Геннадий Иевлев - Победитель приходит первым
— У меня сейчас голова лопнет от этого бреда. — Ромм приложил свою правую руку не к карточке легализации, а к своей голове и вдруг, осознал, что говорит на том же самом языке, что и шмутт. — Что со мной произошло? Если я не узнаю, не будет никакой ни Корсы, ни руды. Где мы находимся?
— Приложи руку. — В голосе шмутта скользнули нотки угрозы. — Не вынуждай к принуждению.
Ромм молча ткнул сразу всеми пальцами правой руки в карточку легализации. Ему показалось, что она на мгновение вспыхнула бледным зеленоватым светом.
— Всё? — Ромм перевёл взгляд на шмутта.
— Всё!
— Я хочу знать, где я сейчас нахожусь?
— На Орс. В одном из модулей базы первых колонизаторов. База заброшена и искать тебя здесь никому не придёт в голову. — Заскрипел шмутт, откинувшись на спинку кресла. — Универсальный язык в твою голову, как и в головы остальных контрактников был вложен через шлем контроля сознания. Ваша раса очень слаба, совершенно не имеет никакой защиты своей информации и оперировать с вашим информационным полем не составляет никакого труда. Для меня это хорошо: не нужно ломать твоё сознание, чтобы ненароком не уничтожить, какую-то нужную информацию. Для вас же, это не совсем хорошо, так как каждый бион в состоянии делать с вами всё, что ему заблагорассудится.
— И сколько я был под шлемом?
— Около суток, хотя другим хватило и пары часов. С тобой я был очень аккуратен. Ты должен ценить моё отношение к себе.
— Большое спасибо! — Вытянув губы в широкой улыбке, Ромм склонил голову.
Его лицо тут же исказилось гримасой недоумения, так как он совершенно не помнил, откуда он знает это выражение, так как в лексиконе затров его не было, а оно у него появилось невольно, неосмысленно и потому, оно могло относиться лишь к чужому языку.
— Я сейчас уйду на несколько дней. — Продолжил говорить шмутт, оставив эскападу Ромма без внимания. — Скоро откроется портатор. Нужно проверить состояние пространства, где он откроется. Один из ваших кораблей слишком близко прошёл от него в его прошлое открытие и я должен убедиться, что в пространстве сейчас нет других ваших кораблей. Чересчур любопытны вы стали. Проблемы мне ни к чему.
— Когда это произошло? — Вдруг поинтересовался Ромм.
— Около года назад.
— Это был грузовой корабль?
— Не знаю. Но навряд ли он уцелел.
— Значит, это ты уничтожил мой тягач и капитана Качура. Гад! — Ромм сжал кулаки.
— Он сам себя уничтожил. Там нет ваших трасс и никто не просил его лезть в тот район пространства.
— Проклятье! — Ромм с силой опустил кулаки на подлокотники. — Зачем он туда пошёл?
— Надеюсь, никто об этом никогда не узнает. — В скрипучем голосе шмутта скользнула интонация, скорее всего указывающая на насмешку. — Вы ещё не доросли до портаторных перемещений и знать вам о них незачем.
— Ты не боишься, что когда я вернусь, через восемь лет, то непременно доложу в Управление Космофлота, истинную причину гибели капитана Качура. Мы найдём твой портатор.
— Ты забудешь о нём, как и о том, где был.
— Ты хочешь сказать, что я вернусь с тем, с чем и ушёл? — Ромм постарался вплести в свой голос нотки угрозы. — Никаких денег у меня не будет? Если так — я с этого места не сдвинусь.
— Денег у тебя будет столько, сколько ты сможешь заработать.
— Но ведь это будут ваши деньги. — Возмутился Ромм.
— Им можно придать ту форму, которая будет приемлема в твоей цивилизации.
— Что ты имеешь ввиду?
— Что слышал. — Шмутт поднялся. — Еда в хозяйственном блоке. Надеюсь портатор не повреждён и вскоре мы будем на месте. Общаться советую только на универсальном языке. Для вашего же блага.
Повернувшись, он своей странной, вихляющейся походкой направился к выходу.
Проводив его долгим взглядом, Ромм взял со стола свою карточку легализации и принялся вертеть её перед глазами, внимательно рассматривая.
Это был кусочек совершенно прозрачного пластика, без видимых иллюстраций и лишь когда Ромм присмотрелся к карточке очень пристально, увидел странный узор, будто вплетённый в пластик, весьма напоминающий папиллярный.
Значит вспышка мне не показалась. Интересно, мои пальцы намертво вморозились в пластик или их можно как-то удалить. Углубился он в размышления. А может это и не папиллярные узоры, а вообще, что-то другое? Ромм глубоко вздохнул и сунув кусочек прозрачного пластика в карман курточки, повернулся к двери. Если он ушёл, можно попытаться определиться со своим местоположением. Если это, действительно, Орс, без скафандра наружу не высунешься. Похоже, что он не врёт. Странная откровенность. Определённо здесь есть шлюз, через который он загоняет летательный аппарат на базу, иначе, он уже бы привлёк к себе внимание с орбиты Орс. Но он ведь говорил, что его летательный аппарат невидим для наших сканеров, значит он защищён каким-то полем, потому его никто и не видит. Иначе, на него непременно, обратили бы внимание и о нём говорили бы во всёй Федерации. Неужели никто его не видел на улице, где он стоял? Странно. А если защитное поле действует на определённый объём пространства — попал в него и ты уже не видишь окружающих и они тебя тоже. Ромм усмехнулся. Мечтатель! Он поднялся и направился к выходу. Но всё же нужно попытаться определить своё местонахождение, даже, если я и на Орс. У меня же есть сканер связи. Ромм достал из кармана устройство связи Федерации и нажал на несколько сенсоров, но аппарат остался безмолвен. Проклятье! Вне зоны. Он состроил гримасу досады. Не зря он запёрся сюда. Проклятье! Как хочется пить.
Выйдя в коридор, Ромм осмотрелся и направился к ближайшей двери. Комната за ней была точно такой же, как и та из какой он ушёл — в ней никого не было. Следующая была аналогичной и тоже пустой и лишь в следующей, в кресле сидел один из мужчин, которого Ромм видел в летательном аппарате. Он подошёл к мужчине.
— Привет! Где здесь хозяйственный блок. — Заговорил Ромм на универсальном языке. — Я хочу пить и нужно сменить… — Он потряс рукав своей курточки.
— Там! — Мужчина махнул рукой.
— Там я уже был. Там ничего нет. — Стараясь придать голосу грубость, произнёс Ромм.
— В конце коридора. — Более пространно объяснил мужчина, даже не повернув голову в сторону Ромма.
Ничего больше не сказав, Ромм повернулся и выйдя из комнаты, направился в дальний конец коридора, но заглянул он не в последнюю дверь коридора, а третью от его окончания. Удивительным образом он угадал — за ней была не стандартная комната, как прочие, а большой зал, напоминающий хозяйственный блок: с одной стороны у стены стояли стеллажи, на которых что-то лежало; на другой половине зала стояли несколько столиков с парой табуреток перед каждым; вся стена напротив столиков была утыкана массой разновеликих двёрок. Ромм направился к этим двёркам и принялся открывать их все подряд. Баночки с тоником нашлись где-то в середине стены — за дверкой находился холодильный шкаф. Взяв две баночки, Ромм подошёл к одному из столиков и усевшись на табурет, открыл баночку и принялся неторопливо пить, углубившись в очередное размышление.
