Джон Бойн - Бунт на «Баунти»
– Не волочи ноги, мальчишка, пошевеливайся! – крикнул мистер Сэмюэль, даром что я шел с ним в ногу. – Нет у меня времени, чтоб на тебя его тратить. Ты и так уж запоздал.
Прежде чем я успел ответить, что временем моим распоряжался в этот день не я, а совсем другие люди, он нагнулся и поднял крышку люка, от которого уходил под палубу трап, и, не сказав мне ни слова, нырнул вниз; моим ступням потребовалось свыкнуться с крутыми ступеньками, поэтому спускался я медленно, цепляясь за поручни подрагивавшими руками.
– Быстрее, мальчишка! – визгливо крикнул он, и я заспешил, почти наступая ему на пятки.
Мы шли по длинному коридору, в конце которого хорек распахнул дверь в большую треугольную каюту с окнами по двум стенам. Красивое было место – светлое, полное воздуха, сухое, я на миг погадал, не здесь ли меня поселят. Мне доводилось спать в местах намного худших, это уж будьте уверены. Странно, однако, что тут не было мебели, а вдоль обеих стен стояли многие десятки длинных ящиков и – загадка совсем уж полная – сотни и сотни зеленых глиняных горшков; все до единого были пусты и вставлены один в другой, так что получилось тридцать или сорок высоких колонн, прислоненных к стенам. В донышках горшков имелись овальные отверстия, а в бока были врезаны поперечные планки, позволявшие вставлять горшки один в другой, не придавливая то, что могло в них лежать.
– Ах, чтоб мне содомитом заделаться, зачем же тут столько горшков? – спросил я, ошибочно предположив, что надежда на цивилизованный разговор между двумя членами военно-морского флота Его Величества не чересчур утопична, однако хорек сразу дал мне понять, насколько я глуп, круто повернувшись и помахав пальцем перед моим носом, точно старая портомойка, на которую он и походил.
– Никаких вопросов, мальчишка, – провизжал он, брызжа слюной и влево, и вправо, и прямо и нисколько своего поведения не стыдясь. – Ты здесь не для того, чтобы вопросы задавать, понял? Ты здесь для того, чтобы прислуживать. Этим и ограничься.
– Смиреннейше молю простить меня, сэр, – ответил я и поклонился ему, да так низко, что моя задница оказалась намного выше моей головы. – Беру мой вопрос назад, и без малейшей злобы. Даже не понимаю, как я осмелился задать его.
– Мой тебе совет – следи за своими манерами, – сказал он и прошел сквозь еще одну дверь в помещение поменьше – в коридор с парой дверей по каждую его сторону и парусиновой занавесью в конце. – Вот эта дверь, – сказал он, ткнув корявым пальцем в одну, – принадлежит мистеру Фрейеру, штурману.
– Вся? – невинно осведомился я.
– Каюта за дверью, чертов ты неуч, – рявкнул он. – Мистер Фрейер – второй после капитана человек на судне. Будешь слушать, что он говорит, и выполнять его приказания, не то тебе несдобровать.
– Буду, сэр, – сказал я. – Выполнять приказания то есть.
– За той портьерой каюты офицеров. Молодого мистера Холлетта и мистера Хейвуда. Затем мистера Стюарта, мистера Тинклера и мистера Янга. Все они мичманы и выше тебя по положению. А здесь живут помощники штурмана, мистер Эльфинстоун и мистер Кристиан.
– И эти по положению ниже меня? – спросил я.
– Намного выше! – проревел он, точно старый крокодил, собравшийся откусить голову какой-то твари поменьше. – Гораздо выше. Но часто иметь с ними дело тебе не придется. Твоя обязанность – услужать капитану, запомни это. Его каюта здесь.
Он подошел еще к одной двери и постучал по ней дробно и громко – такое «тра-та-та» разбудило бы и покойника, – а затем приложил к дверной раме ухо. Ответа не последовало, и потому он распахнул дверь и отступил в сторону, чтобы я мог оглядеть каюту. Я ощутил себя осматривающим достопримечательности зевакой и даже подумал, что сейчас он велит мне ни к чему не притрагиваться, дабы не замарать что-нибудь моими грязными лапищами.
– Каюта капитана, – сообщил он. – Она поменьше обычной, но это потому, что на судне отведено много места для растений. – И он повел головой в сторону только что покинутого нами большого помещения, заставленного ящиками и горшками.
– Растений? – переспросил я. – Значит, горшки для них?
– Я же тебе сказал, без вопросов! – прорычал он, нависая надо мной, точно готовое к наскоку животное. – Делай, что тебе говорят, вот и все, целее будешь.
Как только он это сказал, дверь, ведшая к каютам офицеров, отворилась и из нее вышел мужчина и остановился, увидев нас. Высокий, с красным лицом, худой. И с носом, который нельзя было не заметить. Мистер Сэмюэль разом примолк, сдернул с головы шапку и несколько раз поклонился, как будто перед ним предстал, требуя ужина, сам император Японии.
– Почему столько шума? – спросил офицер (он был в ярко-голубой форме с золочеными пуговицами, я такую множество раз видел в Портсмуте). – Да еще перед самым отплытием.
Произнесено это было странно – вроде бы и не всерьез, для разговора, и тем не менее по тону офицера было ясно, что, если мы продолжим шуметь, он с нас шкуру спустит.
– Прошу прощения, мистер Фрейер, – сказал мистер Сэмюэль. – Это мальчишка заставил меня раскричаться, однако он еще научится вести себя. Маловат пока, но научится, я позабочусь об этом.
– А кто он, кстати сказать, такой? – спросил офицер и смерил меня холодным взглядом, говорившим, что он вообще удивлен, видя на борту постороннего, я же с напускной храбростью шагнул к нему и опять-таки протянул руку. Офицер изумленно взглянул на нее, словно не понимая значения этого жеста, но затем улыбнулся и руку мою принял, как подобает джентльмену.
– Джон Джейкоб Тернстайл, – сказал я. – Только что поступил на службу.
– Поступил на службу куда? – спросил офицер. – Сюда? На «Баунти»?
– С вашего разрешения, мистер Фрейер, – сказал мистер Сэмюэль и влез между нами, заслонив нас друг от друга, отчего мне пришлось накрениться вправо, чтобы снова увидеть мистера Фрейера и послать ему одну из моих особых улыбок – все зубы наружу. – Мастер Смит споткнулся и переломал ноги. Капитану потребовался новый слуга.
– О, – мистер Фрейер кивнул, – понятно. И вы, мастер Тернстайл, полагаю, – он самый.
– Он самый, – подтвердил я.
– Великолепно, – сказал мистер Фрейер. – Что же, в таком случае добро пожаловать. Если будете служить хорошо, то увидите, что капитан и офицеры – люди вполне приличные.
– Такова моя цель, – сказал я, ибо мне вдруг пришло в голову, что, может быть, ничего такого уж страшного меня не ожидает, а вовсе и наоборот, так почему бы и не поработать как подобает, пусть мистер Зелес узнает, что я его не подвел.
– Ну и хорошо, – сказал мистер Фрейер, шагнув вперед. – Ибо чего же большего мог бы просить от мальчика любой из нас?