Дом на краю - Женя Онегина
Заблудиться в Венеции должен каждый. Потому что в лабиринте узких улочек и каналов сбивается любой навигатор. И они заблудились, конечно. И долго ходили кругами в поисках отеля. Им удалось забронировать номер в старом городе каким-то чудом. Об этой сумме Кир тоже предпочел не вспоминать. Только подумал о том, что выставленный Юрке за его проделки счет с каждым днем становится все длиннее. Чем дальше уходили они от Piazza San Marco, тем уже, темнее и грязнее становились улицы. Пересекая по горбатому мосту очередной канал, Кир поморщился, глядя на мутную зеленую воду. На волнах, ударяясь о каменную стену дома, покачивался небольшой катер, полный деревянных ящиков с продуктами. Двое крепких молодых людей споро разгружали транспортное средство, не обращая никакого внимания на ощутимую качку. Завернув за угол, Кир и его спутники оказались на узкой улице, шириной не больше трех метров. И ровно половину этого расстояния занимали столики, накрытые скатертями в красно-белую клетку. Свободных мест не было. Тем временем, с противоположной стороны улицы, больше напоминающей тоннель, показались китайские туристы, возглавляемые гидом с китайским флажком на высоком шесте. Бесконечная экскурсионная группа, похожая на пестрого дракона, все шла и шла, заставляя остальных прохожих беспомощно вжиматься в прилавок. Или во влажный серый камень здания. Кирилл мысленно пообещал себе никогда не покупать ничего из еды в подобном месте. Только воду в бутылках. Он будет умирать от жажды, но ни за что не сделает и глотка из питьевого фонтанчика в углу вон той небольшой площади. Или из любого другого в этом городе.
У Кирилла закружилась голова. От обилия резких, насыщенных, непривычных запахов. От нестерпимого шума. От глухих ударов волн в темных водах каналов. И тогда он просто сел на ступенях очередного моста и со всей силы сжал голову руками. Зажмурился крепко. И попытался дышать ртом. Охватившая его паника не желала отступать, и Кир все считал и считал про себя, пытаясь справиться с навалившейся усталостью. Десять. Двадцать. Тридцать. Сорок. Пятьдесят…
Но вот сердце прекратило трепыхаться испуганной канарейкой. И он смог вдохнуть полной грудью, чтобы через секунду закашляться от перезрелого, соленого, тягучего вкуса этого места, что против воли оседал на языке и в пересохшем горле. Виски разрывало адской болью. Показалось – всего на мгновение, но все же! – что он никогда не сможет выбраться из этого душного, влажного города, похожего на обросший вековым мхом склеп…
– Папа, будешь мороженое?
Кирилл открыл глаза. Ника стояла перед ним, невероятно очаровательная в ярко-синей футболке с нарисованной на груди свинкой Пеппой и в розовой панамке. Дочь протягивала ему эскимо. Упакованное эскимо! Он никогда не устанет повторять, что Соня – находка!
– Папа будет мороженое, Никуль! – Кирилл счастливо улыбнулся и усадил девочку к себе на колени.
Он добрался до Венеции из Москвы за три дня. В конце концов, чисто технически, он сдержал свое обещание. Сегодня вечером он непременно придет на причал Сан-Марко и… Кирилл уже не знал, что будет дальше. От недавней уверенности в себе и их с Настей любви не осталось и следа. Теперь, как следует рассмотрев фото, которое лучший друг Юрка отправил его жене, Кирилл мог надеяться только на чудо. На то, что Настя знает его, как облупленного. И простит. И за это тоже. Он обещал ей сказку. А она смеялась в ответ. Она никогда не верила в сказки! Он обманул, но для нее этот обман не стал сюрпризом. Она заставила его сдержать слово. Сидя на ступенях безымянного моста и крепко прижимая к себе дочь, Кирилл надеялся, очень надеялся, что у его семьи еще есть шанс.
Где-то совсем рядом воздух взорвался сотнями восторженных голосов. Бельгия стала бронзовым призером чемпионата мира по футболу. Даже город Святого Марка не мог остаться в стороне от этого события. Тысячи людей приезжали в Венецию каждые выходные, и даже среди них были те, кто готов был променять красоты города на футбол.
А ведь он сейчас должен быть в Питере. Почему? Почему он не предложил Насте такой вариант? Они бы зафрахтовали катер на всю ночь и встретили бы рассвет на Неве… Они бы пили шампанское и любовались на разведенные мосты, на проходящие мимо них огромные торговые суда, направляющиеся в Финский залив. Он смотрел бы на Петропавловскую крепость, проступающую в темноте неясными очертаниями, и целовал бы свою жену…
– Кир, нужен твой паспорт. Соня уже получила ключи, – проговорил Митька, возвращая его в душную Венецию.
– Соня что сделала?
– Соня нашла отель, – Митька улыбался, – немного странный. Если честно, очень странный. Он скорее похож на музей или…
– Или склеп, – продолжил за него Кирилл, ставя дочь на брусчатку и поднимаясь.
– Или на склеп, – согласился Митька и передернул плечами.
– Это Венеция, детка, – хохотнул Кир и ударил брата по плечу, – веди нас, Дракула.
– Тогда уж Казанова!
– И у меня есть шанс оставить тебя на годик в здешней тюрьме? – усмехнулся Кир.
Митька скривился и кисло улыбнулся в ответ. Ему, как и старшему брату, все меньше нравилась Венеция.
Причал Сан-Марко был пуст.
Солнце давно село, и большинство туристов – из тех, кому хватило духу и средств остаться в Венеции на ночь – переместились за столики в кафе на Piazza San Marco. Три года назад их с Настей «свадебных» денег как раз бы хватило на ужин в одном из них. Впрочем, и сейчас мало что изменилось. Поэтому они снова сидели на причале, свесив ноги вниз, и наблюдали, как гондольеры укрывают от ночной влаги свои гондолы, а припозднившиеся катера и небольшие яхты покидают беспокойные воды Венеции. На город опустилась странная тишина. Он сделал это. Догнал. Нашел. Добрался.
Кирилл увидел ее сразу. Тоненькую фигурку на самом берегу. Она не
