Рэки Кавахара - Ускоренный мир. Том 2. Принцесса багрового урагана
«Зубарарарара» – вроде как стрельба из пулемета. «Гяааа! Хелп мииии!» – вопли на английском. И – «Уоряаа! Сдохни! Сдохни, гад!» – девчоночьи крики.
– УГЯАААА!!! – завопил Харуюки тоже и, скинув туфли, понесся в гостиную, спотыкаясь на бегу.
Там он увидел – доисторическую игровую приставку, подключенную к экрану на стене, картриджи с играми категории Z, разбросанные на полу, и фигуру Красного короля с беспроводным контроллером в руках, сидящую на диване по-турецки.
– К… как… моя комната… ключ… – пролепетал Харуюки, войдя на шаг в гостиную.
Красный король кинула на него взгляд и произнесла:
– А, с возвращением. Братик, у тебя классное хобби. Обожаю такие штуки!
Рядом с застывшим на месте Харуюки прозвучал немного обалдевший голос:
– …Ну, я их тоже не то чтобы не любила. Западные игры того времени философичны, да.
И тут же на экране какой-то старик – видимо, босс мафии – отлетел в сторону в брызгах крови.
– Есть! Пятый уровень готов!
Глядя на сидящую в позе победительницы девчонку из начальной школы, Харуюки вновь пробормотал бессильными губами:
– Как ты… ключ…
Красный король, позировавшая перед экраном, наконец развернулась.
Сперва она взглянула на Харуюки, потом на стоящую рядом с ним Черноснежку. Улыбнулась ангельской улыбкой и качнула рыжеватыми хвостиками.
– Я ведь сказала, что получила временный ключ от матери братика. Всего чуть-чуть поработать – и из него можно легко сделать мастер-ключ. Но не беспокойся, братик. Я не стала трогать другие программы категории Z, которые у тебя за книжками♪.
Я труп.
Школьная сумка выпала из его обессилевшей руки.
Красный король отвернулась от остолбеневшего Харуюки и вновь посмотрела на Черноснежку. В лице девчонки не осталось и намека на невинность.
Отложив контроллер, она вскинула ноги и ловко спрыгнула с дивана.
Сейчас она была одета уже не в белоснежную блузку и темно-синюю юбку, как вчера. Ярко-красная футболка, поверх черная безрукавка на молнии, обрезанные джинсы, открывающие стройные ноги почти до самого верха, и красно-черные полосатые гольфы.
И на шее рубиново светился полупрозрачный нейролинкер.
Девчонка в одежде цвета огня улыбнулась острой, как меч, улыбкой и, сделав несколько шагов, остановилась перед Черноснежкой, по-прежнему стоящей сбоку от Харуюки.
В ответ ученица средней школы в черной одежде и с белым лицом – воплощение холодной темноты – вернула надменный взгляд и атаковала улыбкой.
«Дзз-дзз».
Харуюки чуть ли не увидел, как между ними проскакивают сине-белые искры. На время забыв о катастрофе в гостиной, он медленно попятился.
Не может быть, они же не устроят дуэль прямо сейчас, нет?
Он смотрел на двух королей, серьезно тревожась; тем временем Красный король уперла руки в боки и, вздернув нос, заявила (в ее голосе не осталось ни следа того аромата «младшей сестрички»):
– Хмм, значит, ты и есть Черный король. Ясно, ты и правда черная. Если бы сейчас была ночь, я бы тебя и не заметила.
Черноснежка мгновенно ответила, скрестив руки на груди:
– Кстати, ты тоже по-настоящему красная, Красный король. Интересно, если тебя высадить на перекрестке, машины будут останавливаться или нет.
Искры стремительно набирали вольтаж. Харуюки, безмолвно вопя, отступил еще на шаг.
Они обе «Короли», обе девятого уровня. Если они начнут дуэлиться, то по особому правилу проигравшая потеряет «Brain Burst» навсегда. И легкой дуэли не будет, ведь у Черноснежки низкая температура кипения, а у Красного короля, похоже, взрывной характер, и она не уступает Черному королю по силе.
Надо между ними как-то вклиниться!
Решившись благородно пожертвовать собой, он одной рукой поскреб в затылке и произнес:
– А, аа, я так рад, что у меня одновременно и милая младшая сестренка, и красивая старшая.
Но как только он хихикнул –
– Еще раз убью.
– Дурак?
Сразу два ультрахолодных голоса полетели в Харуюки, ударив его между глаз и в сердце.
Девочки отвернулись от рухнувшего на пол Харуюки и еще несколько секунд сверлили друг друга взглядами, потом обе фыркнули и отвернулись.
– Эй, ты, быстренько сделай попить-закусить. А то ты атмосферу не сечешь.
– А, Харуюки-кун. Мне, пожалуйста, черный кофе.
…Томоко-тян, которая вчера сделала печенье и карри, исчезла навсегда.
Глубоко опечаленный этим открытием, Харуюки на четвереньках сбежал в кухню и лишь тогда, когда те две его перестали видеть, вытер пот со лба.
За большим обеденным столом бок о бок сидели Черноснежка и Харуюки, напротив них по-турецки сидела Красный король. Все трое пили кофе: Черноснежка – черный, Харуюки – с молоком и сахаром, Красный король – café au lait с большим количеством молока, – когда в дверь квартиры позвонили.
Харуюки дистанционно открыл дверь; оттуда донеслось «прошу прощения», а потом Такуму веселым голосом добавил:
– Ааа, какие воспоминания. Сколько же лет я не был у Хару…
Потом он увидел трагедию на полу гостиной, похоже, мгновенно понял, что произошло, и похлопал Харуюки по плечу, глядя сочувственно.
Затем перевел взгляд на Красного короля, его глаза тут же прищурились, и он молча сел рядом с Харуюки.
Перед ним уже стояла чашка с кофе и чутком молока. Сказав «спасибо», Такуму взял чашку и вежливым тоном продолжил:
– Для начала давайте познакомимся. Не сообщишь ли ты нам свое имя, Красный король?
Посмотрев на Такуму, девчонка фыркнула, потом ответила:
– Ну и ладно. Доставлю вам такое удовольствие. Меня зовут… Юнико. Юнико Кодзуки.
Она щелкнула пальцами, и в поле зрения Харуюки возникла алая визитная карточка. На ней довольно миленьким шрифтом было написано: [Юнико Кодзуки].
Такие визитки используются, когда человек кому-то представляется, а заодно служат простым средством идентификации. Внизу справа на карточке Юнико был сертификат Юки-нета[9], который тяжело подделать даже волшебникам по хакерской части; стало быть, имя на карточке – скорее всего, настоящее имя Красного короля.
Помимо имени и прочих вещей, на карточке была и дата рождения. Декабрь 2035 года – стало быть, ей сейчас одиннадцать.
Часто говорят, что физический и ментальный возраста Бёрст-линкеров не совпадают. Возраст Красного короля, то есть Юнико, на взгляд оценить было трудно. Иногда она выглядела куда более взрослой, чем Харуюки, а иногда вела себя на свои одиннадцать лет.
– Фмм, Юнико-тян, хех.
Подозрительно глядя на посмеивающегося Такуму, Томоко, то есть Юнико, заявила:
