Сергей Бельченко - Фронт без линии фронта
День за днем Минодзума занимался сколачиванием шпионских групп из числа белоэмигрантов и засылкой их на советскую территорию; одну за другой посылал он в советские воды разведывательные шхуны, которые маскировались под корейские рыболовные суда. В погожие дни Минодзума взбирался на самые высокие сопки и наблюдал с помощью оптических средств за объектами советской обороны. Почти за четверть века своей шпионской деятельности Минодзума приобрел богатый опыт и добился больших чинов. К 1945 году он стал полковником и кавалером орденов «Восходящего солнца» и «Звезды сокровищ».
Однако дальневосточные чекисты умело организованной контрразведкой парализовывали подрывную деятельность самурая. Каждая разведывательная акция Минодзумы заканчивалась для него потерей шхуны и обученных лазутчиков. Но сам инспиратор шпионажа был недосягаем: он укрылся за развернутыми у советских границ частями Квантунской армии.
Наступил август 1945 года. Верный своим союзническим обязательствам, Советский Союз объявил войну Японии. 9 августа Советские Вооруженные Силы начали боевые действия против японских войск. И когда командование флотом наметило высадку десанта в порт Сейсин, руководство флотской контрразведки решило одновременно с ней осуществить операцию по захвату документов и личного состава сейсинской военно-морской миссии и прежде всего матерого шпиона Минодзумы.
В группу захвата были включены контрразведчики капитан Семин и лейтенант Крыгин. Это были опытные, смелые и волевые военные чекисты. Крыгин, например, всегда участвовал в самых трудных и опасных заданиях и успешно выполнял их…
Настал день выхода морского десанта на выполнение боевого задания.
— Еще раз посмотрите по плану города кратчайшие подходы от пункта высадки к помещению миссии, — напутствовал Семина и Крыгина начальник флотской контрразведки. — Улицу, на которой расположена миссия, корейцы называют «Кисса Нагая». Дом довольно заметный: он расположен на холме. Опирайтесь на помощь местного населения, там у нас немало хороших друзей, а изгнание японцев — радостное событие для них.
Под пули зря не лезьте, но и честь советского офицера держите высоко. А сейчас вам дается один час на сборы. В 7.00 вы должны быть на месте погрузки у пирса острова Русский. К этому времени мы будем там и представим вас командиру передового десанта. Ну что же, как говорят моряки, счастливого вам пути и три дюйма чистой воды под килем.
К 7 часам утра Семин и Крыгин были на пирсе. Здесь их представили командиру десанта Герою Советского Союза старшему лейтенанту Леонову, прославленному разведчику-североморцу, недавно переведенному на Тихоокеанский флот.
— Я понимаю, Виктор Николаевич, что и у вас людей не в избытке, но все же прошу дать в помощь Семину и Крыгину группу ваших разведчиков, — сказал Леонову представитель контрразведки флота.
— Сделаем все, что в наших силах, товарищ капитан 1-го ранга, — заверил тот.
Николай Семин сел на головной катер. Михаил Крыгин вышел на катере, который замыкал колонну отряда.
Увеличивая обороты, зарокотали моторы. Строем кильватера катера устремились к выходу из залива…
Предчувствуя, что час расплаты близок, Минодзума метался по кабинетам миссии. Он понимал, что японцы проиграли войну. Порт Сейсин был самым основательным образом обработан советскими штурмовиками. Прервалась связь и с Токио и с Гензаном. Нужно было спасать свою шкуру как можно скорее и куда-то скрыться, стать незаметным. И тут Минодзума вспомнил, что в дни, когда военное положение Японии не было таким катастрофическим, он неоднократно с излишними подробностями рассказывал сотрудникам миссии, о своих заслугах в разведывательной работе против СССР. Не раз он им заявлял, что недалек тот день, когда к «сфере великого совместного процветания Восточной Азии» будут присоединены Дальний Восток и Сибирь, и лично ему в этом будет принадлежать немалая роль. Он мысленно ругал себя за допущенный промах — ведь теперь все это может обернуться против него.
Минодзума был практичным человеком, и его мысли сразу же направились на поиски реального выхода из создавшегося положения.
Надо сделать все возможное, чтобы не попасть в руки русских, решил Минодзума. Что касается американцев, то с ними он сумеет найти общий язык, тем более что придет к ним не с пустыми руками — их наверняка заинтересует Советское Приморье. Положение еще не совсем безнадежное. В районе Сейсина стоит еще целая японская дивизия. Пока она обороняется, он доберется до американцев.
Придя к этому заключению, Минодзума созвал своих сотрудников и обратился к ним с короткой речью.
— Не исключено, что мы вынуждены будем оставить Сейсин, — сказал японский разведчик. — Мы не можем допустить, чтобы материалы, которые являются важнейшей тайной его величества императорской армии, стали достоянием советского командования. Приказываю приступить к сожжению всех материалов. Как только все документы будут уничтожены, необходимо как можно скорее уходить на юг.
Отдав последние распоряжения, Минодзума заявил, что его вызывает начальство, сел на катер и отбыл в неизвестном направлении.
Оставшиеся в Сейсине японские войска были застигнуты врасплох и встретили наш десант беспорядочными, несогласованными действиями. Советские моряки в числе менее двухсот человек захватили основную часть Сейсинского порта, в районе которого находилось несколько тысяч вражеских солдат.
Однако десантникам пришлось трудно — сильный туман, благодаря которому десантники незаметно подошли к берегу, теперь сковывал их действия, в результате возник большой разрыв между передовым отрядом и основными силами. Убедившись, что на берег высадились лишь небольшие подразделения, японцы обрушили на них все свои силы.
В тяжелое положение попал взвод автоматчиков, с которым прибыл Михаил Крыгин. Их катер был замыкающим и, войдя в дымовую завесу, потерял ориентировку. Находившиеся на нем разведчики оказались далеко от главной группы. Таким образом, головной отряд распался на две неравные части, одна из которых действовала в рыбачьей гавани, а другая — на молу. Разъединенными оказались и наши контрразведчики.
Лейтенант Крыгин сражался вместе с пятнадцатью автоматчиками против роты японцев. Треск выстрелов сливался со свистом пуль, во все стороны летели брызги раскалываемого бетона. Возглавлявший эту группу десантников парторг роты старший сержант Ушаков упал навзничь, широко раскинув руки. Лейтенант Крыгин в развевающемся плаще выбежал вперед:
— Слушай мою команду! Короткими перебежками к железнодорожной насыпи!
