М. Берг. Чашка кофе. (Четыре истории) - Михаил Иванов
– То есть, вы всё-таки согласны, что переживание мистической сути бытия присуще человеку от его сотворения, я вас правильно понял? – довольно резко прервал медитативно-баюкающую, словно океанские волны, речь собеседника Форман.
– А-а… м-м… – Рэй отвёл глаза. – Генетически, я бы сказал. Именно из этого ощущения, и как пребывание в нём, появились искусство, религия. А как практическая попытка добраться до истоков энигмы – наука. Иными словами, в отличие от вашей, Форман, трактовки, вовсе не чувство прикосновения к тайне приходит от Бога, а наоборот – образ Бога создаётся нами из этого чувства. Вот в чём, возможно, исток того самого вопроса и не найденного вашим Агасфером ответа.
– В таком случае, весьма прискорбно, что современные, цивилизованные люди в отношении причастности к вселенской тайне просто катастрофически отстали от своих далёких предков. Да, это действительно катастрофа: деградация, оставляющая человеку лишь озабоченность животными потребностями – питанием и размножением. Люди стремятся в города, поближе к предлагаемым наукой благам – к цивилизации… которая, по сути, лишает их Бога. А вот Агасфер, кстати сказать… В общем, за него в этом вопросе переживать не стоит.
Прошла, наверное, минута, прежде чем Рэя догнала-таки затерявшаяся было в турбулентности словесного маневрирования мысль.
– Знаете, Форман… а ведь такие истории, какую вам довелось услышать, не рассказывают кому попало – разве что будучи уверенными в том, что конфиденциальность останется сохранена. Подобное доверяют только очень близким друзьям или… – Рэй прищурился. – Послушайте-ка, а вы случайно не священник? И не получилось ли так, что вы сейчас нарушили тайну исповеди? А впрочем, – и махнул рукой, – это не моё дело. Да, кстати, Форман, я тут наговорил всякого – простите, если затронул ваши чувства верующего.
– Не стоит извиняться за искренность – это ведь, знаете ли, шаг к Богу. А исповедь… Бывает, человек облегчает душу, рассказывая о том, что его гложет, первому встречному, совершенно случайному человеку. Может, такие откровения по большому счёту тоже следует считать исповедью?
– Что ж, вы правы, пожалуй… О, вот и наш гостеприимный Улисс! – оглянулся Рэй на обречённые вздохи и шарканье волочившихся по-стариковски ног: мистер Доу выбрался-таки с кухни и снова взялся за поднос. – Простите, Форман, я оставлю вас на пару минут… Послушайте, где у вас здесь туалет? – обратился он к плетущемуся, словно каторжанин в колодках, хозяину.
Тот кивнул в сторону стойки: у другого её конца, противоположного от входа на кухню, находилась ещё одна дверь.
– И спускайте бережно – воды не будет до утра! – бросил мистер Доу вслед Рэю, спохватившись.
***
Взявшись за дверную ручку, Рэй задержался и глянул через плечо: хозяин уже выгрузил на столик тарелки с яичницей и теперь – ну чисто шахматист, расставляющий фигуры на доске! – чётко припечатывал между ними небольшую армию склянок и плошек – приправы, должно быть. Форман никак не реагировал на манипуляции мистера Доу. Его пустой взгляд однозначно говорил о том, что он снова превратился в статую. Оба, хозяин и посетитель, словно не замечали друг друга. Впрочем, как и Рэя. Рэй незаметно достал телефон и сделал несколько снимков своего собеседника.
Плотно закрыв за собой дверь, Рэй потыкал пальцем в экран и озабоченно нахмурился: связи не было. Высунул руку с телефоном в приоткрытое маленькое окошко, подождал, но и здесь его постигла неудача. Поджав губы, он набрал текст сообщения: «Высылаю фото. Пробей мне человека за столиком. Обрати внимание на имена: Форман, Агасфер. Возможно, бывший военный. Может иметь богословское образование. Очень скрытный тип: практически ничего не удалось из него выудить. Я пытался его разговорить так и эдак, но больше разговорился сам, – надеюсь, не ляпнул лишнего. Да, и отследи моё местоположение. Мне нужно, чтобы твои люди были наготове поблизости. Задержу его, насколько смогу. Поторопись». Затем коснулся значка «отправить» и понаблюдал несколько секунд за тщетной попыткой программы справиться с этим простым заданием…
***
В склянках действительно оказались специи. Соль и перец Рэй распознал сразу, плошки с кетчупом и горчицей тоже, остальное содержимое мелкой разномастной и, надо сказать, весьма замызганной посуды так и осталось для него загадкой. Рэй не стал рисковать и взялся за солонку.
Форман приступать к ужину не спешил – сидел со знакомым уже видом лаборанта-микробиолога, на расстоянии изучая кулинарное произведение мистера Доу. Похоже было, что он вообще не собирается прикасаться к столовым приборам.
– Что же вы, Форман? – кивнул Рэй на тарелку своего визави. – Не голодны?
– Не особенно.
– Ну, ваше дело.
Подсолив яичницу и сковырнув вилкой с ноздреватой «лунной» поверхности обломок скорлупы, Рэй замер вдруг и прислушался. Достал телефон: нет, показалось. Проверил своё сообщение: оно так и оставалось неотправленным. Убрал телефон и снова взялся за вилку… и опять остановился.
– А знаете что, Форман? Пожалуй, у меня есть для вас своя мистическая история – только настоящая, безо всяких неясных ощущений и фантазий. Ну, разве что поначалу.
– У каждого из нас…
– Верно, верно, – поспешно согласился Рэй. – Мы действительно редко держим в голове загадочные и необъяснимые случаи, которые не вписываются в привычную реальность, и я, готов это признать, не исключение: наша беседа заставила меня вспомнить нечто подобное.
– Любопытно…
– Так вот, история эта произошла с одним моим хорошим знакомым по студенческим ещё временам. Имя его… Думаю, имя в данном случае не имеет значения, но для удобства назовём его… ну, скажем, Март. О том, что с ним случилось, Март рассказал мне после выпитой на двоих бутылки виски. И я был первым человеком, который услышал эту его историю. По характеру своему Март – совершенно не склонный к излиянию души человек, но, видимо, воспоминание о нашей с ним давней дружбе, щедро сдобренное
