Кара - Гарри Поттер и Ось Времён
— Ну, Дамблдор сказал, что пока толком ничего не знает, но для меня это не опасно. Вольдеморт тут, скорее всего не при чём. Наверное, просто стресс сказался… только предусмотрительный Дамблдор решил, что надо перестраховаться.
— Что значит перестраховаться, — подозрительно спросила Гермиона, подозревая что-то не очень приятное.
— Возобновить Оклюменцию.
— Что?! — не смог сдержаться Рон.
— Именно это. Со следующего понедельника я занимаюсь Оклюменцией в верхней комнате… со Снейпом, — обречённо добавил Гарри.
— ЧТО?! — взорвался Рон. — Дамблдор что, спятил?! Опять занятия с этим слизеринским тарантулом!?
— Рон, если профессор Дамблдор так решил, то это — правильно, — попыталась воззвать к здравому смыслу своего рыжего друга Гермиона.
У Гарри был свой вариант ответа, но он предпочёл его пока не озвучивать.
— Так, ребята, тайм-аут! — объявила до сих пор молчавшая Джинни. — Объясните, пожалуйста, глупым, непросвещённым нам, что такое Оклю…что-то там, как оно относится к Гарри и при чём тут вообще Снейп?
— Так. Оклюменция — это защита сознания от посягательства извне, так называемой Лигилименции, — со вздохом начал объяснять Гарри. — Правда, если бы Снейп, который в том году пытался меня ей научить, услышал это определение, то я бы ещё минут сорок выслушивал лекцию о том, какая я жалкая и ничтожная личность, разлагающая наше общество.
— Тебя Снейп учил?
— Не по своей воле, Джин, помните дополнительные занятия по зельям? Так вот, в определённый момент, в силу непреодолимых противоречий, занятия были остановлены, а теперь Дамблдор, уж не знаю, как, снова уговорил его со мной заниматься.
— А зачем вообще эти занятия, — спросил Джордж.
— Помните Вольдеморта? Так вот, я периодически видел некоторые моменты из его жизни, чем он, как опытный лигилименталист, мог рано или поздно воспользоваться. Да, собственно, он так и поступил…
— Ну, приятель, — протянул Джордж, — мне жаль тебя…
— Ладно, скоро ужинать, так что мы пошли, — заявила Джинни, поднимаясь с кровати Рона, на которой сидела.
Гарри кинул быстрый взгляд Рону и Гермионе, ясно давая понять, что для них рассказ ещё не закончен. Гермиона задержалась в их комнате под предлогом данного Рону обещания всё-таки помочь с сочинением по чарам, независимо от того, что дано обещание было в состоянии близком к депрессивному.
После того, как лишние Уизли покинули помещение, Гарри, дав Рону с Гермионой знак подыграть, громко сказал:
— Да что такого сложного в чарах? Не понимаю?
— Да ты хоть задание видел, умник, — живо отозвался Рон.
— Давай свой пергамент, пока я не передумала, — устало сказала Гермиона.
— Вот, смотри: тут я толком ничего не понял, как может Obliviate не соответствовать общей формуле психических чар?
— Мерлин, Рон, это же исключение! Он полностью изменяет сознание, так что нет тройной формулы!
— Чего?
— Она хотела сказать, что Obliviate не психическое заклятье, Рон, хотя принято его относить именно к таковым. В его арифмантической формуле имеются некоторые отклонения, которые, при надлежащей концентрации позволяют изменять воспоминания человека, в то время, как психические чары могут изменять только текущее восприятие.
— Гарри, это что было? — осторожно поинтересовался Рон.
— Теория Obliviate, а что?
— Ладно… ничего.
— Гермиона, дай списать зелья, — жалобно протянул Гарри.
— Гарри Джемс Поттер! Как ты можешь…
Эта гневная тирада продолжалась в течение пятнадцати минут, на протяжении которых Гермиона успела пересказать рецепты восьми зелий, пять из которых они проходили ещё на четвёртом курсе, обозвать их лентяями, неучами и прочая.
— Гермиона, а что ты думаешь о «Красной розе»? — внезапно спросил Гарри.
— Ну, это яд, который практически невозможно обнаружить, разве что с помощью проявителя, а к чему ты об этом?
— Да так, просто задумался, можно ли приготовить противоядие в школьных условиях…
— Полагаю да, ведь можно же приготовить полиморфное зелье… если, конечно, во время смешивать компоненты. Там ведь, наверное, много долгих стадий…
— Только пятая. Придётся просидеть сутки, раз в пятнадцать минут помешивая против часовой стрелки, — подтвердил Гарри.
— А как тогда с антидотом Куайта? Ведь это же, согласно учебнику, почти одно и то же…
— Право, святая наивность! — картинно закатил глаза Гарри, — так тебе и напишут об этом в учебнике четвёртого курса…
Когда, казалось, словарный запас Гермионы подходил к концу, за дверью послышались тихие шаги, свидетельствующие о том, что Фред и Джордж, как и Джинни, разочаровались услышать от Гарри сенсационное откровение.
— Так, а теперь к делу, — уже тише сказал Поттер. — Помните, я обещал вам рассказать о пророчестве?
Два утвердительных кивка были ему ответом.
— Ну, слушайте…
Гарри поведал друзьям историю о своём последнем визите в кабинет директора Хогвартса, с пересказом текста пророчества.
— … не будет покоя одному, пока жив другой, — с глубоким вздохом закончил рассказ Гарри.
Рон сидел с открытым ртом, жадно глотая воздух, Гермиона же испуганно смотрела на него, приложив руку ко рту.
— Господи, не делайте такие лица — я смирился с этим, смиритесь и вы, — возопил Гарри.
После нескольких минут переваривания поступившей информации Гермиона сдавленно произнесла:
— Так теперь, Рон, ты веришь, что кроме Трелони существуют и настоящие провидцы?
После этих слов Гарри повалился на кровать, и захохотал как безумный, перед недоумевающими друзьями.
— Гермиона, — пискнул он наконец. — Это пророчество произнесла Трелони.
После этой фразы он снова повалился на кровать, практически рыдая от нервного хохота.
Гермиона открыла рот. Потом снова закрыла, потом, наконец собравшись с мыслями, изрекла нечто невразумительное, что должно было напоминать недоверие.
— Чего?
— Гарри, а ты уверен в ней, ведь она постоянно…
— Пророчит мне скорую гибель. Знаю. Но это другое. Тем более Дамблдор верит ей, — рассудительно сказал успокоившийся Поттер.
— Но ведь есть другие выходы? — с надеждой спросила староста Гриффиндора, — их просто не может не быть…
— Выходов нет. Мой приговор был объявлен ещё до моего рожденья. Либо убить, либо погибнуть самому, а вместе со мной погибнет и шанс уничтожить эту мразь. И сдаваться я не собираюсь. — Жёстко закончил Гарри.
— Тогда мы будем с тобой, — тихо но чётко сказал пришедший в себя Рон.
— Для этого нам всем придётся много учиться, — констатировала Гермиона. — Очень много. Особенно тебе, Гарри.
