Аркадий Локерман - По медвежьему следу
— И завещания не оставил! — дополнил Кравков.
— Поэтому следует принять решение о выплате Степанкову вознаграждения за находку клада, — пояснил Пластунов. — Финансовые органы, мы консультировались, с этим согласны, а поскольку трест принял золото для хранения в музее, нам и платить.
— Полностью согласен, что находка Степанкова пока должна быть квалифицирована как клад, — подтвердил Косякин.
— Решение о выплате вознаграждения, положенного за находку клада, принимается! — Шахов жестом поручил секретарю это записать.
— Но в данном случае, — поднял руку Пластунов, — клад не такой уж безадресный — его содержимое безусловно является признаком, и даже не косвенным, а прямым, того, что где-то в данном районе таится месторождение! И очень богатое, судя по тому, сколько к медведю прилипло. Находка Степанкова заставляет изменить представление о перспективах района, и поэтому его заявка должна быть принята со всеми вытекающими из этого последствиями. И ему на первом этапе следует выдать поощрительную премию за проявленную инициативу.
Пластунов сел, поднялся Косякин:
— Вряд ли следует с такой легкостью перебрасывать мостик от медведя к месторождению. Может быть предложено иное, альтернативное, объяснение. — Он поправил очки и на секунду задумался. — Например, кто-то когда-то почему-то зарыл золото, а со временем медведь, сооружая свою берлогу, его отрыл…
— Этому противоречит облик золота, оно необработанное, природное, как и сопутствующие минералы, — мгновенно возразил Борис.
— Благодарю за разъяснение того, что уже известно, — усмехнулся Косякин. — Но может быть, вам, как специалисту молодому, неизвестно, что в гражданскую войну именно туда, к Кодару и Молокановке, отступали белые с Дарбузинских приисков и увезли немало именно такого золота — ободрали головы всем незадолго до того найденным богатым жилам — и, возможно, кое-кто припрятал свое богатство до лучших дней.
— Уж больно мала вероятность находки такого клада, — решил главный геофизик.
— Она не меньше, чем вероятность встречи с «золотоносным» медведем! — возразил Косякин.
— Позвольте мне. — Басов поднялся во весь свой внушительный рост. — Я думаю, что вероятность гипотезы товарища Косякина значительно возрастет, если учесть геологическую реальность. Вся Кодарская зона давно уже опоискована с детальностью, отвечающей требованиям инструкции по среднемасштабным съемкам. Положительных результатов не было получено, и это полностью нашло свое объяснение при металлоганическом анализе всех геологических данных. Поэтому на карте прогноза, составленной нашим отделом и утвержденной вами, Константин Дмитриевич, — он посмотрел на Шахова, — данная зона выделена как неперспективная.
Шахов ответил улыбаясь:
— Утвердил, не отказываюсь, но буду рад, если наш прогноз окажется ошибочным и подтвердится тезис эмпириков: «Месторождения есть там, где их находят!»
— С этим не могу согласиться, — нахмурился Басов. — Все мы, товарищи, знаем, что в основе успехов нашей советской геологии лежит не эмпиризм, а глубокий научный анализ, определяющий идеологию, стратегию и тактику планомерного познания недр!
— Ну и что же в данном случае из этого следует? — ледяным тоном спросил Шахов.
— Считаю, что не следует подвергать сомнению итог работы всего коллектива из-за одной безадресной находки, которая, вполне возможно, к изучению недр прямого отношения не имеет! — Лицо Басова заметно покраснело.
Заговорил зам. директора по снабжению, благообразный, седобородый.
— Думаю, — сказал он, приставив палец ко лбу, — что в позиции товарищей Косякина и Басова есть рациональное зерно, и на сей раз существенно практическое. Уж коль в Кедровом кряже, охотниками да шишечниками исхоженном, золота никто не увидел, то или вовсе его там нет, или оно ой-ой как спрятано! Признав, что заявитель нашел не клад, а руду, мы косвенно берем на себя ой-ой какое обязательство: ее найти! А это ой-ой как трудно. И будут в дальнейшем вышестоящие товарищи вешать на нас всех собак…
— Точнее, всех медведей, — поправил Кравков.
— Укорять будут — такое богатство, а вы, сапожники… Помню, в долине Арги после ледохода нашли глыбу — чистый вольфрамит! Шум большой подняли, четыре года по всему речному бассейну ползали, пока дознались — глыбу эту в давние времена буддисты из Китая приволокли, поставили на горке, как святыню… Поэтому более мудро будет зарегистрировать только клад, а в протоколе отметить, что находку следует учитывать при дальнейших поисках в районе!
— Такую мудрость попросту называют «спихотехникой», — зло заметил Шахов.
Снова наступило оживление в зале.
— Тем более что в обозримом будущем поиски там не планируются, — добавил начальник фонда, хранитель геологических летописей.
— И вполне обоснованно. У нас немало более надежных объектов, до которых руки не доходят. Нельзя распылять средства и силы! — запальчиво заявил Косякин.
Тут оживление в зале стало всеобщим. Заговорили, заспорили, и не понятно было, кто за что и кого больше.
Шахов трижды стукнул по столу ладонью, и порядок был восстановлен.
— Итак, дилемма, — сказал он, — искать или оставить это удовольствие потомкам? Что скажет самый опытный из нас? Ваше заключение, Сергей Степанович!
— К отделу заявок дальнейшее уже не будет иметь прямого отношения, поэтому полагаю, что могу быть объективным. Считаю, что оставить такую находку без внимания недопустимо! И надо идти по свежему следу, пока первоисточник — месторождение или, допустим, клад, несомненно, обнажен, доступен, что может быть недолгим…
— А что скажет специалист начинающий, но наиболее в этой проблеме осведомленный? — блеснул зубами Шахов.
— Полагаю, что я тоже могу быть объективным, потому что перехожу на другую тему, — ответил Борис. Он заметил, что Басов на него смотрит, как гипнотизер, и его совет уклониться не забыл, но ему не последовал. — Откладывать не следует, — сказал он, — еще и потому, что в Молокановке к «медвежьему» золоту привлечено внимание. Многие охотники и лесорубы хотят участвовать в розыске золотой берлоги. Их помощь может быть очень полезной, и нельзя допустить, чтобы все это остыло, забылось…
— Согласен с Борисом Михайловичем, — заявил Косякин, — и поэтому предлагаю предусмотреть проведение в Молокановке разъяснительной работы, объявить большую премию тому, кто найдет клад, и этим на данном этапе ограничиться.
— Другие предложения имеются? — спросил Шахов.
Наступила тишина.
