Дракоморте - Ирина Вадимовна Лазаренко
Дракон выходит за ворота, не понимая, где находится и что происходит, — ноги просто несут его подальше от яркого, громкого, злого, неодолимого. Ноги ведут его туда, откуда ветер доносит едва ощутимый запах разломанного гриба — он кажется спасительным после бесконечной вони желчи, тлена, крови, горящего живого дерева.
Во дворе Башни орут котули, висящие на гноме, — он расшвыривает их, яростно ругаясь, а они не могут прокусить ворот его стёганой куртки. Визжат оборотни, несётся над предрессветным лесом безумный хохот Юльдры. Гигантская хорошечка склоняется над рычащими зверями и двумя жгутиками, каждый толщиной с канат, выхватывает из месива двух оборотней. Небрежно отшвыривает их прочь, и они улетают за ворота. Следом огромная хорошечка хватает двух котулей, которые отчаянно мутузили друг друга, и хорошечка не может понять, что это означало.
Выброшенные за ворота оборотни яростно ревут, роняя пену изо рта, мотают головами, трут лапами носы. Кашляют. Принюхиваются. Позади, в Башне победно ревёт гном, скинувший с себя котулей. Кричит: «На тебе, мать твою храмскую!», и безумный хохот обрывается в хрусте и влажном чвяканье. Оборотни смотрят на Башню, принюхиваются к ней — кровь, желчь, гарь, металл, шерсть… Отворачиваются от Башни, принюхиваются к тому, что в темноте леса, — чистый запах свежей крови. Кто-то уходит от Башни и несёт много вкусной крови и голого мяса. Едва уловимый запах разломанного гриба маячит далеко впереди.
Запах крови медленно удаляется от Башни, и оборотни, негодующе взвизгнув, бросаются за ним.
***
Осознание приходило к Йерушу очень-очень медленно. Осознание, что его путь в кои-то веки не упёрся в тупик. Что он не погнался за сверкающим туманом, ничего себе не придумал, всё-превсё понял правильно и сумел прошагать по этой дороге до самого конца. И в конце пути, так легко и буднично, без всяких сияний и торжественных речей он получил то, за чем пришёл. Без решительных превозмоганий, без надрыва и сияющих откровений.
Потому-то так трудно поверить, что цель достигнута. Просто он шёл к цели очень-очень долго и не верил, что дорога недоходимая, — пока наконец один из бесконечного множества шагов не оказался последним.
Без всяких подвохов. Он дошел. Ему запросто и небрежно бросили прямо в руки ту великую ценность, в существовании которой он даже не был уверен до конца.
Ту самую великую важность, которая перевернёт мир за пределами Старого Леса.
Он перевернёт мир! Он, Йеруш Найло!
Когда ощущение триумфа затопило Йеруша полностью, от кончиков острых ушей до пальцев ног, он открыл глаза, раскинул руки и несколько мгновений с улыбкой смотрел в густую листву кряжичей высоко над своей головой, а листва шуршала, шелестела и волновалась, и ветки деревьев ходили ходуном. Кряжичи знали, что произошло нечто особенное. Странно: Йеруш должен был бы сейчас орать, бегать, вопить и кувыркаться, но вместе с торжеством его наполнило непривычное умиротворение, какая-то истома, и орать сейчас не хотелось ни капельки. Но Йеруш знал, что если бы он был драконом, вот таким как Илидор, с сияющими глазами, то сейчас свет его глаз заливал бы весь лес, от центра, где покоится голова старейшего земного дракона, и до северо-западной опушки, где заканчивается последний позвонок его хвоста.
Теперь Йеруш точно знал, что много лет назад выбрал верный путь — свой путь. Теперь он покажет всем, что был прав. Он сделает нечто огромное и важное для всего Маллон-Аррая, для каждого эльфа, человека и гнома, живущего на этой земле. Он изучит живую воду. Он узнает, из-за чего вода становится живой. Он перевернёт жизнь всего континента — о, как глупы и мелки были устремления эльфов, которые получали этот бесценный дар прежде! Какой дурак спасает кого-то одного, если возможно спасти многих? Как им в голову могло прийти просто потратить, безвозвратно и окончательно потратить то, что можно изучить и сделать частью системы научных познаний, подарить миру, прославить себя?
Улыбаясь и тихонько мурлыкая себе под нос, Йеруш нащупал в кармане пузырёк хрустального стекла. Всё это время он ощущал, как пузырёк, даром что легчайший, слегка оттягивает карман, но нащупать контуры было всё равно бесконечно приятно.
Маленькое хрустальное хранилище тайны.
Потом Йеруш, не в силах сопротивляться соблазну, вынул пузырёк из кармана, чтобы снова посмотреть на него — и разве можно было противиться этому желанию?
Здесь, под сенью густой листвы, отблески света на хрустальных гранях были не такими яркими и не бело-синими, как у озера, а лимонно-зелёными. Йеруш долго рассматривал их, долго поворачивал пузырёк туда-сюда, заставляя отсветы перетекать по хрустальным бокам. Было немного похоже на то, как свет плавится в чешуйках золотого дракона.
Кстати, где теперь искать дракона?
Как только Йеруш подумал об Илидоре, он наконец осознал, что у пузырька нет пробки. Живая вода заключена в цельный кусочек хрусталя.
А потом Найло услышал впереди встревоженные голоса и мимо него промчались, проламывая кусты, два ошалелых оборотня с окровавленными пастями. Йеруш отпрыгнул, но звери, не обратив на него внимания, убежали прочь. Краем глаза Йеруш уловил блеск светлых волос, как будто подсвеченных солнцем или яркой лампой — мелькнул на границе видимости и бесследно исчез.
Раздираемый самым паскудным предчувствием, Йеруш двинулся на звук встревоженных голосов. Ему бы хотелось ошибаться, но голоса были грибойские.
Глава 34. Придёт серенький волчок
Вскоре после рассвета, едва роса успела просохнуть на листьях калакшми, в дом лекаря-грибойца притащили истекающего кровью чужака.
— Волки порвали, — шептали стражие, сгружая бессознательное тело на больную кровать — широченный пень с углублением, выложенным целебными травами и накрытым бархатистой шкурой олешка-двухлетки. — На северной кромке грибницы лежал. Мы с проутренним дозором пошли, а тут он. Помрёт, видать, а?
Лекарь, подвижный старикан, похожий на высохшее сливовое дерево, шустро зажигал огни в плошках, нашёптывал им что-то, косил серо-стальным глазом на больную кровать.
С первого взгляда на порванного волками человека, в утренней серости, лекарь было решил, что перед ним эльф, из тех, которые частенько приходят со своим товаром в эту часть Старого Леса.
