Нейл Оливер - Повелитель теней
В голове Джона Гранта появилась мысль о том, какие чувства ему следовало бы сейчас испытывать, но он не нашел ответа. Он продолжал смотреть не моргая в лицо своего собеседника.
– Кстати, а что ты с ней сделал, а? – спросил Армстронг. Ему, похоже, уже надоела затеянная им игра. – Что ты сделал с ней после того, как я пронзил ее своей стрелой?
Джон Грант вспомнил еще одну могилу в еще одном темном уголке его прошлого и на несколько мгновений задумался. Защищали ли те колючки, которыми они с Бадром накрыли тело Джесси, все прошедшие годы так, как, по словам его старшего друга, должны были ее защищать. Впервые за долгое время ему захотелось поехать домой, на свою родину, и почувствовать, как на лицо капает тамошний мелкий дождь.
– Меня больше интересуют твои планы относительно меня, – заявил он.
– Ну, об этом тебе надлежит услышать от моего господина, – сказал Армстронг.
– И кто сейчас выступает в роли этого пса? – спросил Джон Грант.
Он бросил взгляд на бывшего арендодателя своей матери. Тот, что-то пробурчав, приподнялся с табурета и подошел поближе к костру. Скрестив руки на груди, он посмотрел на Джона Гранта так, как будто тот был животным, выставленным на продажу на рынке.
– Ты доставил мне немало хлопот, – наконец произнес он. – Если бы не преданность по отношению ко мне со стороны самого лучшего из всех охотников, которых я когда-либо знал, твой след еще давным-давно был бы для меня навсегда утерян.
– Меня тренировали лучшие из лучших, – сказал Джон Грант.
– Видимо, не самые лучшие, если судить по тому, чем все закончилось, – заметил сэр Роберт. – Но это не имеет значения. Мне, признаться, больше хотелось бы послушать про Жанну д’Арк и про то, каким образом ты умудрялся доставлять столько проблем султану.
Джон Грант поерзал, пытаясь выпрямить спину, упирающуюся в центральный шест шатра.
– Мне для этого нужны мои руки, – сказал он.
– Думаю, не нужны, – заявил сэр Роберт. – Мне вообще-то очень хочется сейчас приказать Армстронгу отрубить тебе их, но я дал слово, что передам тебя целым и невредимым. А теперь скажи мне, где она.
– Хотел бы я это знать, – сказал Джон Грант.
Сэр Роберт скривил губы, невольно обнажив свои гнилые и изъеденные зубы, похожие на пеньки. Он провел по этим пенькам языком и, тяжело сглотнув, произнес:
– Видишь ли, если ты поможешь моим людям найти и схватить ее, то я, возможно, захочу отпустить тебя на все четыре стороны. Я выполню свое обещание туркам, если мне это будет выгодно, но для меня все же важнее заполучить эту женщину.
– Этого не произойдет, – отрезал Джон Грант.
– Я предполагал, что ты так скажешь, – сказал сэр Роберт. – Утрата одной матери может считаться единичным несчастным случаем, но вот двух…
– Стало быть, тебе известно… – пробормотал Джон Грант.
– Известно что? – спросил сэр Роберт. – О твоей матери? О твоей настоящей матери?
Джон Грант встретился с ним взглядом и увидел в его глазах неизбывную злобу, которая плавала в них, как щука в глубокой воде.
– Жанна д’Арк была моей, – сказал сэр Роберт. – До того, как твой отец вонзил в нее свои когти и свой отросток, она была моей.
– Судя по ее рассказам, все происходило несколько иначе, – заметил Джон Грант.
Ангус Армстронг медленно ходил туда-сюда по темному шатру. Джону Гранту вдруг пришла в голову мысль, что он впервые видит этого человека не на открытом воздухе. Армстронг был похож сейчас на охотничью собаку, случайно оказавшуюся взаперти.
– Ты хоть представляешь себе, чего она стоила тогда, в то время? – спросил сэр Роберт. – Тебе когда-нибудь приходило в голову, какую ценность может представлять собой… не знаю, как и назвать подобное существо… живая святая?
На лице Джона Гранта появилось вопросительное выражение, и сэр Роберт подскочил к нему, как кот, пытающийся схватить мышь.
– Ты что, не знаешь? – заорал он. – Те французы искренне верили, что наша дорогая Джинни Черная является орудием Господа Всемогущего!
Сэр Роберт прикрыл себе рот ладонью, вдруг осознав, что он кричит.
– Джинни Черная разговаривает с самим Богом! Неужели тебе неизвестно об этом? – спросил он.
Джон Грант молчал.
– Ну что же, парень, тогда знай: я не нуждаюсь в том, чтобы Бог или кто-нибудь еще указывал мне, что следует делать. И мне уж точно не нужно, чтобы он показывал мне путь к земле обетованной.
Он замолчал и плюнул на пол шатра, словно бы очищая свой рот от чего-то гнилого.
– Я знал, чем могла стать для меня твоя мать, – сказал он. – Она могла стать сундуками, наполненными золотыми монетами, и красивыми поместьями в Англии. Она была моим пропуском, при помощи которого я мог пройти через двери, ведущие к самому королю Генриху.
– А ты уверен в том, что не слышишь никаких голосов? – спросил Джон Грант.
Сэр Роберт холодно посмотрел на него. Он, сэр Роберт, уже состарился, его зубы истерлись и стали похожи на пеньки, а волосы повыпадали. Его суставы побаливали, а вместе с ними побаливало и его сердце. Он вспомнил о том, кем и чем эта женщина могла стать для него двадцать с лишним лет назад, когда он был все еще молодым и когда его член будил его по ночам не только для того, чтобы пойти помочиться. Одно дело было жить, даже не мечтая ни о чем, и совсем другое – видеть, как твои мечты уже почти становятся явью, а затем вдруг куда-то исчезают, как малознакомый человек неожиданно исчезает в толпе.
– И что теперь? – спросил Джон Грант.
Сэр Роберт, выведенный из задумчивости прозвучавшим вопросом, увидел, что он снова смотрит в лицо юноши.
– Когда-то давно мне был нужен твой отец, – сказал он. – Я хотел надеть на него поводок и заставить привести меня к ней.
Джон Грант закрыл глаза, переключая свое внимание на восприятие движущейся под ним планеты.
– А теперь у меня есть ты. Наконец-таки – наконец-таки! – у меня есть ты.
– Я не выведу тебя даже из этого шатра и уж тем более не приведу куда-нибудь еще, – спокойно произнес Джон Грант.
Его глаза все еще были закрыты, и он был сосредоточен на своих ощущениях от вращения планеты.
– Ты не понял, что я собираюсь сделать, – сказал сэр Роберт. – Ты будешь моим подарком этому султану турок. Я пообещал тебя ему, а он взамен тоже мне кое-что пообещал.
– Ты веришь ему? – спросил Джон Грант.
– Аллах велик, – сказал сэр Роберт Джардин.
61
Притаившись за откидной матерчатой дверью шатра, Ленья сидела на корточках и прислушивалась к доносящимся изнутри голосам. Она была облачена в просторные черные одежды, снятые с тела одного из убитых защитников города. Большой капюшон почти полностью скрывал ее лицо.
