Карл Май - Невольничий караван
Люди стояли плечом к плечу и держали наготове свои ружья. Но стрелять они пока не могли, так как слон поднятым хоботом прикрывал то единственное место на своей голове, которое было у него уязвимым.
— Разойдитесь и стреляйте в него с боков, — по-арабски крикнул Отец Аиста, когда между людьми и животным оставалось не более сорока локтей. — Оттуда удобнее целиться!
Он отпрыгнул в сторону, и другие последовали его примеру. На месте остался только маленький словак. Он встал на колени и направил в открытую пасть зверя дуло своего «слоноубийцы».
— Помоги Аллах моей пуле застрять у него в мозгах! — проговорил он. — Иначе эта скотина проломит мне череп!
С этими словами он выстрелил. Как всегда, выстрел имел двойной успех: мощным толчком ружье свалило своего хозяина на землю.
— Приятного аппетита! Со мной все кончено! — воскликнул малыш, вытаращив на «бродягу» полные ужаса глаза.
Все на миг зажмурились, ожидая, что сейчас слон протянет свой хобот, чтобы схватить и разорвать им врага на мелкие кусочки, но тот отчего-то медлил. Тяжелая пуля словака остановила его смертоносный бег, и он застыл как парализованный — конечно, всего лишь на несколько мгновений, но их оказалось достаточно, чтобы Стефан был спасен.
— Беги! Я его задержу! — крикнул его верный друг — Отец Смеха, увидев, какая опасность угрожает малышу. Он вскочил и всадил пулю в нижнюю, самую сильную, часть слоновьего хобота. Этот выстрел только еще пуще разозлил животное, и оба джелаби неминуемо погибли бы, если бы короткая пауза, которую им удалось выиграть, не дала Сыну Тайны возможности выполнить то, что он задумал. Все это время юноша держался немного в стороне, и слон, не заметив его, пробежал мимо. Сразу после выстрела Отца Смеха юноша вскочил на ноги, подбежал к животному сзади и своим длинным ножом полоснул его по одной из задних ног, стараясь перерезать сухожилие. То ли он промахнулся, то ли нож оказался недостаточно острым, во всяком случае, его намерение не удалось, и слон быстро обернулся, чтобы посмотреть на нового противника.
Однако не один, а несколько, много врагов стояли перед ним.
До сих пор всеобщее внимание было целиком поглощено схваткой с «бродягой», и никто больше не думал о том, что грохот, предшествующий его появлению, говорил о присутствии целого стада. Между тем так оно и было. Слоны гнались за старым отшельником, который осмелился переступить границы их владений. Обогнув залив, он исчез из поля зрения преследователей, и они не сразу поняли, в какую сторону он побежал. Теперь они тоже миновали кустарник и остановились на краю равнины. Вновь увидев свою жертву, они громко, торжествующе затрубили и бросились в атаку. Эти враги показались «бродяге» гораздо опаснее, чем люди; отказавшись от мести за нанесенные ему ранения, он снова обратился в бегство.
Число его четвероногих противников равнялось двенадцати — с таким количеством ему, конечно, было не справиться. Все они явно принадлежали к одной семье, глава которой, большой, старый слон, бежал впереди всех. За ним следовали четыре самца, столько же самок и три детеныша. Охваченные яростью и азартом погони, они даже не заметили присутствия людей и с невероятной быстротой пронеслись мимо них.
Стремительно рванувшийся прочь «бродяга» едва не затоптал Стефана и Хаджи Али, но им каким-то чудом удалось увернуться.
— Пропустите самцов и стреляйте только в детенышей! — крикнул Пфотенхауер. — Тогда самки сами прибегут навстречу своей гибели.
С этими словами он сам поднял свое ружье и прицелился в хобот первого слоненка. Шварц последовал его примеру и взял на мушку второго. Оба выстрела прозвучали одновременно, а через несколько секунд и еще один, из второго ствола ружья Серого.
Два детеныша, в которых попали разрывные пули Пфотенхауера, были убиты наповал. Третий, тот, в которого стрелял Шварц, умер не сразу, хотя и был поражен в ту самую точку у основания хобота, куда целятся все опытные охотники на слонов. Слоненок остановился, несколько раз, как маятником, покачал хоботом туда и сюда, издал пронзительный крик боли и зашатался, словно пьяный.
— И этот готов! — закричал Пфотенхауер. — Теперь прячьтесь за большие деревья! Живее, живее!
Все, за исключением Сына Тайны и Бен Вафы, опрометью бросились за немцем к опушке леса; эти двое, вместо того, чтобы послушаться его приказа, улеглись на землю и спрятались в густой траве.
— Зачем надо было бежать? — спросил Отец Смеха, останавливаясь под высоким деревом недалеко от Пфотенхауера. — Ведь мы победили!
— Направо, скорее направо, — коротко распорядился тот, не отвечая на вопрос Хаджи. — Они уже идут! Перезарядить ружья! Матери захотят отомстить нам за своих детенышей.
Он оказался прав. Услышав крик смертельно раненного Шварцем слоненка, самки прервали преследование и вернулись назад. Склонившись над своими детенышами, они принялись осторожно теребить их хоботами. Мать умиравшего слоненка встала бок о бок с ним, чтобы поддержать его и не дать ему упасть. Она осматривала рану своего дитя, нежно гладила и ласкала его. Однако все ее усилия были напрасны: слоненок все больше и больше клонился вниз и, наконец, рухнул бездыханный. Немного погодя самки поменялись местами, чтобы взглянуть и на других детенышей. Поняв, что все трое мертвы, слонихи подняли головы к небу и громко, пронзительно и жалобно затрубили.
— Ну, теперь уж они захотят нас наказать, — негромко сказал Пфотенхауер.
— У меня такое чувство, будто мы заслужили наказание, — признался Шварц. — Всякий, у кого есть сердце, не смог бы равнодушно смотреть на горе этих матерей.
— Я вижу, и вам не чужда знаменитая немецкая сентиментальность? — грустно улыбнулся Пфотенхауер. — Что и говорить, трудно найти страшнее хищника, чем человек. Но гляньте-ка туда! Видите?
— Да. Одна из самок села на задние ноги и трубит еще жалостливее.
— А вон и вторая вниз сползает! Ах, я, кажется, смекаю, в чем тут дело! А вы еще не угадали?
— Может быть, это Сын Тайны?
— Вот-вот, так оно и есть, и Бен Вафа с ним. Что за отчаянные ребята! Они уж подобрались к этим слонихам, да и пустили в ход свои ножи. Но нам, пожалуй, стоит поспешить к ним на подмогу, покамест они в беду не попали. Да и зверей этих надобно от мучений лишних избавить.
Самки, занятые своими детенышами, не заметили укрывшихся в траве юношей. Пользуясь этим, друзья осторожно подкрались к ним сзади на расстояние приблизительно в десять шагов. Затем Бен Вафа извлек из набедренной повязки свой кульбедах — этот тяжелый серповидный нож является очень опасным оружием и используется как для удара, так и для метания — и, метнувшись к первой самке, перерезал ей сухожилия задних ног. После этого он осторожно подполз ко второй слонихе и в два сильных взмаха парализовал и ее. Это произошло как раз в ту же секунду, когда третий зверь рухнул под ударами Сына Тайны.
