Игорь Подколзин - Искатель. 1984. Выпуск №3
— Сюда нельзя, чужестранец.
— Это наша лодка. И мы будем ходить здесь тогда, когда нам нужно, — спокойно ответил Павел и неторопливо шагнул к рою, стоявшему у него на пути. Небольшой камешек, этакий округлый, скользкий булыжничек, оказался на тропе как раз в том месте, где опустилась его стопа. Нога подвернулась, и совершенно неожиданно Павел растянулся на земле.
— К роям не подходят без разрешения, это знает любой дикарь.
Павел сел, взял этот камень и вдруг очень точным и неожиданным движением послал его вперед. Камень ударил стоявшего на тропе роя в солнечное сплетение, и тот согнулся от боли.
— Это тебе за дикаря. Невежливо так встречать гостей.
Павел поднялся, отряхнул песок. Стоявшие в стороне рои оказались теперь на тропе, и все трое преграждали ему путь к шлюпке. Павлу очень не нравились деревянные трубочки, угрожающе выставленные навстречу, они могли оказаться незнакомым оружием, и он уже совсем было собрался попробовать выбить их из рук роя, как вдруг тот, кого он весьма чувствительно щелкнул камнем, предостерегающе поднял руку.
— Подождите. Пусть он сначала покажет дорогу в небесную лодку.
— Ну что же, — усмехнулся Павел, — это совсем несложно, идите за мной. — Он знал, что защитное поле настраивается индивидуально и никого постороннего не пропустит к шлюпке, так что ничем не рисковал. Раз эти рои до сих пор сидят здесь, значит, все в порядке: с защитным полем им не удалось справиться.
Дальнейшее было совсем просто. Павел свободно, будто и не существовало никакой преграды, прошел сквозь защитное поле, а трое роев, идущие за ним шаг в шаг, отпрянули, получив ощутимый упругий толчок. Почти сразу же тот, что нес деревянные трубочки, приподнял одну из них, и на границе защитного поля, в том месте, где секунду назад была спина Павла, сверкнуло пламя.
Люк открылся при его приближении, а на границе защитного поля сверкнула еще одна вспышка. Вот тебе и Деревянные палочки, примитивное оружие древних. Очевидно, не так просты эти рои, как хотели бы казаться. Где-то у них должна быть производственная база. Не на деревьях же растут такие трубочки…
Глава 6. ЗМЕЙ
Ротанов со дна каменной чаши не мог видеть всей картины в целом и не представлял себе размеров чудища, обвившего храм. Наверно, поэтому голова, показавшаяся в овале стен, не произвела на него особого впечатления. Возможно, он ожидал чего-то большего: слишком уж таинственным и многозначительным был весь предшествующий ритуал. Чудовище не спешило, и у Ротанова оказалось достаточно тех растянутых долей секунды, которые приходят к хорошо тренированному человеку в напряженный момент. Он успел отбросить Элну, увернуться от щелкнувших зубов, успел достать нож и нанести первый удар, прежде чем голова отпрянула в сторону и вверх. Удар был неудачен. Лезвие скользнуло по роговым чешуям, не задев глаза.
Последовал следующий бросок, теперь уже направленный на одного Ротанова, гораздо более точный и более стремительный, чем первый. И все же Ротанов вновь сумел увернуться. Голова змея со страшным грохотом ударилась в стену храма. Во все стороны брызнули осколки камня, стена треснула, змей вновь взревел и на секунду потерял ориентировку после удара.
Прежде чем змей втянул голову и нанес следующий удар, Ротанов успел обернуться и посмотреть на Элну. Она стояла у стены, совсем не там, куда он отбросил ее в начале поединка. Стояла спокойно, во весь рост, откинув голову. Ни тени страха или тревоги не заметил он на ее лице. Что-то его поразило в ней, может быть, выражение глаз, но у него не было времени разбираться теперь в оттенках ее настроения, хотя он почувствовал, что в ее спокойствии кроется нечто важное.
Змей ударил снова. На этот раз удар пришелся в пол, и перекрытие не выдержало; в полу образовалась огромная дыра — метра два в поперечнике. Ротанов рванулся в сторону, но не совсем удачно Его нога попала в скользкую кашу из плодов. Он почувствовал, что теряет равновесие, и в ту же секунду оказался на полу. Высоко над ним толстая шея сократилась и раздулась. Щиток головы был теперь направлен прямо ему в грудь. Он подумал, что теперь уже не увернуться, подумал совершенно спокойно и отрешенно, словно речь шла о ком-то постороннем. И тут Элна, до сих пор безучастная, вдруг шагнула вперед и сказала что-то, какие-то слова, незнакомые и странные. Голова змея вдруг дернулась, словно наткнулась на невидимую преграду, рванулась назад и исчезла в темном провале.
Ротанов уже был на ногах. Несколько секунд он смотрел на женщину, стараясь осмыслить только что виденное.
— Я знаю древнее заклятие, иногда оно помогает…
— Ну, конечно, заклятие… Как я сразу не догадался! Это же так просто!
— Ты мне не веришь?
— Я во что хочешь поверю, если этот монстр оставит нас в покое.
Она отрицательно мотнула головой.
— Он не оставит нас в покое… Я не должна была, но он хотел тебя убить, и вот теперь он знает…
— Знает что?
Она молчала. Ротанов схватил ее за плечи и встряхнул. Наверху, у кромки стен, ворочалось и шуршало чудовище, и он подумал, что короткая передышка сейчас кончится.
— Ну же, ну, у нас мало времени! Скажи, что он знает?
— Он понял, что я не борейка. Они охотились за мной много лет и теперь не оставят в покое… Этот робот-змей, он создан искусственно, и он — не самое страшное. Гораздо страшней остров Рин. Если бы ты послушался меня и остался в храме…
Она не договорила, потому что сверху на них обрушился тяжелый шелестящий клубок щупалец. Ротанов боролся несколько минут, но противостоять этим живым канатам было невозможно. Они оплетали, сдавливали тело, мешали дышать. Толстые, необычайно гибкие и подвижные щупальца в несколько минут сделали то, что было не под силу клыкастой пасти. Ротанов почувствовал, что не может двигаться. Он был скован, он задыхался и почти ничего не видел, кроме этих упругих и живых веревок.
Змей расправил одно за другим свои звенящие крылья. Их было много. Каждый сегмент длинного тела монстра поддерживала в воздухе пара крыльев. Наконец, тяжело оторвавшись от храма, он взлетел и медленно начал набирать высоту.
* * *Позиция, выбранная Лартом, казалась удобной, почтя неприступной. Единственная тропинка, ведущая между осыпями по крутому склону горы, здесь обрывалась. На вершине горы оказалась небольшая, плоская, как блюдечко, площадка, защищенная со всех сторон обломками скал и тяжелыми валунами. Павел прилег за выступ и осмотрелся. Внизу под ним как на ладони виден был пройденный путь. Никто не смог бы подняться сюда незамеченным.
