Анри Верн - Реванш Желтой Тени
Побросав для острастки в их направлении ещё несколько камней, Боб побежал вновь. В тех местах, где он был уверен, что перед ним прямой отрезок пути, он бежал вслепую. При этом он вытягивал вперед руку, пока не натыкался на препятствие, свидетельствующее о том, что в данном месте галерея куда-то поворачивала. Тогда он зажигал фонарь, осматривался, опять закидывал гномов-преследователей галькой и мчался, как угорелый, дальше. Его все время погонял страх получить сзади порцию отравленных стрелок.
Примененная Бобом тактика позволила ему несколько выигрывать в расстоянии. Бегство помешало ему подметить, что вид подземных галерей стал менее однообразным. Менялась высота сводов. Порой коридор расширялся до размеров довольно обширных залов, свод которых удерживали подпорки. Местами они были скрыты в самой скальной породе, но тогда, явно искусственного происхождения, представляли собой ряд поставленных друг на друга глыб. Стало ясно, что пошли карьеры, когда-то служившие парижанам источником строительного камня для возведения домов.
Но Боб Моран не очень-то раздумывал над топографией мест. Основным для него в этой обстановке было бежать, как можно скорее, чтобы быстрее оторваться от врагов. Зачастую там, где галерея шла под уклон, он попадал в лужи застоявшейся протухшей воды, просочившейся сюда из каких-то источников.
Трудно сказать, как долго длилась эта сумасшедшая гонка — Бобу было не до того, чтобы следить за временем. Мгновенно оценить при вспышке фонаря обстановку, мчаться затем по прямой в темноте, время от времени оборачиваться, чтобы забрасывать преследователей галькой, останавливаться, пополняя её запасы — все спрессовалось в этот судорожный ритм погони.
Он выскочил в, насколько он сумел различить, длинную прямую кишку, которая довольно круто уводила его вниз. О, стремительно перебирая ногами, скатился в глубину, значительно опередив тем самым карликов-убийц. Но далее был вынужден резко тормознуть, чтобы не столкнуться с одной из тех опор, что состояли из сложенных обломков скал. Она поддерживала свод, находившийся в сквернейшем состоянии и готовый, казалось, вот-вот рухнуть.
За этой колонной галерея переходила в низину чашеобразной формы. По ту сторону в конце легкого подъема просматривался новый туннель, вход в который частично закрывал блок известняка.
Боб на полном ходу с зажженным фонарем преодолел эту впадину, взлетел на крутизну и, обогнув известняковую глыбу, скользнул в новый коридор. Он уже собрался возобновить свой сумасшедший марафон, как внезапно замер, озаренный догадкой. Этот округлый, а значит легко скатывавшийся большой камень, мог избавить его от погони.
Негрито как раз в этот момент выскочили на той стороне низинки по обе стороны от хрупкой опоры. Размахнувшись, Боб изо всей силы запустил в них с полдюжины галек. Один из гномов подставился под этот залп, и они гурьбой поспешили укрыться в галерее.
Едва они сгинули с глаз, как Моран, положив фонарь, присел, уперся плечом в глыбу и, что было мочи, толкнул её. Блок сначала не поддавался, но потом чуть-чуть сдвинулся на несколько сантиметров. Моран приложился ещё раз, и тот полегоньку покатился вниз, по пути набирая скорость. По инерции он проскочил впадину и с размаху врезался в опору из сложенных камней, которая от удара развалилась. Обвал получился какой-то малозрелищный. Просто свою, весь целиком, почти бесшумно осел, а обломки горной породы, сгрудившись вокруг известняковой глыбы, начисто закупорили галерею.
Теперь Морана от негритов отделяло несколько кубических метров земли и скал, и было маловероятно, что те примутся расчищать завал. Даже если бы они и приступили к этому, то разгребать им пришлось бы не один час, а за это время Моран, несомненно, ушел бы далеко вперед. Не приходилось сомневаться, что они, скорее вернутся к их властителю и доложат о постигшей их неудаче.
Моран радостно расхохотался.
— Ай-яй-яй, месье Желтая Тень! — громко выкрикнул он. — Значит, вы надеялись разделаться таким вот образом с Бобом Мораном? Ну что же, убедитесь сами, что у него припасено ещё немало довольно скверных для вас сюрпризов.
Но в душе он, разумеется, отлично сознавал, что до спасения ему ещё ой как далеко! Следовало не возвещать, ликуя победу, искать выход из этого головоломного лабиринта. И тем не менее у Боба весьма полегчало на сердце, когда он вновь пустился в путь.
Ритмично, без спешки, стараясь отогнать от себя тревожные мысли, Боб Моран продолжал вышагивать по извилистым ходам подземного Парижа. Вопрос о том, как бы сориентироваться, теперь отпал. Он шел наобум, рассчитывая, что рано или поздно наткнется на выход. Поэтому он все время вглядывался в своды тоннелей в надежде нечаянно увидеть какой-нибудь выводящий на поверхность люк. Нередко он улавливал шум проходившего где-то поезда метро. Но близко ли это было или далеко? Определить было невозможно, поскольку, как он знал, под землей звуки передаются на довольно далекие расстояния.
Единственно, что его терзало теперь — это боязнь заблудиться в этом нескончаемом нагромождении искусственных пещер и коридоров, поскольку отныне, как он считал, каких-то опасных для жизни встреч остерегаться не приходилось. Батареек этого мощного электрического фонаря должно было хватить ещё на несколько часов. Наступит, конечно, момент, когда они сядут и он погаснет. Но тогда Боб воспользуется своей миниатюрной моделью, с которой никогда не расставался, величиной не более зажигалки. Правда, питания у этого мини-устройства хватало всего на час. А дальше его ждала полнейшая темень. Чернота и отчаяние… Безысходность и безумие… Помешательство и изнеможение… Бессилие и смерть…
Боб напряг все душевные силы, отгоняя от себя мысли об этом фатальном исходе; впрочем, вскоре новое событие окончательно отвлекло его от них. По мере продвижения галереи постепенно расширялись, переходили в гигантские с низко нависшими сводами каверны, в глубине которых беспомощно терялся луч фонарика. Почва становилась все более рыхлой, и порой Бобу приходилось продолжить путь по колено в воде.
Последнее обстоятельство навело его на мысль, что он все ещё находится где-то неподалеку от центра столицы. Судя по всему, он вышел к обширным подземным болотам, образовавшимся просачиванием вод от скрытой под самым сердцем Парижа реки — Град Бателье. Было вполне возможно, если не очевидно, что они сообщались с канализационной системой. А это значительно повышало шансы Морана найти вскоре выход на поверхность.
Надежды оказались не напрасными, и спустя некоторое время Боб набрел на грубо сработанный канал, сооруженный, видимо, несколько веков тому назад. В этом ничего удивительного не было, поскольку первые работы по благоустройству городского коммунального хозяйства в Париже относятся ещё к 1370 году.
