Невероятная Индия - Василиса Ветрова
Подруга ушла за витаминами, а я развалилась в кресле, разглядывая розовые горы. Вот они какие коварные. А я-то думала горная болезнь только у альпинистов. Интересно, две тысячи метров это много или мало?
Надо шоколадку какую-то купить в кафе, если есть. Сахарок в крови хорошо должен пойти на фоне гипоксии.
Я подошла к стойке. Там обретался парень в фиолетовых индийских штанах, серой толстовке с копной вьющихся волос, собранных на голове в пучок. Он что-то втирал индусу, кажется, хотел чая с имбирём, на что бармен отрицательно качал головой. В итоге они договорились на масалу. Я, наблюдая за беседой, заметила характерный акцент у парня. Коверкая язык примерно в такой манере, говорили у нас на уроках в школе. Потому, когда он сделал заказ и обернулся, ответила на его любопытный взгляд прямым вопросом:
— Русский?
— О, привет! — лицо у парня было добродушное и загорелое. — Ага! Как ты здесь? Откуда приехала?
Уже через пять минут я знала, что парня зовут Вова, и что он из Перми. Подошла Оля и мы втроём устроились за столиком, а наш новый знакомый рассказывал о себе:
— Я в Индии уже полгода, в основном в горах тусуюсь, хорошо здесь, красота. У меня палатка, ставлю на ночь в укромном месте. А езжу автостопом, рюкзак небольшой. Раз в месяц спускаюсь вниз, родители переводят мне сто баксов, беру отель, стираю всё, плеер заряжаю, покупаю крупы, сухофрукты какие-нибудь — и снова в горы.
— А остальное время где моешься? — ахнула Оля.
— Так в горных речках, холодно, зато быстро, — улыбнулся парень. — А постирать вот да, проблема.
— А в палатке как, не холодно? — я вспомнила, как мы подмерзали сегодня в домике.
— Здесь нет, нормально, — махнул рукой Вова. — А если выше в горы, там, конечно, холоднее. Но там ашрамы есть. Всё равно индуист ты или кто ещё, приходишь, делаешь какую-то работу, а тебе ночевать разрешают и еду дают. Еда простая, рис обычно, ничего особенного.
— Ух ты, вот это у тебя путешествия! — восхитилась Оля. — Интересно.
— Да, я вообще путешественник, до этого в Тайланде жил, тоже в палатке, в Тибете, а потом и досюда добрался.
— О, мы тоже были в Тае, там здорово, а с палаткой на берегу моря так вообще, наверное, супер! — подруга мечтательно улыбнулась.
Вова улыбнулся в ответ и полез в свой потрёпанный временем походный рюкзак, вытащил оттуда деревянную ложку.
— Держи, — он протянул ложку Оле. — Это я из можжевельника вырезал. Вчера вечером закончил.
— Ух ты! Это ты сам?! — подруга восторженно разглядывала изделие. Я тоже к ней присоединилась: ручка красиво изогнута, сама ложечка гладенькая.
— Супер! — одобрила я. — Ты настоящий мастер!
— А ещё ложки у меня нет, — спохватился Вова. — Держи перо орла, я нашёл его в горах!
Он отвязал от рюкзака большое пестрое перо и вместе с синей лентой торжественно вручил мне.
На столик упала тень, как будто сам хозяин пера пролетел над нами, закрывая солнце. Впрочем, это оказался кое-кто другой.
— Привет, девчонки, что делаете? — за нашими спинами возник Данила, только что спустившийся с гор. Он скользнул взглядом по Вове, ложке в руках Оли и крепко обнял свою девушку за плечи, присаживаясь рядом.
— Привет. Я Данила, — он протянул нашему путешественнику руку.
— Владимир, — не растерялся Вова. — Ты на вершину сегодня ходил? Как там? Я вот только пришёл сюда. Завтра тоже собираюсь.
— О, а мы завтра ещё раз пойдём! — сообщила Оля. — Присоединяйся!
Вова заболтал нас часа на два. Данила оттаял и сам активно участвовал в беседе, хотя и косо посматривал на можжевеловую ложку, которую держала в руках подруга.
Наш новый знакомый вдруг резко закончил разговор сам:
— Ребят, темнеет. А мне ещё место искать палатку ставить. Давайте, завтра увидимся на вершине!
Мы разошлись и Данила нашёл наконец возможность высказаться:
— Девчонки, ну вы вообще беспечные! Какой-то хрен с горы, в прямом смысле этого слова, подсаживается к вам за столик, а вы и уши развесили! Вы вообще его знаете? Выглядит он так себе, весь потрёпанный, пыльный.
— Так он путешествует тут автостопом. По-моему, очень милый общительный парень, — не согласилась Оля и убрала ложку в сумку.
— Беспечные вы, вообще, — фыркнул Данила. — Ничего из вещей не пропало?
— Всё при нас, — тон Оли тоже стал недовольным.
— Ребят, давайте возьмём ещё масалы и погуляем по окрестностям. Завтра на гору лезть, времени не будет. А тут вон сколько красивых рододендронов и всякого. Пофоткаемся, — предложила я.
От идеи пофоткаться все сразу оживились и забыли про разногласия. Данила специально тащил с собой зеркалку, а Оля любила позировать.
— Точно, на закате отличное освещение, мягкое, — парень любовно погладил фотоаппарат, который висел у него на шее. — Я там ещё наверху наснимал!
До самой темноты мы гуляли по тропинкам среди огромных рододендронов. Их ветви покрывали не только пышные розовые цветы, но и лишайники, буквально облеплявшие кору зеленоватой шубой.
— Воздух здесь чистый, — заметила я. — Вон сколько лишайника.
— О, Вася точно знает, она ж биолог, — одобрила подруга.
Прогулка расслабила всех и привела в умиротворённое состояние. Мы дошли до старой каменной кладки и уселись на неё, свесив ноги. Внизу расположилась небольшая деревенька, и было видно сарайчик, в который крестьянин загонял на ночь отару овец. Белые облачка на ножках блеяли и катились в ворота.
— А что, размеренная жизнь на чистом воздухе, пасти овец, колоть камни, — задумалась я вслух. — У них есть то, чего нет у нас: спокойствие, чистый воздух и горы. А мы впахиваем и тратим кучу денег, чтобы прилететь сюда.
— А они мечтают о том, что есть у нас, — в тон мне ответила Оля. — Суета, бутики со светящимися витринами, деньги, путешествия. Увидеть что-то кроме этих гор.
Улыбнувшись, подруга добавила:
— Странные люди. Чего нет, того и хотят.
— Ну, так этот старик, который загоняет овец, вряд ли мечтает, — заметил Данила. — Прохавал жизнь и вполне доволен. А вот молодежь — наверное. Молодым на месте не сидится. Но не факт, что к старости они не вернутся в горы, чтобы вечером вот так втыкать в виды.
— Ага, как наши пенсионеры, — подхватила Оля. — Дача, огородик, покой…
— Так что, девчонки, пока молодые надо ездить, смотреть всё — подытожил Данила. — А то начнётся потом грядки и всякое такое.
— Главное, чтобы всё в
