в пути я перебивался шоколадными батончиками и пил чай из банки со вкусом лесных ягод. Приехав на место и поев в кафе неподалёку, я стал оформлять документы и проверять печень. Пришлось много чего оформлять, объяснять, доказывать. Оформлять, доказывать, объяснять. И так целый, мать его, день и вечер!
Уже только ночью я пришёл в свой номер. Отделки помещения я почти не помню, знаю лишь, что комната была одной из самых дешёвых в городе, но спалось мне там прекрасно. Когда я встал, то быстро привёл себя в порядок, а затем, простившись с тараканами и муравьями, пошёл в посольство — там надо быть в форме, во всех смыслах, так как не каждый день провозят такое через границу. Как говорится, глаза страшатся, а руки — делают. Но тут речь скорее не о руках, а о мозге скорее, но, думаю, вы поняли.
Нужный мне документ был получен, и мне следует ехать обратно в столицу. Увы, везя печень, можно проехать только в указанных аэропортах. Но разве большая проблема указать местный аэропорт города Самары? По идее нет. Но Джек, мой начальник, рассчитывал, что дальше условных пятисот км я не уеду в поисках донора, то есть не стану пользоваться местными авиалиниями. Ему и мысли такой в голову не приходило, я уверен. Оттого у меня бумажка лежит только на московские аэропорты, потому снова сажусь за руль и чешу обратно. Еду в Москву, меня переполняет счастье. Лицензия и печень со мной, моё мышление в порядке — чего ещё хорошего можно мне пожелать! Однако, вместе с счастьем, меня преследует ощущение, что я о ком-то забыл. Но о ком? Знаете, всё в жизни не успеть, в данной ситуации важно чтоб меня пропустили через контроль, а там видно будет. И не уснуть в ожидании своего рейса. Бумага с печатью и орган лежат на своих местах, и это славно. Шоколадки, иногда освещаемые фонарями на трассе, своим видом дают понять — в ближайший день от голода не умру. Динамики играют Цоя — вряд ли я попаду под автобус следующим утром. Но вроде всё, я приехал. Бросаю машину у друга, который мне её дал под доверенность — дальше на общественном транспорте.
Наконец, добрался до аэропорта. Сил уже реально почти нет, но добрался я заранее — до отправки восемь часов, переживать не стоит. Сначала — багаж, после — паспорт, затем красный коридор. Я прошёл его и заснул в ожидании самолёта. Смарт-часы, купленные ранее, не подкачали — разбудили меня, и я сел на пересадочный рейс. Долетел довольно неплохо, жаль, что не отдохнул толком. Надо будет вернуться потом домой.
Тем временем Владимир был сильно озабочен состоянием девушки, которую Николай оставил. У работника силовых структур программа начала медленно, но верно приносить свои плоды — помог тогдашний диалог Коли с этой дамой. Но кто его вообще просил продолжать общение?! Сначала Владимир решил, что они друг другу понравились, на это и впрямь были шансы. Потенциальные отношения между ними были бы здоровы — Николаю, как и ему, по двадцать пять лет, она — на год младше. По работе Владимир много следил за разными людьми — но их решил оставить. Зря. После отъезда приятеля из РФ девушка начала переживать: после его предупреждения об отъезде никаких сообщений не приходило. Хотя прошло уже два дня…
Донбасс, ДНР.
Между тем Сергей был счастлив, что у него получилось добраться до мест боевого соприкосновения, ведь там он мог быть полезен, как никогда раньше. Ещё он подметил вроде бы маловажную деталь — его устраивали условия. Да, казалось, что может быть такого в том, что ты работаешь в месте, напоминающим офис, только это не офис, а штаб. Вообще, фронтовик, как бы сказать, не ожидал, что его условия работы будут лучше или хуже. Нет! Он о них как-то и не думал, когда туда направлялся. Ему, скорее, казалось, что его сослуживцы точно такие же люди, понимающие свою задачу и готовые идти до конца. Потому ему нравились люди и условия тоже. Только он сожалел лишь об одном, о чём ему только оставалось сейчас жалеть. Он и его текст, видите ли, готовы уже к выполнению своей задачи по творению мира в этом регионе и не просто мира, а мира без нацизма. Он бы итак всё сделал бы в этих местах то, зачем сюда приехал, а потом поехал в другие регионы Земли, там, может быть, порядок навёл. Но нет! Он должен, должен доверять кому-то, неизвестно кому. Причём от этого анонима, что доставит данные для осуществления моей идеи, напрямую зависит судьба миссии. Эх, как же неправилен мир.
Такие настроения преобладали в сознании Сергея лишь пару первых дней. Затем ему стало заметно легче на душе, но лишь после того, как минули пять суток. Тогда, чрез несколько дней, бои стали идти реже, ведь обе стороны меньше думали о войне, а больше размышляли и даже не о конкретных испытаниях, вставших на их пути, а о шифре, что установила команда путешествующего героя для связи с инопланетянами, предсказывающие им дальнейшее развитие событий.
Сергею на тот момент было очень отрадно. Он, как и хотел, повлиял на историю своей страны. Пусть пока немного повлиял, да, но это вопрос времени. Взвод, в котором работал тогда миротворец, заметил, что снаряды «противника» бьют в упор не по ним, да и противник враг нам вообще? Сергей считал, что нет. Считал, что это такие же
